Лабух (СИ)
— Ничтожная падшая женщина! — ревел Рокотов, целиком и полностью оправдывая свою фамилию. — Обманщица!
— Не смейте на меня кричать! — возмутилась Маша. — Я ничего вам не обещала и уж конечно не заслужила подобных упрёков!
— Но вы называли меня другом! Покровителем!
— И что с того⁈
— Вон из моего ресторана! — не выдержал Пётр Михайлович. — Чтобы духу вашего здесь не было!
— Господа-товарищи, — попытался вмешаться в их плодотворную дискуссию. — Быть может, вы сможете решить свои проблемы как цивилизованные люди?
— Подлец! — нашёл новую мишень для своего раздражения нэпман. — Негодяй! Морду тебе набью…
— Вот это вряд ли!
Как выяснилось немного позже, в этом ваш покорный слуга слегка ошибся. Нет, Рокотов не полез в драку. У него для этой цели был Федот…. А я в очередной раз пожалел, что, избавляясь от улик, выкинул в горную речку Подкумок не только воровской инструмент, но и свинчатку!
Как-то так получилось, что я ещё ни разу не приводил в нашу коммунальную квартиру женщин. Не то чтобы вёл монашеский образ жизни, но прежде все встречи происходили на их территории. Впрочем, всё когда-то случается в первый раз…
— Простите, а вы кто будете? — вылупилась на мою спутницу гражданка Кривошеева.
— Капитолина Александровна, — огрызнулся, затаскивая увесистый чемодан. — Не поймите меня превратно, но какое ваше собачье дело?
— Хам! — возмутилась соседка, после чего удалилась на кухню, чтобы оповестить всех о моем моральном падении и весьма живописной ссадине на лице.
— Вот здесь и находится моя берлога, — распахнул дверь перед барышней. — Пару дней перекантуемся, а потом…
— Кровать только одна? — Вопросительно посмотрела на меня гостья.
— Увы!
— Но…
— Не спешите с выводами, мадемуазель! — ухмыльнулся я и отправился прямиком к двери Ешевской.
— Кто там? — осторожно выглянула в приоткрывшуюся щёлку соседка.
— Нижайше прошу простить мне столь поздний визит. Если бы не крайние обстоятельства…
— Что-то случилось?
— Пока нет, но… не могли бы вы оказать гостеприимство одной барышне? Бедняжке совсем некуда пойти!
— Да-да, конечно. Но…
— Благодарю! Отныне и навсегда я ваш вечный должник!
— Но кто она?
— Позвольте вас познакомить. Это Маша — очень хорошая девушка, попавшая, однако, в сложную жизненную ситуацию. А это…
— Нелли Владимировна? — узнала ее Куницына.
— Вы что знакомы?
— Видите ли, я была классной дамой у вашей…. — замялась соседка, не зная какое слово употребить.
— В гимназии? — уточнил на всякий случай.
— Конечно.
— Вот оно в чём дело. Санта-Барбара какая-то… Проклятое место. Аномальная зона на территории нашего несчастного города!
— Извините, но я вас не понимаю…
— Ничего-ничего, не обращайте внимания. Это так, мысли в слух… Значит, вы согласны?
— Разумеется, но что происходит?
— Видите ли, — с видом заговорщика наклонился к соседке. — Так случилось, что я очень опасаюсь за свою нравственность!
— Что⁈ — в один голос воскликнули женщины.
С чего начинается утро у нормальных людей? Поскольку с кофе сейчас проблемы, очевидно, с чая или на худой конец, ватерклозета. Моё началось со стука в дверь.
— Чего надо? — поинтересовался у стоящего за дверью Мишки.
— Дядя Коля, пора к Вовке идти! — сообщил пацан.
— Куда⁈
— Ну, как же…
— Ах, да. Совсем забыл… Сейчас!
Когда-то в Извозщичьей слободке и впрямь жили перебравшиеся в Спасов крестьяне, промышлявшие извозом. В основном, конечно, ломовым. Но потом построили железную дорогу и количество работы у них сильно уменьшилось. На опустевшем без работников гужевого транспорта месте стали заселяться торговцы средней руки, их приказчики, а также мелкие чиновники и прочие обыватели. В общем, почти что чистая публика!
Революция и Гражданская война не слишком ласково обошлась с обитателями этих небольших, но ладных домиков. То и дело встречались заколоченные окна и двери, или прохудившиеся крыши. Но в основном на улице сохранялся какой-то неуловимый налет прежней благополучной жизни.
В одном из таких, лишившихся хозяев домов, и проживал тот самый Вовка. Сразу скажу, совсем уж дурачком он не выглядел. Правда, человеком разумным его тоже было не назвать. Молодой человек ростом несколько выше среднего с таким растерянным выражением на лице, что всякому встречному прохиндею хотелось тут же его облапошить.
— Здорово! — поприветствовал его Мишка.
— Чего надо? — смачно зевнул в ответ парень.
— Володька, помнишь, ты в кладовке много всякой музыки нашел?
— Нет.
— Как это, нет⁈
— Доброе утро, молодой человек! — отодвинул я в сторону посредника.
— Привет.
— Закуривай, — протянул ему папиросы.
— Спасибо, — оживился пацан и аккуратно вытащил одну из пачки.
— А можно мне тоже? — протянул руку Мишка.
— Молодо выглядишь!
— Ну, дядь Коль!
— Ладно, не канючь!
— Ну, как вообще жизнь? — поинтересовался я, дождавшись, когда юные собеседники затянутся дымом.
— Нормально. А вы что же не курите?
— Не люблю.
— Понятно. Мне мама тоже не разрешала. А отец курил…
— Где они?
— Не знаю. Пропали во время войны.
— Инструменты от них остались?
— Ага. Папаша хотел оркестр собрать, но не успел…
— Бывает… послушай, Володя, мне очень нужен аккордеон. У тебя есть?
— Есть. Но я его не продам. Память о родителях.
— Это правильно! А как вообще, инструмент хороший?
— Наверное.
— Дашь попробовать поиграть?
— Пойдёмте, — неожиданно согласился юноша и через минуту вынес футляр, при одном взгляде на который у меня загорелись глаза.
«HOHNER» — фирма, что называется, солидная.
Растянув меха, попробовал наиграть что-нибудь эдакое, но получилось откровенно неважно. Я — разучился, а Семенов никогда и не умел…
— Видал! — пихнул хозяина аккордеона Мишка.
Ну, да, для него и это за гранью… Но Вовка, видимо, понимал в музыке чуть больше, а потому лишь флегматично пожал плечами. Мол, видали мы карликов и покрупнее!
— Давно не играл, — пришлось честно признаться. — Нужна практика, а у меня инструмента нет.
— Все равно не продам!
— Тогда давай меняться.
— На что?
— На что хочешь!
— Не знаю…
— Хочешь, часы?
— А какие?
Прикупленные ещё осенью карманные часы говоря, по совести, безбожно врали, но других пока что не попадалось. Но глаза у паренька загорелись.
— На вот, послушай, тикают!
— Ага, — расплылся в улыбке Володя. — У папеньки такие были…
Если честно, мне было немного стыдно. Но, как ни крути, инструмент мне нужен, а у парня его всё равно кто-нибудь отберёт. А тут вроде даже и насилия нет.
— Это тебе в придачу! — добавил прихваченные с собой папиросы и вопрос решился.
— Дядя Коля, зря ты ему котлы отдал! — задумчиво заметил на обратном пути Мишка. — Всё одно или сломает, или потеряет…
— Или прохиндеи вроде тебя отберут!
— Не, — пошёл в отказ юный гешефтмахер. — Я если только выменяю.
— Пошли уже!
Пока мы занимались торговой операцией, город стал потихоньку просыпаться. Улицы заполнились людьми. Открылись лавки, магазины и, конечно же, трактиры. От одного из них донёсся просто умопомрачительный запах пирожков с ливером, и мы сразу же вспомнили о том, что пропустили завтрак.
— Шамать хоца, — громко сглотнул слюну Мишка.
— Ну их к чё рту. Никогда не угадаешь, что они могли использовать для начинки .
— Собака, что ж ещё?
— Это если хороший вариант.
— А что плохой?
— Поверь, мой юный друг, есть вещи, которые лучше не знать. Пойдём лучше ситного купим.