Богатырь и Звезда Сварога: Быль 2 (СИ)

— Да открой же ты свои глаза! — не успокаивался Яромир. — Посмотри на себя! Эта ведьма околдовала тебя, она питается твоей силой, дергает за ниточки…
— С глаз моих! — глаза Игоря налились кровью, и он без сил рухнул на место. — Чтоб духу вашего уже к вечеру в моём городе не было.
За спиной князя сверкнули огоньки желтых глаз, и из темноты зала на свет грациозно выплыла Марина, а её змей Аспид медленно заполз на колени к Игорю.
Самодовольная ухмылка и торжествующий вид княжны взбесили Яромира, но Реувит взглядом показал Яромиру остановиться и уходить как можно скорее.
Яромир, переполненный злости и обиды, оттолкнул стул ногой и бросил последний взгляд на брата и быстрым шагом вышел вслед за Гришкой.
На выходе из зала Яромир заметил нового царского писца, в котором признал того самого оборванца, что несколько кругов назад выкрал у него на посаде меч и кошель с монетами.
Парень выглядел ухоженным и опрятным, а по его взгляду Яромир понял, что писец его тоже узнал.
Он кивком приветствовал Яромира, всем своим видом давая понять, что приносит ему извинения и выказывает глубочайшую благодарность.
Яромир ухмыльнулся, хоть кому-то он помог…, после чего вышел из зала, хлопнув тяжелой дверью.
Яромир вышел на улицу и поискал взглядом Гришку.
Его друг сидел на лавке Руевита и пустым взглядом таращился в песок.
Они недолго сидели в тишине. Пытались смириться с судьбой.
— Подымайся, Гришка. — Яромир печально улыбнулся и толкнул друга плечом. — Указ, есть указ. Ничего тут не поделать. Нам еще с мужиками проститься нужно и к вечеру быть уже за воротами.
— Опять всё засрал? — так же печально улыбнулся в ответ Гришка и иронично помотал головой. — Вечно с тобой все через задницу…
Яромир встал, пожал плечами и пошёл в сторону гридницы.
Гришка ухмыльнулся и пошел следом за Яромиром.
В гриднице они собрали все самое необходимое, попрощались с оставшейся дружиной, и, оседлав коней, галопом отправились в Крайнюю.
Глава 12: «Больно ты говорливый. Бесишь…»
На этот раз Гришка решил ехать по Северному тракту.
Тут и виды другие и девки в деревнях не тронутые и чудищ всяких поменьше — так говорил он.
Но, на самом деле, Северный тракт оказался точно таким же, что и Большой. Кругом пролегали одинаковые леса и поля. При виде незнакомых путников родители прятали девок по подполам и сараям, а чудища усердно старались не попадаться на глаза.
Да и Яромиру было совсем не до любований, собственно, как и Гришке.
Они гнали во весь опор, в надежде, что дорога и свист ветра в ушах отгонят неприятные мысли.
Большую часть времени они молчали, что Гришке давалось несказанно тяжело, но он прекрасно понимал, что Яромиру сейчас могло помочь только время.
Кони резво шли аллюром по накатанной дороге, среди густого соснового леса.
Яромир видел, как Гришка ерзает в седле, от того, что хочет что-то сказать, поэтому решил нарушить молчание первым:
— Говори, — легкая улыбка проскользнула по хмурому лицу Яромира. — а то так и лопнуть недолго от натуги.
— Таки, а чего тут говорить-то?! И ежу понятно, что неспроста нас княже со двора выставил. Эвон как ты его самолюбие-то задел.
— Надо же — самолюбие… — Яромир закатил глаза. — Тебя там не было, он сам напросился!
— А еще он ревнует…
— К Марине что-ли?
— И не только. — Гришка выпрямился в седле и Яромир понял, что сейчас его ждёт длинная, нудная речь. — Таки погляди, как тебя народ Слав-городский полюбил. За твоё здоровье пьют, на улице приветствуют, шапки в небо запускают. Думаешь князя так хоть раз приветствовали?
Яромир недоуменно покосился на Гришку.
— Вот именно! — продолжал тот. — В дружине ты вон в каком почёте… Таки ревность и съела нашего князя.
— А я думаю, что во всём виноват кровосос, что в его хоромах поселился!
Гришка закатился смехом:
— Марина то?! Тогда и гад её кожаный! Фу! — при упоминании Аспида дрожь пробежала по спине Гришки. — Явно, что не без её участия обошлось, но, всё же — это самая обыкновенная ревность и она то, оный раз, похуже любой заразы будет.
 
— Тут ты прав. — Яромир задумчиво почесал за ухом. — Игорь — человек вспыльчивый и никогда не знаешь, что в его голову взбредет, но, чтобы к брату родному зависть питать…
— Таки, чему тут удивляться?! Брат идет на брата, сын на отца. Всё всегда одно да потому: богатство, власть да бабы. Вот, кругов сто назад, славный князь Ставр Темный извёл со свету двух родных братьев. Одного задушил поясом своей наперсницы, прознав, что она с ним того, этого… Другой больно пользовался любовью у людей Новой Сварги. Собрал он дружину и захотел отомстить Ставру за брата и занять престол Слав-города, но тот оказался хитрее. Устроил засаду, а после вывесил тело брата над Сварожьими воротами, только уже без рук и ног… И где же эта чистая и бескорыстная братская любовь, о которой ты так грезишь? То-то! Игорь же всем известен завистью и гонором. Таки не удивительно, что и Варвара из-за его причуд сбежала. Чего далеко ходить, вон, сколь дел он наворотил из-за одной только Марины.
— Марина, облудница…, - от злости Яромир так крепко сжал поводья, что Гришка услышал скрип кожаных ремней. — Что я ей сделал?
— Вот ты глупый. Ясно зачем! — Гришка показал Яромиру крайне неприличный жест. — Если серьёзно, то ты сам говоришь, что она из Игоря все соки выпила, а тут новенький, молоденький славич сам пожаловал. Бери, не хочу! И так, и эдак хвостом крутила. Еще говорит любящая и верная жена… Тьфу! Запомни брат правду бытия — нет страшнее и мстительнее существа, чем оскорбленная и униженная баба. Таки недаром говорят: как страшен нож у вымеска, так власть и могущество у лукавого…
— Нет, она, конечно, дева лепная. Спору нет, устоять сложно…, но, как-никак, жена брата родного. Я в такие игры не играю.
Они въехали на узкую тропу предлеска.
— Чай скоро доедем, — Гришка указал рукой на густую рощу впереди. — вот там и поиграем…
— Серые волки, — Яромир отклонился в седле. — Ты никогда о них не говорил. Кто такие?
Гришка побелел и изменился в лице.
— Отъявленные отморозки… Таки, это их работу ты видел, когда я тебе на голову-то свалился. Но, стоит признаться, дело они своё знают, хоть и подход у них, мягко говоря, зверский. Князь к ним только в самом крайнем случае прибегает. Банда Кривжи заработала такую черную славу, что войско Сталь-градское Серых волков теперь до усрачки боится.
— Ты с ним встречался, с этим Кривжей?
— Таки я тебе больше скажу, кроме князя и Руевита никто ни Кривжу, ни Серых волков в глаза не видел.
— За то я знаком с его братом…
Яромир осекся, придержал коня и подал Гришке знак сохранять молчание.
И он не ошибся…
По левую руку раздался треск ломающихся веток, и на Гришку из кустов набросилась тугая петля, лишив его возможности двигаться.
Рывок и оторопевший Гришка полетел с коня.
Яромир же, не дожидаясь своей участи, вплотную припал к шее лошади, волосами на макушке почувствовав пролетающую над головой удавку.
Он перевалился через скакуна, схватив правой рукой неумело брошенную веревку, и с силой дёрнул её на себя.
Из кустов на тропу вывалились два воина в черных стеганых куртках и таких же черных меховых шапках.
Удар стопой в голову одному, кулаком — второму и бандиты уже не представляли угрозы.
Яромир увидел, как на пытающегося подняться с земли Гришку бежал следующий бандит.
В два прыжка Яромир оказался возле друга и встретил нападавшего прямой ногой, да так, что тот скрылся в кустах не коснувшись земли.
— А ну, развяжи меня! Сейчас я покажу этим гнилым собакам, как со спины нападать на честных путников! — кричал Гришка, пока Яромир резал веревку засапожным ножом.
Они встали, вынули мечи и примкнули спина к спине, как учил Руевит.
Их окружили, и численное превосходство оказалось далеко не в пользу угодивших в засаду юношей.