Украсть право первой ночи (СИ)

Дом-то как раз был хорош.
– Позвольте уйти, милорд?
– Ступай. Своим сама скажи. Вот что, ты зачем замуж выходишь? Отказаться не можешь? – вдруг спросил он.
Что тут и не пахнет ни любовью, ни чем другим хорошим, было заметно.
Мариса только грустно улыбнулась, и подбирая юбку, пошла по дороге, слегка прихрамывая. А Ивин в который раз с сожалением подумал – какая была бы красотка, если бы не это вот. И замуж по-другому бы выходила. Хоть и сирота! А были бы деньги – и большую часть её беды можно убрать бесследно, лекарское колдовство на многое способно. Часто нельзя убрать бесследно всё – такая особенность у лекарских заклятий. Но на тот мизер, что остался бы, никто и внимания бы не обратил!
Это если иметь приличную сумму золотом. И ехать в Гарратен или ещё куда-то – здесь, в Фивервауте, таких колдунов-лекарей просто нет.
Из-за ближнего дома выскочила молодая женщина с кувшином в руках – в таких принято держать масло. Вроде бы женщина направлялась в лавку, но, увидев Марису, подбежала к ней и взяла за руку, в сторону лавки едва взглянула – хотя напротив уже появились любопытные. Вот и хорошо, Мариса не одна. Ивин отвернулся, больше не стал смотреть в её сторону – что ему за дело?
Девушка тронула его душу – тогда на реке, да и сегодня тоже. Глупая. Пожалела женишка, а ему, дураку, посидеть в застенке сплошная польза. Может, хоть оценит её доброту. А, может, затаит – он ведь золотые потерял, с него спросят долг по пари. Ну сам виноват.
К старосте Ивин заезжать не стал, велеть справляться про мышей – на самом деле Марисе это только боком выйдет. И на мельницу, чтобы с мельником переговорить, не поехал – пусть она сама рассказывает, что захочет. Можно было возвращаться в замок, но теперь он решил не спускать с девушки глаз. И когда она выйдет замуж – тоже, первое время. И вообще…
Что граф от неё не откажется, он был уверен. Кто считает, что граф ценит красавиц, мягко говоря, не прав. Не в этом случае. Ивин уже почувствовал в девушке некий внутренний огонь, это помимо характера и ума – хотя сегодня в последнем и можно было усомниться. А может, наоборот, она всё правильно сделала – кто там знает этих селян. Но девушка Ивину понравилась. Несмотря ни на что.
Очень понравилась. Потому он и кинулся сломя голову в деревню, едва услышав от управляющего про пари на невесту, едва понял, о ком речь! А так-то опекать и спасать невест – совсем не его работа. Он этого и раньше не делал, и впредь не собирался.
Мариса вкратце рассказала о случившемся Лайне. Больше никому не пришлось, потому что почти сразу пришёл домой дядюшка Фуртаф, прознавший о злосчастном пари от кого-то из соседей – не все гости лавочника, протрезвев, желали поддержать Реддита и сохранить секрет. Мельник, обычно человек спокойный, был в ярости. Он рыкнул на жену – и о чём только думала? Запретил Марисе выходить из дома одной и делать любую работу – не хватало ещё, чтобы соседи попрекали, вот-де заставляют сироту работать вместо того, чтобы готовиться к свадьбе! А уж отправлять девушку одну к жениху в дом – да что у жёнушки вместо головы, капустный кочан? Лучше бы пересмотрела приданое, и чтобы у обеих невест всего было вдоволь. Дурная репутация долго живёт, потом от сомнительной славы не отмоешься.
Мариса сквозь тонкую стенку слышала, как мельничиха робко объясняет мужу: да Мариса-де и сама за Реддита не хочет, да ничего он с ней сделать и не мог – на ней защита, муженёк сам знает, девчонку пальцем тронь – три раза пожалеешь. Вот и пусть откажется лавочник от свадьбы, Марисе и дома неплохо. Пусть живёт как жила, а им работницу нанимать не придётся.
– Присмотрела, значит, работницу? Ишь, – мельник сердито фыркнул. – Мозгов как у курицы! Я Реддиту семьдесят серебряков задолжал, когда новое мельничное колесо справил – это первое. Помиримся и поладим. А второе – Мариса девочка нравная. Надоест ей жить у тебя в работницах, будет злиться – тебе и придется в день по три раза жалеть, да и нам всем с тобой заодно. Она с такой защитой заставит Реддита по одной половице ходить. Вот и пусть заставляет, вот и умница.
 
Мельничиха ахнула, закрыла рот ладонями – Мариса как наяву это увидела. Ну что сказать…
Она зла семье Фуртафа и во сне бы не пожелала. Но в его словах резон был. Работать в чужом доме всю жизнь и даже глазом не глянуть на другие места и другие дела – этого она не желала. Хотела бы со временем уйти и жить своим домом. С Реддитом?..
Вот точно нет. Но с ним, может, удастся договориться. В конце концов, ему есть кого любить – свою вдову. Вот и пусть…
Марисе не нужна любовь. Ей нужен дом и достаток, надежность и честное к себе отношение. И она ведь не бессмертна… если Реддит слишком перепугается и разозлится. Пусть лучше ему будет выгодно.
Так она думала, и эти мысли казались ей здравыми.
Мельничиха больше не поручала ей работы, кроме как прясть пряжу с девушками, и напоминала, чтобы не забывала принарядиться. И подарила серебряные серёжки. И откуда-то в Марисином сундуке взялись лишняя штука полотна и крытая бархатом шубка. И…
Всё равно она страшилась будущего. Не такой должна быть её свадьба, не такой должна быть её будущая жизнь.
А какой же тогда?..
 Глава 5. Договор с графом 
Ивин не собирался ни с кем обсуждать эту поездку в деревню, но неожиданно граф сам заговорил о ней за ужином. Так сложилось, что ничто, связанное с особенным графским правом, не обсуждалось за столом, где нередко присутствовали посторонние – гости графа, его подруга леди Льен, сестра Ивина леди Валина с компаньонкой – девице о чём-то подобном вообще слушать не полагалось. Однако сегодня…
– Ты решил проблему? – спросил граф.
– Проблему? – удивился Ивин.
– Доложил управлявший. Как у меня сегодня хотели умыкнуть красотку.
Леди Льен удивлённо заморгала, Валина опустила взгляд в тарелку, а её компаньонка эсса Тури недовольно поджала губы.
– Всё в порядке, милорд, – заверил Ивин.
– Да, мне рассказали. Тебе пришлось применить амулет, чтобы выбить дверь в деревенской лавке? – граф смотрел на крупный рубин на пальце Ивина.
Когда-то он хотел купить его у матери Ивина, та отказалась наотрез и передала сыну – фамильная ценность. Лишь на несколько мгновений даёт руке необычайную силу, а потом три дня бесполезна. Вот, Ивин использовал его сегодня – повод был не хуже прочих.
– Да, – он кивнул. – Всё в порядке.
– Хорошо, – граф улыбнулся, подмигнул леди Льен и занялся жареной перепёлкой.
Леди Льен ответила ласковым взглядом. Красавица не была леди, но никто не посмел бы обратиться к ней как-то иначе. И она не была графиней Финерваут, но фактически ею являлась. Делала что хотела в поместье, блистала на балах и приёмах, которые давал граф Финерваут, пользовалась благосклонностью королевы и была предметом острой неприязни вдовствующей графини Корбут, матери Ивина. Ну неприлично же! Что стоило графу жениться официально, к его услугам почти любая леди! Тем не менее, когда дядя пообещал устроить достойный брак для Валины, мать недолго размышляла…
– Говорят, она такая уродина! – вдруг заявила Валина, поглядев на брата. – На неё нельзя смотреть без отвращения! Это так?
Эсса Тури беззвучно ахнула. Молодая леди заговорила за столом об этом – как если бы заговорила сахарница.
– Правда? Неужели? – заинтересовался граф, продолжая аккуратно разрезать перепёлку. – А кто тебе это сказал, девочка моя?
– Моя горничная, милорд, – Валина опять скромно опустила взгляд.
– Работа горничной – сплетничать? Я думал, что нет, – холодно заметил Ивин.
– Оставь, – махнул рукой граф. – Все слуги такие. Это часть их натуры. Племянник, отвечай, следующая невеста действительно уродина?
– Следующая невеста, я слышал, очень красива, – ровно сказал Ивин. – Это средняя дочь мельника.
– А кто же уродина?
– Воспитанница мельника, она калека, и тоже скоро выходит замуж, – пояснил Ивин. – Она пострадала на пожаре много лет назад и вся в шрамах.