Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству
— Я не услышала слова «жениться».
— Это ведь и так понятно, — отозвалась Сабина тише, постепенно осознавая собственную ошибку.
— Понятно кому? Тому, кто хочет убедить вас в этом, то есть Изабель?
— А какой еще обет можно дать в отношении молоденькой девушки?
— Да какой угодно! Привезти ее на родину, оформить над ней опекунство… Могу перечислить еще с полдюжины вариантов. Вам известна моя способность видеть людей насквозь? Так вот, могу с уверенностью сказать: Габриэль не из тех мужчин, которые любят одну, а женятся на другой. Сильный человек сам выбирает дорогу в жизни, а не идет на поводу у кого-то, даже если это его умирающий друг!
Слушая этот панегирик в адрес шевалье, Сабина больно прикусила губу.
— Моя королева, можно ли научиться умению разбираться в людях или мне суждено умереть дурой?
Бланка, запрокинув голову, рассмеялась, а затем, уже мягче, добавила:
— Он вас любит, это же очевидно!.. Теперь поговорим о графе де Дрё. Откуда он взялся?
— Ниоткуда! Вернее, из-за дерева. Может, он следил за мной? Трудно сказать. Он нестандартно мыслит. Как бы то ни было, Робер пришел мне на помощь очень вовремя со своей отвлекающей дружеской беседой.
— Ох уж этот Робер, несносный в своей обескураживающей галантности!
Женщины прыснули смехом. Успокоившись, королева спросила серьезно:
— Что вы собираетесь делать дальше?
— Поеду в замок Лабри. Уже середина лета, мне надо поторопиться. Заодно развеюсь, приведу в порядок мысли и чувства…
— Мудрое решение! Сопровождение — дюжину конных сержантов и столько же лучников — я вам обеспечу. Думаю, этого будет достаточно.
— Вполне, — улыбнулась Сабина и тут же замялась. — У меня к вам просьба… Вдруг граф Робер… поедет следом за мной?
— Робер? Да, этот может! Его озорная непредсказуемость не исчезла с возрастом. — Немного поразмыслив, королева добавила: — Но мы задержим его. Я попрошу Луи договориться с графом де Дрё об уроках фехтования. Я уже давно об этом думаю. Классические занятия — хорошо, но реальный бой — это нечто другое. А королю предстоит вести за собой войска. Кто, как не первоклассный опытный боец, коим, без сомнения, является Робер, сможет поделиться с юным Луи всеми тонкостями ведения боевой схватки? Итак, граф де Дрё до конца лета будет обучать короля. И коль уж мы о нем заговорили, поделюсь с вами слухами. Я слышала, Робер подумывает о разводе…
— Не скрою, он еще весной сообщал мне о том, что намерен развестись с Аэнор, но я попыталась его образумить. Побеседуйте с ним, ваше величество. Граф очень вас уважает и наверняка послушает.
— О чем мне с ним беседовать? — Удовольствие, мелькнувшее в глазах королевы, свидетельствовало о том, что комплимент пришелся ей по душе. — Робер де Дрё не обращался к нам с Луи с прошением о разводе, а обсуждать дворцовые сплетни гордый граф не станет даже со мной. Будем надеяться, что вам удалось убедить его отказаться от этой глупой мысли.
***
Этьен де Вир еще издали увидел отряд всадников, приближавшийся к замку. Не слепнущими глазами, а сердцем он безошибочно узнал родную внучку, так похожую на Рено. Когда сын остался в Леванте, он был ненамного старше, чем сейчас Изабель.
Впустив гостей во внутренний двор, де Вир с чувством прижал к груди внучку. Стыдясь льющихся ручьем слез, старый воин молча отворачивался. Его жена, следом за ним обнявшая Изабель, плакала в голос. Растерянная девушка лишь почтительно улыбалась.
Габриэль почувствовал, что и у него щиплет глаза. Может, Рено поступил опрометчиво? Хорошие, сердечные старики… Впрочем, возможно, Этьен смягчился лишь на старости лет, потеряв сыновей. Чтобы не утонуть в этом эмоциональном всплеске, шевалье стал озираться вокруг. В небольшом, но добротном замке крепкая хозяйская хватка чувствовалась даже в мелочах. Однако признаки надвигающейся бедности уже давали о себе знать, проявляясь в осыпающихся стенах, небольшом количестве слуг и полупустой конюшне, куда конюхи отвели расседланных лошадей.
Пока бабушка показывала Изабель внутренние покои, а слуги разносили вещи по комнатам, Этьен пригласил Габриэля выпить вина в ожидании праздничного ужина. Они устроились в Рыцарском зале на дубовой скамье у окна. Жестом велев слуге удалиться, хозяин сам налил гостю вина.
— Я очень благодарен вам, д’Эспри, — де Вир отсалютовал кружкой, — двери моего замка всегда открыты для вас.
— Спасибо, но я лишь выполнил волю Рено. Хороший был человек, веселый, надежный… Прекрасный воин. Даже маршал ордена тамплиеров высоко ценил его способности.
— Я очень виноват перед ним, и Бог наказал меня за безмерную гордыню… — И, не сдержавшись, несчастный отец снова разрыдался.
Габриэлю стало не по себе от слез старого рыцаря. Он сделал большой глоток вина, подыскивая слова утешения.
— Рено всегда тепло отзывался о вас. Злые мысли были ему попросту не свойственны. Не простив, он едва ли отправил бы к вам любимую дочь!
— Спасибо, дорогой Габриэль. — Этьен вытер слезы кулаком, постепенно успокаиваясь. — Я ваш вечный должник… Впрочем, мне осталось уже недолго. Успеть бы выдать внучку замуж…
— Кстати о замужестве. Рено скопил для Изабель неплохое приданое. Эти сбережения находятся у казначеев Ордена Храма. Вот грамота, по которой вы можете получить все деньги в любом командорстве тамплиеров. — Шевалье передал сеньору де Виру заемное письмо, которое заранее вытащил из седельной сумки. Также он отдал старику опекунские документы и… испытал облегчение, как будто с плеч свалилась непосильная ноша. Но, заметив, что де Вир равнодушно взглянул на пергаменты (видимо, он не умел читать), добавил: — Повторяю: сумма солидная, и вы можете, не стесняясь, подыскивать для внучки приличную партию. Она не бесприданница!
— Конечно не бесприданница, — слегка обиделся старик и добавил, выпятив грудь: — Замок и лес вокруг него — ее наследство!
— Тем более. Начинайте искать жениха. — Габриэль не смог сдержать улыбку.
— Надеюсь, вы погостите у нас подольше? — сменил тему смущенный Этьен.
— Благодарю за приглашение, но вынужден отказаться. Меня ждут в родовом замке, где я не был — страшно сказать — семнадцать лет!
Габриэль не сообщил Изабель о том, что уезжает на следующее утро. Он знал, что она закапризничает и испортит радость встречи, а ему было жаль стариков.
Слуги тем временем накрыли стол для пира, и за вкусными блюдами, приготовленными из мяса косули, забитой накануне, вечер прошел приятно. Демуазель была в прекрасном настроении, наслаждаясь всеобщим вниманием и обожанием. Однако на следующий день, проснувшись по обыкновению поздно, Изабель с ужасом узнала, что шевалье уехал. Выплеснув гнев на подвернувшихся под руку камеристок, девушка горько проплакала до самого вечера. Старики по-своему объяснили ее печаль, решив, что Габриэль — единственная ниточка, связывавшая их внучку с прежней жизнью. А потому, особо не досаждая ей, старались развеселить девушку заранее заготовленными подарочками, сытной и вкусной едой и рассказами о маленьком Рено. Что ни говори, а отца Изабель очень любила и с большим удовольствием слушала воспоминания о нем.
***
То, что Габриэль увидел на месте своего родового замка, заставило его сердце болезненно сжаться. Жалкая убогость! Ров, и прежде полузасыпанный, почти сровнялся с землей. А надвратная башня, некогда представлявшаяся юному Габриэлю огромной, оказалась высотой не более пяти туазов, да и она уже во многих местах осыпалась. Массивные дубовые ворота прогнили и, впуская путников во двор, издали жалобный скрип, похожий на вой, как будто дюжине собак одновременно прищемили хвосты. Но наиболее печальное зрелище представлял собой почерневший от времени деревянный двухэтажный донжон. Он так угрожающе накренился, что, казалось, вот-вот приляжет отдохнуть от вековых забот. Здесь доживали свой век несколько старых воинов, таких же трухлявых, как и весь замок. Нахальные куры, снующие под ногами, несколько коз, блеющих в ожидании вечерней дойки, гуси за загородкой, поднявшие дикий гогот и захлопавшие крыльями при виде незнакомцев на лошадях, придавали замку вид заурядного крестьянского двора.