Парадоксы гениев (СИ)

Вот от какой судьбы избавил Ленского выстрел Онегина!
Почему так жестоко? Читаем стихи Ленского.
 
 
Стихи на случай сохранились;
 
Я их имею; вот они:
 
″Куда, куда вы удалились,
 
Весны моей златые дни?
 
Что день грядущий мне готовит?
 
Его мой взор напрасно ловит,
 
В глубокой мгле таится он.
 
Нет нужды; прав судьбы закон.
 
 
Ничего особо пародийного в этих строках нет, если не считать торжественного набора штампов. «Златые дни, весны, удалились, куда, глубокая мгла, ловит взор, судьбы закон». Это все общие места. А вот дальше уже серьезнее:
 
 
Паду ли я, стрелой пронзенный,
 
Иль мимо пролетит она,
 
Все благо: бдения и сна
 
Приходит час определенный;
 
Благословен и день забот,
 
Благословен и тьмы приход!
 
 
Почему серьезнее? А вот почему. Ленскому 18 лет. Он безумно любит Ольгу. Через две недели свадьба. А он пишет о том, что умрет ли он на завтрашней дуэли или нет — «все благо». Вот это для Пушкина ужасно. Совсем не все равно — умереть или жить. Помните? «Но не хочу, о други, умирать. Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». А у Ленского «благословен и день забот… и тьмы приход». И еще одна деталь. Почему Ленский пишет про стрелу, которая пронзит или… пролетит мимо? Ведь они будут стреляться из пистолетов! Это еще один романтический штамп. Пистолет… непоэтично. А у Пушкина — «Лепажа стволы роковые». И поэтично!!!
 
 
Блеснет заутра луч денницы
 
И заиграет яркий день;
 
А я, быть может, я гробницы
 
Сойду в таинственную сень,
 
И память юного поэта
 
Поглотит медленная Лета,
 
(Узнаете… стих подростка Пушкина?)
 
Забудет мир меня; но ты
 
Придешь ли, дева красоты,
 
Слезу пролить над ранней урной
 
(«ранняя урна» — невероятно!!!)
 
И думать: он меня любил,
 
Он мне единой посвятил
 
Рассвет печальный жизни бурной!..
 
(Штамп!!!)
 
Сердечный друг, желанный друг,
 
Приди, приди: я твой супруг!..″
 
 
Перечитайте теперь поочередно ранние стихи Пушкина, потом пушкинскую пародию на самого себя от имени Ленского.
И еще один удивительный момент. Смерть Ленского на дуэли.
И здесь у Пушкина есть гениальный ход. Три взгляда на смерть. Когда после выстрела Онегина Ленский падает, сраженный насмерть, Пушкин дает три описания, три взгляда на смерть Ленского.
Эти три эпизода — пушкинское исследование о поэзии и ее выразительных средствах «томов премногих тяжелей», колоссальная научная диссертация о поэзии, о ее смыслах и поэтических глубинах.
Первый взгляд — романтический, словно эпитафия Ленскому, которую Ленский мог бы написать себе сам. Второй взгляд — поэзия подлинного Пушкина. С колоссальным сравнением смерти человека с опустевшим домом. И третий — жестокое и жесткое описание смерти в бытовом (событийном) плане.
  
Три варианта смерти
 
Первый взгляд (в стиле Ленского):
 
 
Его уж нет. Младой певец
 
Нашел безвременный конец!
 
Дохнула буря, цвет прекрасный
 
Увял на утренней заре,
 
Потух огонь на алтаре!..
 
 
Второй взгляд (Пушкин во весь рост!!!):
 
 
 
Недвижим он лежал, и странен
 
Был томный мир его чела.
 
Под грудь он был навылет ранен;
 
Дымясь из раны кровь текла.
 
Тому назад одно мгновенье
 
В сем сердце билось вдохновенье,
 
Вражда, надежда и любовь,
 
Играла жизнь, кипела кровь, —
 
Теперь, как в доме опустелом,
 
Все в нем и тихо и темно;
 
Замолкло навсегда оно.
 
Закрыты ставни, окны мелом
 
Забелены. Хозяйки нет.
 
А где, бог весть. Пропал и след.
 
 
Третий взгляд — страшный реализм:
 
 
Зарецкий бережно кладет
 
На сани труп оледенелый;
 
Домой везет он страшный клад.
 
Почуя мертвого, храпят
 
И бьются кони, пеной белой
 
Стальные мочат удила,
 
И полетели как стрела.
 
 
Но… нигде, ни здесь и ни в дальнейшем, нет осуждения Онегина за его страшный поступок!!!
Вот и настала пора попытаться объяснить причину. Подлинную причину того, что Пушкин не дает моральной оценки убийству. (При всем том, что предыдущие варианты-рассуждения совершенно реальны.) И вновь предупреждаю — это только версия. Моя версия! Но и, как в случае с гоголевским Хлестаковым, возможность глубже перечитать роман в стихах и убедиться в том, что я не прав. Тем более моя версия мистична. А мы привыкли разбирать образы «Онегина» с абсолютно реалистической точки зрения.
Теперь осмеливаюсь! Пушкин не осуждает Онегина потому, что он… никого не убивал. Убив Ленского рукой своего старого друга, Пушкин убивает не человека, а… фантомный образ носителя плохой поэзии.
В третий раз повторяю пушкинскую мысль:
 
Многое желал бы я уничтожить, как недостойное даже и моего дарования, каково бы оно ни было. Иное тяготеет, как упрек, на совести моей…
 
Вот, в лице Ленского выстрелом титульного героя романа в стихах Пушкин уничтожает недостойное своего дарования. Ликвидирует «упрек на совести» своей.
Но я хотел бы осмелиться высказать еще более смелое предположение.
Онегин НИКОГО НЕ УБИВАЛ ПОТОМУ, что живого, реального Ленского… вообще не существовало.
Здесь даже у самого терпеливого читателя лопнет терпение. Понимаю, но все-таки попробую доказать, что никакого реального героя по имени Владимир Ленский в романе не существует. То есть он вроде бы есть: дружит, а потом ссорится с Онегиным, любит до безумия Ольгу. Но… в его образе так много странностей, несоответствий, нелепостей, что давайте попробуем разобраться.
 
 
В свою деревню в ту же пору
 
Помещик новый прискакал
 
И столь же строгому разбору
 
В соседстве повод подавал:
 
По имени Владимир Ленской,
 
С душою прямо геттингенской,
 
Красавец, в полном цвете лет,
 
Поклонник Канта и поэт.
 
Он из Германии туманной
 
Привез учености плоды:
 
Вольнолюбивые мечты,
 
Дух пылкий и довольно странный…
 
 
Так! Давайте разбираться. «Помещик новый». «Поклонник Канта», «С душою прямо геттингенской».
Итак, в свою деревню по окончании Геттингенского университета прибыл НОВЫЙ (то есть незнакомый всем соседям) помещик. Но сколько лет поэту и поклоннику Канта?
 
 
Он пел разлуку и печаль,
 
И нечто, и туманну даль,
 
И романтические розы;
 
Он пел те дальные страны,
 
Где долго в лоно тишины
 
Лились его живые слезы;
 
Он пел поблеклый жизни цвет
 
Без малого в осьмнадцать лет.