Парадоксы гениев (СИ)

 
 
И среди них — столичный гость — Онегин.
 
Который
 
…попав на пир огромный,
 
Уж был сердит.
 
 
Вот и причина. Ибо Онегин
 
 
негодуя,
 
Поклялся Ленского взбесить
 
И уж порядком отомстить.
 
 
И какова месть? Очень иезуитская. (Сейчас вы поймете, почему Ольга танцевала только с Онегиным и отказывала жениху.) Читаем, что сделал Онегин во время общения с пятнадцатилетней Ольгой.
 
 
И, наклонясь, ей шепчет нежно
 
Какой-то пошлый мадригал,
 
И руку жмет — и запылал
 
В ее лице самолюбивом
 
Румянец ярче.
 
 
Признание в любви, да еще пошлое, совсем не подходящее для пятнадцатилетней девочки. А «руку жмет» — это уж совсем непозволительно.
Еще одно такое рукопожатие у Пушкина мы хорошо знаем. В поэме «Граф Нулин». Только там она…
 
 
Наталья Павловна встает:
 
«Пора, прощайте! ждут постели.
 
Приятный сон!..» С досадой встав,
 
Полувлюбленный, нежный граф
 
Целует руку ей. И что же?
 
Куда кокетство не ведет?
 
Проказница — прости ей, боже! —
 
Тихонько графу руку жмет.
 
 
И куда привело это рукопожатие?
 
 
Несносный жар его объемлет,
 
Не спится графу — бес не дремлет
 
И дразнит грешною мечтой
 
В нем чувства. Пылкий наш герой
 
Воображает очень живо
 
Хозяйки взор красноречивый,
 
Довольно круглый, полный стан,
 
Приятный голос, прямо женский,
 
Лица румянец деревенский —
 
Здоровье краше всех румян.
 
Он помнит кончик ножки нежной,
 
Он помнит: точно, точно так,
 
Она ему рукой небрежной
 
Пожала руку; он дурак,
 
Он должен бы остаться с нею,
 
Ловить минутную затею.
 
Но время не ушло: теперь
 
Отворена, конечно, дверь —
 
И тотчас, на плеча накинув
 
Свой пестрый шелковый халат
 
И стул в потемках опрокинув,
 
В надежде сладостных наград,
 
К Лукреции Тарквиний новый
 
Отправился, на все готовый.
 
 
Чем это кончилось, вы знаете.
В отличие от игры взрослой Натальи Павловны со взрослым графом рукопожатие Онегина на балу могло бы восприниматься невинным, но… девочке пятнадцать лет. И последствия оказались… смертельными для ее жениха.
Ольга впервые почувствовала себя взрослой. Шутка ли, столичный гость двадцати четырех лет с ней, провинциальной барышней. А уж «науку страсти нежной» Онегин знает хорошо. Сколько соблазненных им женщин позади!!!
 
 
Ленский мой
 
Все видел: вспыхнул, сам не свой;
 
В негодовании ревнивом
 
Поэт конца мазурки ждет
 
И в котильон ее зовет.
 
…Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?
 
Да Ольга слово уж дала
 
Онегину. О боже, боже!
 
Что слышит он? Она могла…
 
 
Для того чтобы понять, какие чувства неожиданно испытала невеста Ленского при таком обхождении с ней Онегина, почему она решила так ужасно поиграть чувствами жениха, нам придется возвратиться назад. В то место романа, где Ленский проводит время со своей невестой. Каковы их интимные взаимоотношения.
 
 
 
Час от часу плененный боле
 
Красами Ольги молодой, Владимир сладостной неволе
 
Предался полною душой. Он вечно с ней. В ее покое
 
Они сидят в потемках двое;
 
Они в саду, рука с рукой,
 
Гуляют утренней порой;
 
И что ж? Любовью упоенный,
 
В смятенье нежного стыда,
 
Он только смеет иногда,
 
Улыбкой Ольги ободренный,
 
Развитым локоном играть
 
Иль край одежды целовать.
 
 
 
Он иногда читает Оле
 
Нравоучительный роман,
 
А между тем две, три страницы
 
(Пустые бредни, небылицы,
 
Опасные для сердца дев)
 
Он пропускает, покраснев.
 
 
Ясно? Играть локоном, пропускать страницы книги, которые, с его точки зрения, Ольге слышать и знать нельзя.
Вот теперь ясно, почему Ольга так легко отдала все танцы Онегину. Ленский относился к Ольге, как к священному чистому ребенку, а Онегин дал ей почувствовать себя взрослой женщиной. И это стоило Ленскому жизни!!!
Пушкин сам знаток «науки страсти нежной», он гениальный психолог. Но… не только психолог. Он еще и великий литературный авангардист и… мистификатор.
Предположение… скандальное.
Вот уж нет! — скажет мой терпеливый читатель. Здесь и у меня терпенье кончилось! Всё выдержал. Даже идею о чертах гоголевского Хлестакова, схожих с Пушкиным. Но… последние два определения пушкинского творчества… «Авангардист и мистификатор»… ни в какие рамки.
Вот теперь-то я подобрался к самому главному — причине того, что Пушкин не осуждает Онегина за убийство Ленского. Вновь вдыхаю в грудь побольше воздуха и…
Онегин не убивал Ленского!!! Как? — скажете вы. Дуэль описана во всех подробностях. Даже марка пистолетов.
Да… Дуэль-то описана. Но вот с одним из дуэлянтов проблема. Его… нет. То есть он существует, но…
Пушкин в Тригорском рисует снежную поляну, кусты и говорит барышням: вот где я его убил. — Вам не жалко Ленского? — Нет. — Почему? — Он какой-то не такой. — Точно! Не такой!
Что значит «не такой»? Может быть, нереальный? Фантом… плохого поэта? Символ плохой поэзии? Может быть такое, что Онегин от имени Пушкина в лице Ленского символически убивает плохую поэзию? Пушкин весьма болезненно относился к плохой поэзии. Он о плохих стихах и поэтах очень много говорил.
Одно пушкинское стихотворение:
 
 
В лесах, во мраке ночи праздной,
 
Весны певец разнообразный
 
Урчит, и свищет, и гремит;
 
Но бестолковая кукушка,
 
Самолюбивая болтушка,
 
Одно куку свое твердит,
 
И эхо вслед за нею то же.
 
Накуковали нам тоску!
 
Хоть убежать. Избавь нас, боже,
 
От элегических куку!
 
 
В книге «Погружение в музыку, или Тайны гениев-2» я анализировал этот стих.
 
 
Его идея не только в том, что «Накуковали нам тоску»!
 
 
 
Хоть убежать. Избавь нас, боже,
 
От элегических куку!
 
 
Поэта раздражают «элегические куку»! Для него поэзия — великое служение, а не пустая болтовня!