Волчья ягода (СИ)

— А если я не хочу замуж за твоего Славика?
— Как это не хочешь? Все девчонки мечтают о свадебном платье.
— Не все, Михай, ой, не все.
— А чего ты тогда битый час перед зеркалом крутишься, — Мишка резко стартанул с места, легонько, по старой детской привычке дернул меня за волосы и скрылся в коридоре.
И правда, чего это я? Но тело жило своей жизнью. Оно натянуло тонкие капроновые колготки и короткую юбку из плотного трикотажа, всунуло руки в рукава полушубка, а ноги в итальянские сапожки и понеслось навстречу приключениям.
Приключение в виде серой Луши высунуло язык и застыло в дверном проёме мастерской.
— Привет! — коленки здорово прихватило морозцем, казалось, что колготки примерзают к коже. — Хозяин твой дома?
Волкособака ни на миллиметр не проявила гостеприимства, но и не угрожала. И то хорошо! 
— Ладно, первая встреча у нас получилась несколько… эм… грубоватой. Но я хорошо отношусь к собакам, правда. И потом, у меня машина стоит разобранная. Как раз за твоей спиной, если ты не знала. 
Луша спрятала язык и стала дышать ровнее, комично двигая бровями. 
— Ты же умная девочка. Видишь же, что на нижней части туловища у меня меха нет, мёрзну поэтому. Впусти погреться, а? 
— Отойди, Луша! — раздался спокойный голос за спиной, но обернуться я не решилась.
Отошедшая по команде в сторону собака позволила мне быстро юркнуть внутрь.
— Здравствуйте, Евгения! Пришли проверить ход работ?
— День добрый. Ну… да.
— Вы бы побереглись, — Егор выразительно посмотрел на мои ноги в капронках, — неровен час застудитесь.
— Выскочила из дома на несколько минут, тут идти-то.
— На другой конец деревни?
— Когда у тебя машину разбирают на винтики и не такое расстояние пройдешь, чтобы...
— Чтобы что? — из магазинного пакета мастер вынул буханку ржаного хлеба, пачку сливочного масла.
Мне вдруг стало всё равно, что он подумает, расхотелось кокетничать и врать. Не знаю откуда, но я знала, что с этим человеком нужно говорить честно и открыто, не играть, не притворяться. Но начать было безумно трудно.
— Знаете, Егор, наша прошлая встреча заставила меня кое-что почувствовать.
Руки, выкладывающие продукты на стол, замерли.
— Было такое ощущение, что я вас знаю. Что помню, как вы двигаетесь, что говорите, как улыбаетесь или хмуритесь. Это, наверное, звучит глупо, но дежавю выматывает. Мы с вами никогда не встречались? Даже в детстве? 
— Нет. Ни за что не забыл бы вас. Но я почувствовал то же самое, Женя. Объяснений у меня нет. 
— Тогда откуда это чувство? Это колдовство какое-то. Да повернись ты уже, когда я с тобой разговариваю!
— Ну, повернулся. Так лучше?
— Гораздо. Что мы будем делать, Егор?
— Мы? Я буду чинить вашу машину, вы наслаждаться обществом Мстислава, известного в районе бизнесмена. 
— А я не хочу! Наслаждаться обществом. Вернее, хочу наслаждаться, но не обществом, — я паниковала, делала шаги в стороны, крутилась на месте. Как всегда в таких случая, вела себя как бешенная белка. — У вас есть сигаретка?
— Не курю.
— Даже для гостей не держите?
— Это автомастерская, здесь газорезка, бензин, масло. Нельзя здесь курить.
— Да, точно, простите. Глупо как.
— Глупо… Ты уедешь в свой город, и мы не будем больше встречаться. Нам нужно потерпеть немного, потом всё забудется, и станет легче.
— Мне не станет! — почти взвизгнула я. — Не станет легче. Я только о тебе и думаю. Ты снишься мне, как это выключить? Как забыть? Легче!...
— Я не умею наполовину, — подходил всё ближе Егор, — или всё, или ничего, понимаешь. Ты ещё можешь уйти. Уходи. — он стоял так близко, что у меня снова пересохло во рту. Что это, боже мой, что?
— Не хочу уходить. У меня ноги замёрзли. Очень. — я закрыла глаза, когда большой мужчина опустился передо мной на корточки и прижался по очереди к каждой коленке горячими губами. — Сильно. Невыносимо…
* * *
— Ты слетаешь к дядьке Лешаку? Просто расскажешь ему, что я тут пока побуду. Ладно?
Ворон нервно перепрыгивал с места на место. 
 
— Ну не могу я с вашей Малушей в одном доме жить, понимаешь? Они с Волче ночью… Не могу! И Моревна эта… Короче, просто передай привет, чтобы не волновались. А то охотник еще чего доброго в погоню пустится, а ему ведь нельзя — рана откроется. Переживай потом за него дурака. Всё, лети!
Я успела захлопнуть окно за секунду до появления Мстислава. 
— Это хорошо, что ты уже ходишь. Хочешь — прогуляемся?
— Хочу, только спокойным шагом. Можно?
— Можно! — сверкнули в улыбке белоснежные клыки. — Я тут тебе как раз обновку принёс! — и хозяин развернул передо мной длинную шубу из необычного, местами пятнистого, серо-рыжеватого меха. 
Мы второй раз огибали красивый терем, когда я задала мучавший меня вопрос:
— А почему ты так про дядю Лешака странно сказал?
— Неужели не знаешь, кто он?
— Неа.
— Леший! 
— Да иди ты! Серьёзно спрашиваю же. Еще скажи, что Моревна — это Баба Яга! — уже произнося эту фразу, я заметила, как блеснули внезапным интересом глаза Мстислава, но слова уже вылетели, а они, как известно, не воробьи…
— А я тебе серьёзно отвечаю. Нет здесь обычных людей, запомни. У каждого за спиной или хвост, или крылья, или зелье ведьмовское. Вот, к примеру, Моревна твоя. Где ты ее видела?
Интуиция ощетинилась по-волчьи и спрятала язык за зубы.
— Чего молчишь?
* * *
— У тебя тушь под глазом, — палец нежно коснулся кожи.
— Ну и что…
— Зачем красишься? Ты для меня и без косметика самая красивая.
— Подхалим…
Текли минуты, часы, сгущались сумерки за высоким окном. Лежать лицом друг к другу и не иметь силы разомкнуть объятия было прекрасно.
Всё было прекрасно. Волшебно. Незабываемо. И банальными словами выразить ощущения не получалось, поэтому мы замолчали, переживая восхищение друг другом.
Кажется, кто-то колотил в запертые двери, звонили сотовые, но звуки только сейчас стали проступать сквозь затуманенное сознание. А вместе с ними и реальная жизнь.
— Мне нужно идти, — прошептала я, ближе придвигаясь к сильному и красивому — теперь знала это наверняка — телу.
— Иди, — улыбнулся Егор и погладил по спине.
— Тогда отпусти.
— Не могу.
— Тогда поцелуй…
Егор вскочил резко, на ходу надевая штаны на голое тело и засовывая ноги в ботинки
— Ты чего? 
— Луша на улицу просится, слышишь? Я совсем забыл, что не гулянная.
Снизу, с первого этажа, доносился свист — собака скулила на самых высоких нотах. 
— Бедненькая…Беги!
Уже на пороге Егор оглянулся:
— Теперь я не смогу без тебя жить, — и начал быстро спускаться вниз по лестнице.
А я раскинула руки на узкой кровати и засмеялась в голос. Счастье падало на меня золотым дождём, и тело горело под каждой каплей. 
Залив воду и засыпав кофе в фильтр кофеварки, я, наконец, взяла в руки телефон. Егор обустроил второй этаж: кровать, телевизор, маленький, какой-то игрушечный холодильник, микроволновка и кофеварка — что ещё нужно для комфорта?
— Алло, Миш!
— Мать, ты вообще где? — орал в трубку брат. — Ты почему на звонки не отвечаешь? Я думал, что ты со Славкой, а ты… Где ты?
— Я у Егора, Миш.
— Что? Ты серьёзно сейчас?
— Да. И мне безумно хорошо. Это мой человек, понимаешь?
Михай молчал.
— Только вот не нужно говорить, что он мне не пара. 
— Я и не говорил, — слегка обижено протянул кузен, — только…
— Нет. Не смей.
— Ладно! Ты у него останешься, как я понял? 
— Кажется, да, — улыбалась я.
— Жень…
— А?
— Ничего. Люблю тебя, сеструха! 
— Спасибо! И я тебя!
Желудок требовал восполнения энергии, а продукты, насколько я помнила, так и остались внизу на столе. 
Натянув на себя свитер Егора, я спустилась вниз, собрала в пакет всё, что лежало на столе съестного, и поднялась на второй этаж медленно, ежесекундно утыкаясь в ворот и вдыхая запах мужчины, без которого не мыслила теперь свою жизнь.