Дом Крови (СИ)
Съев почти весь котелок они поделились на две группы. Первая должна держать вахту первую половину ночи, а вторая основная — оставшуюся. Естественно, гребанный Нестор пожелал держать первую вахту. Отправив основную часть спать в приказном порядке. Прекрасно осознавая, что и во вторую его тоже поднимут. Как итог нас осталось бдеть четверо: экзекутор, который слопав две чашки каши опять взялся бубнить себе под нос молитвы сидя с полуприкрытыми глазами, одна из моих охранниц и еще один боец ордена, смотревший за северной дорогой. Ну и я конечно. Добросовестно, и очень внимательно пялился на пустой лес в сотне шагов от нас.
Полночь почему-то не возвращалась, я чувствовал, как она растекшись темным пятном под телегой все так же сидит в паре шагов от Нестора. Началось самое томительное время — ожидание. Я уже даже сел поудобней, чтобы быстро отколоть каблук и достать отмычки. Время словно назло, еле ползло растягиваясь, солнце уже ушло за горизонт к своему ложу. И наступила полнейшая темнота, тучи все сбивались в плотный, единый покров, заслоняя звездную россыпь и выступающую красавицу луну. Я покосился на сидевшую рядом со мной инквизиторшу, начав хмуриться, что-то не то. Травы, которые Полночь подмешала, по идее уже должны подействовать. Она слопала как и каждый в отряде по две полные плошки. И сейчас ее должно уже распирать изо всех дыр. Но нет, она сидит спокойно и изо всех сил борется со сном, клюя носом и держа на руках арбалет. А на Нестора я оборачиваться боялся, ибо он мог просто что-то заподозрить.
— Б-б-рат Нест…– бух.
Она в полубреду попыталась его вяло позвать чувствуя, что что-то не то, а затем шумно рухнула на землю словно мешок с картошкой, выронив арбалет. И тут же громко засопела, крепко уснув. Я покосился на нее в полном изумлении, и оглянулся на лагерь.
Весь лагерь спал вповалку. Пуская сопли и храпя. Даже Нестор дрых, упав прямо там, где и сидел, выронив знак Всевидящего, который всегда держал при молитве. Только потрескивал догорающий костер и фыркали привязанные лошади.
Только Полночь, соткавшись из окружающих теней посреди лагеря исполняла театрально церемонное танцевальное па.
— Я б похлопал, но у меня рука сломана. — Только и смог выдохнуть я. — Я так подозреваю, в виде специй явно не слабительное было добавлено.
–…Нет, эта кудрявая идиотка не могла вылечить раненых. А позволить страдать тоже не могла, она их усыпляла. Поэтому большинство раненых без сознания. Я когда собралась забирать травы, случайно услышала, как она шепчет раненым. Ну я и подумала, что это как раз то, что нам надо…
Пока она мне рассказывала, я ковырялся отмычкой в кандалах снимая гадкие железяки. Но вот они спали, и я вздохнул блаженно, чувствуя, как сила потекла по венам, чувство было, словно ты отлежал руки в ванне со льдом. А потом наконец встал, вытащив их из холода и разминая. Кандалы тянули из тебя силу, словно замораживая энергоканалы.
Колдовать внутри тройного рунного круга я не решился. Тут ко всему прочему стоит сигнализация. Поэтому стараясь поменьше тревожить левую руку я на аккуратно пошел к Нестору. Рядом с ним стояла телега, где дрыхла без сознания израненная сестра Элиз. Я после драки не видел ее вблизи, а досталось ей знатно. Через все лицо шел тройной глубокий шрам от когтей, ей чуть ли не скальп сняли. Левый глаз вытек, а кожа висела лоскутами. Одна рука похоже сломана, а на теле даже под накидкой я насчитал не меньше трех глубоких ран. Все это было старательно закрыто тряпками пропитавшимися засохшей кровью. Чем перевязывать у них тоже не было, поэтому они пустили на это свои нательные рубашки. Инквизиторша была серого, землистого цвета и надрывно, хрипло дышала. Рядом с ней лежал еще один одаренный у которого был разодран бок. Это все сильно опухло, гноилось и кровило, и даже на вид было жутко. Зря Полночь говорит, что кудрявая Иветт дура. С такими ранами усыпить их до того как им смогут помочь единственно верное решение.
Именно в эту телегу они и сложили все вещи. По идее тут где-то должен быть мешочек с моими трофейными кольцами, кинжалом отчима и амулетом с портретом Карлотты. Меня ведь везли на суд, а в таких случаях все мои вещи были как доказательства.
Вещей было не много, и небольшой мешочек я нашел сразу. Как и кинжал отчима с вырезанным на самой простенькой деревянной ручке медведем, а так же специальные, сделанные на заказ еще в Райлегге скрытые ножны к нему для ношения за поясницей. Но больше всего меня заинтересовал длинный, завернутый в плотную ткань и зашнурованный бечевкой сверток лежавший рядом.
Я даже еще не притронулся к свертку, но уже прекрасно знал, что это такое. Это была та странная, разукрашенная и витая шпага, что держал во время боя их кровавый командир — Флавио. Самое интересное, если издали от нее заметно тянуло силой, то вблизи вся материя вокруг нее словно сгущалась, стягиваясь к этому безусловно древнему оружию.
Это был артефакт ушедшей эпохи великих магов.
Ибо сейчас такие вещи уже очень, очень давно разучились создавать. Да и некому. Маги мельчают с каждым поколением, вымирают, становясь с каждой эпохой все слабее и слабее, и тех, кто были хотя бы отдаленно равны магам жившим во времена расцвета Аа-ша-ках уже нет.
Ордену она все равно не нужна, они такими вещами не пользуются. Безусловно собирают, описывают, а потом хранят где-то, по семью замками. Но не пользуются. А вот одному очень нуждающемуся убийце-некроманту такая вещь будет в самый раз. Осталось лишь забрать последнее. Нацепив амулет с портретом Карлотты на шею и все кольца на здоровую руку я встал над спящим Нестором держа кинжал.
Разрываясь между здоровым, холодным прагматизмом и остатками веры в этого человека. Раздумывая, не убить ли мне прямо сейчас этого упрямого экзекутора пока выпала такая возможность. Второго шанса ведь может и не представиться, а если он потом меня встретит, он больше не будет раздумывать или разговаривать. Не будет никакого суда. Он меня сожжет прямо там, где найдет. Но в свете последних событий был нюанс. Если то, что я ему сказал часом ранее подтвердиться, а как не крути оно так и выходило. То на нас всех надвигается грандиозная заварушка, и его силы будут очень нужны, чтобы сдерживать этих алчущих свежей крови клыкастых ублюдков с ледяными сердцами, выглядящих так, словно только что сошли с прекраснейшего барельефа.
Так что я решил не трогать Нестора. Просто срезав с его тощей шеи свой деревянный кругляш-лицензию. Это было мое. Мое по праву. Я его заслужил, выстрадал. А я даже еще не успел этим воспользоваться. И забирать этот амулет у меня не имел права никто, даже тот, кто мне его вручил. Я воткнул рядом с ним в землю меч взяв у его у ближайшего спящего дознавателя. Повесив на этот меч расстегнутые кандалы и его знак Всевидящего, выпавший из рук. Это будет мое послание ему.
Я так же спер у них все вяленное мясо, я бы и крупу тоже взял, но ее нужно варить в котелке, а котелок тут было только один, он был рассчитан на большое количество людей и для меня он был слишком громоздким. От одной мысли, что мне придеться тащить эту здоровенную, тяжелую чугунную хреновину стало плохо. Так что я решил, что одного вяленого мяса мне хватить перебиться, пока не выйду к людям. А им придеться питаться одной кашей и пищей духовной, для них полезно. Заодно взял себе щедрую порцию мази из скудных запасов Иветт, мне тоже нужно обработать продырявленное плечо.
Уже уходя я кинул взор на мою охранницу, что дрыхла на земле пуская сопли. На ее длинную, сшитую явно на заказ кожаную куртку с подкладкой и карманами, и на треуголку. Она как и ее подружка сняла свой алый табард со знаком инквизиции чтобы не марать и аккуратно сложила его рядом с почти пустым бандольером, а по лагерю ходила только в застегнутой до шеи куртке. Прикинул примерно ее телосложение. Она была постарше меня лет на десять и повыше на пол фута. А в плечах совсем немного шире. То, что надо. Положив рядом с ней уже собранную сумку я снова пошел к телеге за ее бандольером. А потом в наглую начал раздевать ее.