Тупиковая ветвь (СИ)
Слобода не выглядела безлюдной. Проехала коляска с бойким кучером, явно рисующимся перед клиентом. Он крутил над головой кнут и залихватски посвистывал, хотя его лошадь не спеша цокала по деревянному настилу и желания припустить вскачь не проявляла. Смущённый пассажир растерянно кивал встречным прохожим и не понимал, что происходит. Скорее всего до обретения статуса переселенца он работал клерком или мелким чиновником.
Чуть быстрее двигались машины. В основном внедорожники и малотоннажные грузовички всех марок. Водители вели себя удивительно спокойно. Не чертыхались, не бибиками, не требовали себя пропустить у извозчиков. При этом не наблюдалось ни дорожных знаков, ограничивающих скорость и предоставляющих приоритет кому-либо, ни регулировщиков.
Жизнь шла своим чередом и на очередного переселенца никто не обращал внимания. Или Шрам чего-то не знал о методах слежки и наблюдения?
Хотя чему удивляться? Методы, пригодные для города совершенно не подходят для сельской местности. Шрам помнил, как Малюта подколол его во время первой засады на гемодов, указав на неправильно организованное охранение. Другая земля, иной подход к работе.
В управе первым делом осведомился об аудиенции у главы поселкового совета. Ему ответили, что такое в данный момент никак не возможно. Многоуважаемый Вениамин Дмитриевич отбыл пару часов назад в Муром и вернуться обещал только к завтрашнему вечеру. Выходит, не соврал.
Потом Шрам достал из рюкзака походный планшет с картою и начал сверять отпечатанный в Москве план со схемой, висящей на стене приёмной.
Ещё во время банкета, а позднее завтрака, он заметил, что большая часть продуктов не соответствуют уровню временного городка. В этом случае местные должны жрать сухпайки и полуфабрикаты. А в баре разные сорта колбас и мясных нарезок указывали, что где-то поблизости имеется как минимум ферма и, как максимум, скотобойня и цеха по переработки мяса. Это не хлебопекарня, которая размещается в кунге УРАЛа. С обработкой мяса такой вариант не прокатит.
К тому же на завтрак Карина подавала творог и молоко. Значит ферма мясо-молочная. Плюс свежее пиво в баре. Не срастается с обозначениями, имеющимися на типографской карте. Получается, вокруг слободы формируется или уже образовался целый сельско-хозяйственный комплекс, который не платит налогов в казну государства.
Впрочем, законопослушность Костоломовки его абсолютно не волновала. Он должен был точно знать, какие объекты находятся в округе, чтобы иметь исчерпывающее представление об обстановке на случай… Да мало ли на какой случай. Привычка такая.
Ещё полчаса послонялся по коридорам администрации. Узнал, можно ли записаться в архив и в библиотеку. Ознакомился с перечнем услуг и списками требуемых профессий. Поговорил со скучающим охранником, представившись коллегой из Рязани.
В общем, обнюхал всё и разве что не пометил углы по собачьей традиции.
Глава 4
Распорядок дня у переселенцев, рекрутеров и вольных граждан имел принципиальные различия.
Мигранты с раннего утра ломали голову над своим будущим, выбором предпочтительной профессии и места жительства. Стремились успеть урвать лучшее из имеющихся в наличии вакансий.
Наниматели сидели ровно и ждали, когда потенциальный клиент созреет, придёт и озвучит свои желания. Дальше всё происходило по классике: торг, выбивание особого статуса, прочих преференций, принятие неизбежного и, как итог, заключение письменного контракта. Бьют по рукам только бродяги, не доверяющие чиновничьему произволу.
Последние, а именно так называемые вольные, вообще бездельники.
В «Шалмане» кипела жизнь. Сразу понятно, что бар использовали не по назначению. Не для расслабления после трудного рабочего дня, а вместо офиса для совершения сделок. Напиться и отпраздновать можно потом. Хозяина заведения такое вполне устраивало. Услуги двойного применения дополнительным налогом не облагались.
Все столики оказались заняты. Рекрутеры беседовали с желающими получить работу в не совсем законных организациях.
Столик у самой стены выделялся присутствием за ним шкафоподобной фигуры Амбы, который, заприметив подельника, тут же поднял руку и издал клич, от которого остальные посетители вздрогнули.
Шрам помахал в ответ, но сначала направился к стойке. Поздоровался, заказал понравившийся краснодарский чай и только после этого, улыбаясь и принюхиваясь к аромату напитка, присоединился к поджидавшим его мужчинам.
Второй одет по-походному, словно готовился немедленно отправиться в дорогу и сопровождать клиента в любую точку страны. Скорее всего ставка делалась именно на такое впечатление.
— Это Юра Рейнджер. Твоё направление знает, как свои четыре пальца. Я обрисовал ситуацию в общих чертах и у него есть два предложения.
Новые партнёры пожали друг другу руки.
— Зови меня просто Гоша. Рейнджер — это для коллег по бизнесу.
Шрам кивнул, добавив:
— По паспорту я Денис, но мне не принципиально.
— Договорились, — почувствовав определённую симпатию к неприхотливому клиенту, Гоша улыбнулся.
В обличии от Амбы, несозданного для долгих путешествий, проводник выглядел сухощавым, жилистым, способным выдержать любые трудности пешего перехода. Кожа на открытых участках тела потемнела и продубела. Денису даже показалось, что сидеть за столиком в цивильном баре его немного напрягает. Человек привык расслабляться у костра, где-нибудь в дебрях Навашинского заказника или с удочкой на берегу Оки.
— Есть два варианта добраться хозяйства Леших. Длинный, но проверенный и короткий, напрямки, но стрёмный в плане своей непредсказуемости.
Гоша сразу приступил к делу, не тратя слов на никому не нужные прелюдии. Развернул, сдвинув посуду, собственную карту, испещрённую разноцветными пометками и линиями.
— Поясни, — потребовал Шрам.
— Мы сначала идём в Нижний. Сам город пока закрыт, но власть уже перекочевала в центр, взяв под контроль районы вокруг московского шоссе и аэропорт в Стригино. Зачищают от мутантов и восстанавливают инфраструктуру. Процесс долгий, но Редькино официально больше не областной центр. Тем не менее нам именно в Редькино. У города хорошо налаженные связи с гарнизоном и колхозом Светлый путь. Раньше не только обменивались товарами, но и организовали туристический маршрут для паломников и дачников. Для взаимной пользы. Горожане ездили в отпуск на базы отдыха, обустроенные в поселениях. Год назад Василий Иванович отказался вступать в государственный агрохолдинг и впал у центра в немилость. Публично никто ссориться с воеводой не решился, но многие совместные проекты свернули.
Свой рассказ Рейнджер подкреплял, тыча в отметки и линии на карте.
— Ай, бяда-кручина! Ребята мечтали, чтобы им интернет из Редькино провели. Не судьба значит, — попытался пошутить Шрам, но вышло неубедительно. Смахивало на сарказм.
— За интернет не знаю, — признался проводник и продолжил, — Так вот. Хотя формально контакты с поселением прервались, маршруты давно накатаны, обстановка изучена, общение продолжается. Бандитов и мародёров перебили сами дружинники лет пятнадцать назад. Хищники и мутанты главный тракт избегают по этой же причине. Научены горьким опытом. Так что маршрут по времени долгий, но надёжный.
— Меня бы это абсолютно устроило, если бы не нарисовалась неожиданная проблема. Небось в курсе, что местные паханы чего-то мутят и настаивают, чтобы я отработал на них какой-то заказ. Мне это не нравится, но боюсь выбора нет. А попасть к Лешему нужно в спешном порядке. Не знаю на сколько здесь всё затянется, поэтому дай расклад по короткому маршруту. Нужно всегда иметь в запасе план Б.
Проводник согласился с доводами нанимателя и, отпив травяного сбора, показал предполагаемый путь на карте.
— На первый взгляд дорога проста. Двигаемся напрямую до поселения Новый мир на реке Пьяна. Чуть меньше трёхсот вёрст. Если доберёмся, то там рукой подать до усадьбы.
— Что значит «если доберёмся»?