Парадоксы гениев (СИ)

 
— Это неправда! — скажет Знайка Наталье Хрущевой. — Измеряем длину таксы. Пятьдесят сантиметров (вместе с хвостом). Такса выйдет из-под стула за три секунды. И никакого терпенья здесь не надо. А если считать до ста, то за это время из-под стула выйдет тридцать три таксы.)
 
 
— Вот попробуй еще, так узнаешь! — пригрозил Знайка. — Ну-ка, читай, что ты там про других сочинил?
 
А сочинил Незнайка про Торопыжку невероятно остроумный стих:
 
— Вот послушайте про Торопыжку, — сказал Незнайка. — Торопыжка был голодный, Проглотил утюг холодный.
 
(Невероятно талантливый стих! Как мы помним, Торопыжка вечно спешил. И «проглотил утюг ХОЛОДНЫЙ» означает, что Торопыжка был настолько голоден, что поторопился и не разогрел утюг. (То есть ел неразогретый обед!) Представляете себе, если бы Торопыжка проглотил ГОРЯЧИЙ утюг? В этих строчках есть ГИПЕРБОЛА. Это резкое преувеличение для того, чтобы усилить образ. Когда родители, ругая детей за непослушание, пользуются ГИПЕРБОЛАМИ, то дети обычно быстро реагируют на них.
 
Мама: Я тебе сто раз говорила, не трогай вазу — разобьешь.
 
Ребенок: Мама, ты сказала только два раза — сегодня и на прошлой неделе.
 
Конечно же, мама вряд ли говорила СТО РАЗ! А Торопыжка, который был ТАК голоден, что проглотил утюг, — это тоже гипербола. Мы ведь часто говорим: я так голоден, что съел бы сейчас целого слона. Знайка, услыхав такую фразу, немедленно сообщил бы, что слон весит целых три тонны и проглотить такую громадину совершенно невозможно.
Торопыжка тоже недоволен стихотворением Незнайки…)
 
— Братцы! — закричал Торопыжка. — Что он про меня сочиняет? Никакого холодного утюга я не глотал.
 
— Да ты не кричи, — ответил Незнайка. — Это я просто для рифмы сказал, что утюг был холодный.
 
— Так я же ведь никакого утюга не глотал, ни холодного, ни горячего! — кричал Торопыжка.
 
(Незнайка пытается защитить свое стихотворение, но чувства юмора у Торопыжки нет ни на грош…)
 
— А я и не говорю, что ты проглотил горячий, так что можешь успокоиться, — ответил Незнайка.
 
(И, наконец, последняя попытка поэта Незнайки.)
 
— Вот послушай стихи про Авоську: У Авоськи под подушкой Лежит сладкая ватрушка.
 
Авоська подошел к своей кровати, заглянул под подушку и сказал:
 
— Враки! Никакой ватрушки тут не лежит.
 
(Здесь третий тип отношения к поэзии. Если лежит ватрушка, значит, полезный стих, указывающий, где найти ватрушку. А если НЕТ ВАТРУШКИ, значит, враки… Незнайка пытается в третий раз объяснить смысл поэзии, но терпит окончательное поражение.)
 
— Ты ничего не понимаешь в поэзии, — ответил Незнайка. — Это только для рифмы так говорится, что лежит, а на самом деле не лежит. Вот я еще про Пилюлькина сочинил.
 
— Братцы! — закричал доктор Пилюлькин. — Надо прекратить это издевательство! Неужели мы будем спокойно слушать, что Незнайка тут врет про всех?
 
— Довольно! — закричали все. — Мы не хотим больше слушать! Это не стихи, а какие-то дразнилки.
 
Только Знайка, Торопыжка и Авоська кричали:
 
— Пусть читает! Раз он про нас прочитал, так и про других пусть читает.
 
— Не надо! Мы не хотим! — кричали остальные.
 
— Ну, раз вы не хотите, то я пойду почитаю соседям, — сказал Незнайка.
 
— Что? — закричали тут все. — Ты еще пойдешь перед соседями нас срамить? Попробуй только! Можешь тогда и домой не возвращаться.
 
— Ну ладно, братцы, не буду, — согласился Незнайка. — Только вы уж не сердитесь на меня.
 
С тех пор Незнайка решил больше не сочинять стихов.
 
(Так и не поняли товарищи поэта.)
А тем, кто дочитал главу до конца, сообщаю, что рифмы к слову «пакля» я когда-то придумал целых две.
 
 
Это пакля
 
Для нашего спектакля,
 
Не так ли?
 
 
 
 
Свободно можешь ты, моя канцона,
 
Идти, куда захочешь: ты на диво
 
Весьма красива. Дай свои резоны
 
Ты для персоны, в коей разуменье,
 
К другим же людям не имей стремленья.
 
 
 
Мудрость мужей и красота девичья,
 
И рыцарей блестящих кавалькада,
 
Признания любви и песня птичья,
 
И в море уходящая армада,
 
 
 
И безмятежное зари величье,
 
И тихий белый вечер снегопада,
 
Реки и луговых цветов обличье,
 
Златые и лазурные наряды:
 
 
 
Красу их не сравнить с моею донной,
 
С ее душою, нежной и прелестной.
 
Низко пред ней любое благородство.
 
 
 
А ум ее — высокий и бездонный,
 
Столь выше всех он, словно свод небесный.
 
К природному добро стремится сходству.
 
 
Гвидо Кавальканти
 
  
«Там чудеса» (А. С. Пушкин)
  
Е. Самохин-Судковская. Евгений Онегин с Ольгой Лариной на балу
В конце книги я даю чудесные пушкинские «Заметки на полях „Опытов в стихах и прозе“ К. Н. Батюшкова». У нас есть уникальная возможность следить за невероятной пушкинской мыслью. Можете сделать это позже. Можно и сейчас. Ибо эти заметки позволяют нам попытаться ответить на многие вопросы о природе мышления гения.
Тем, кто справится с путешествием вместе с острейшей пушкинской мыслью в заметках на полях «Опытов в стихах и прозе» Батюшкова, дальнейшее будет еще интереснее. Предлагаю увлекательное путешествие к пушкинским чудесам.
В поэме Пушкина «Граф Нулин» после отъезда графа на охоту его жена Наталья Павловна занялась чтением романа. Каков был этот роман? А вот какой!
 
 
Роман классической, старинный,
 
Отменно длинный, длинный, длинный,
 
Нравоучительный и чинный,
 
Без романтических затей.
 
Наталья Павловна сначала
 
Его внимательно читала,
 
Но скоро как-то развлеклась
 
Перед окном возникшей дракой
 
Козла с дворовою собакой
 
И ею тихо занялась.
 
 
Вчитайтесь в эти остроумные строки. В то, как поэт передает бесталанность книги, которую Наталья Павловна читает. Обратите внимание на длинные скучные слова, которыми Пушкин характеризует роман. Эти бесконечные звуки «н». И неслучайно наша героиня отвлеклась от скуки ради куда более интересного зрелища — «драки козла с дворовою собакой». Очарование этих иронических и радостных, остроумных и поэтичных строк невозможно передать. Только перечитывать вновь и вновь. И становится ясно, КАКУЮ революцию произвел Пушкин в русском стихосложении. Стих, оставаясь стихом, приблизился к яркой остроумной прозаической речи. И люди, говорящие прозой, но пользующиеся пушкинской техникой, получают невероятные возможности воздействовать своей речью на собеседника. А если вы еще произнесете эти строки вслух, наслаждаясь потрясающим описанием скуки и неожиданного развлечения, то получите все возможные виды наслаждения. Подлинная поэзия очень близка музыке. И, выразительно читая вслух, вы становитесь музыкантом. Вначале музыкой чтения, подчеркнутыми сдвоенными «НН», бесконечными повторами «И» вы создаете образ немыслимой скуки чтения романа, а затем мгновенно переходите к описанию куда более важного события — драки козла с собакой. ДраКАй КАзла С ДвАровАю САбаКАй. А ведь только что были сплошные «И», а здесь «А», ведь безударное «О» читается как «А». И темп, и характер речи меняются. Теперь вы — актер. Вы постигаете тайны сценической речи. Итак, настоящая поэзия — это музыка и театр. Вчитайтесь несколько раз (вслух) в эти волшебные строки и попробуйте передать переход от клаССИчеСкого, СтарИННого ромАНА к дразнилке ДРАКЕ.