Кровавый росчерк пророчества (СИ)

— Я уточню про барашка, — кивнул Скамандер. — Разрешите сопроводить вас сегодня, профессор Снейп? Василиски реликтовые существа, и я долго мечтал познакомиться с… вы сказали «Годриком»? Оригинальное имя для фамильяра Салазара Слизерина.
— Василиск сообщил, что так назвал его хозяин в честь лучшего друга, на которого он похож. Годрик весьма доброе существо, хотя выглядит внушительно, — пояснил Снейп-сенсей, незаметно втянувшись в разговор. — С ним разговаривает мистер Поттер, Гарри Поттер. Он змееуст. Двери в Тайную Комнату, которая представляет собой очень большой террариум, через некоторое время закрываются, скорее всего, для поддержания оптимальной температуры в помещении, и Поттер необходим для того, чтобы их открывать.
— Да, о нём я тоже весьма наслышан, — покрутил ус Скамандер. — Хм… Профессор МакГонагалл сообщила, что вы незаконно назначили мистеру Поттеру месяц отработки. Простите, я ещё не совсем разобрался. Хочется услышать все заинтересованные стороны прежде, чем что-то решать, отменять или вмешиваться в налаженный учебный процесс подобно взбешённому дромарогу.
Этот момент я счёл подходящим, чтобы появиться на «отработке», и хлопнул дверью.
— Мистер Поттер, как раз вовремя, — стрельнул в меня взглядом Снейп-сенсей.
Вообще-то я вроде как появился только к началу четвёртого занятия, захватив десятиминутный разговор, который состоялся как бы ещё на перемене.
— Мистер Поттер, директор Скамандер интересуется, справедливо ли вас наказали, — чуть склонил голову Снейп-сенсей, пристально посмотрев на меня. Я не опаздываю, так что даже если он и не засёк моего появления, то просто знал, что я подслушивал, и, похоже, предоставил мне возможность оценить нового директора. — Как вы считаете?
— Вполне справедливо. Я всем доволен, — ответил я. — Что мне делать, сэр?
— Займитесь расчётами умиротворяющего бальзама для чёрной чемерицы, а также заменой её на морозник, — распорядился сенсей. — Справочник ингредиентов в кладовке, на третьей полке.
Я кивнул, сходил за справочником, сел за одну из парт, достал бумаги и углубился в задачку. Сенсей часто задавал нечто подобное, математическая модель идеального зелья с заменой ингредиентов. На бумаге было проще отследить, получится из этого хоть что-то или стоит перебрать другие варианты. Сейчас, видимо, для демонстрации новому директору, задачка была раз плюнуть. Для стандартного умиротворяющего бальзама, который мы изучали и варили в сентябре, использовался сироп белой чемерицы, но вообще-то существовала и чёрная, как и ещё несколько видов этого растения. Белая чемерица, насколько я помню из гербологии, более ядовита, в том числе и для многих насекомых. Чёрная чемерица тоже ядовита, но из её корневищ делают обычный водный настой. Так что получалось, что разница только в концентрации сахара и можно заменить сироп белой чемерицы на настой чёрной, но добавить сахар.
Я почти две недели бился над обсчётом уменьшающего зелья для Окумы, вот это была задачка так задачка, не то что с этим морозником, для которого потребуется всего четверть капли на пинту бальзама, в восемь раз меньше, чем сиропа чемерицы, плюс сахар, иначе вполне возможно вместо «умиротворения» схлопотать инфаркт, так как это растение сильно влияет на сердечные сокращения. Когда варишь котёл на десять пинт, ещё можно использовать морозник, но дозы слишком маленькие для небольшого количества зелья, велика опасность промахнуться. Поэтому до настойки морозника не допускают студентов младше седьмого курса, в справочнике пометка.
— Вижу, что вы уже закончили, мистер Поттер? — спросил Снейп-сенсей. Директор Скамандер оставался в лаборатории, с интересом наблюдая.
— Да, сэр. Для чёрной чемерицы доза та же: две капли, но следует добавить сахар, а морозника надо в восемь раз меньше, у меня получилось четверть капли.
— Видите ли, директор Скамандер, дело в том, что у мистера Поттера неплохие аналитические способности и ему нравится мой предмет. У него свой подход, основанный скорее на маггловской математике, чем на магической интуиции и Даре, но разработка и этой стороны вопроса может продвинуть исследования. Так получилось, что с первого курса Гарри… мистер Поттер помогает мне в некоторых научных изысканиях. Он хорошо считает и составляет предварительный анализ зелий и ингредиентов к ним, что в разы сокращает время и затраты на эксперименты. Хотя и без них не обойтись, конечно же. Я был готов взять мистера Поттера на дополнительный факультатив по зельеварению, который провожу для талантливых студентов, но бывший директор был категорически против, чтобы мистер Поттер… плодотворно общался со мной сверх обязательной школьной программы.
 
— Поэтому мистер Поттер нарывается на отработки, и вы с ним занимаетесь индивидуально? — усмехнулся в усы Скамандер.
— Когда есть на это время, — развёл руками Снейп-сенсей. — К тому же мистер Поттер образцовый студент и получить отработку даже у меня ему довольно сложно.
— Ну, тогда не буду вам мешать заниматься. Обещаю сохранить вашу тайну, чтобы не покачнуть авторитет профессора Снейпа — самого строгого преподавателя в Хогвартсе, у которого на отработках сам Гарри Поттер, — подмигнул мне новый директор. — Полагаю, мы увидимся после ужина. Я очень хочу составить вам компанию и познакомиться с Годриком.
— Ещё ритуал принятия, сэр, — напомнил Снейп-сенсей.
— Верно, ну, вот все вместе соберёмся, и я стану настоящим директором школы, — кивнул Скамандер. — После того, как я получу полномочия, детально обговорим ваш контракт, профессор Снейп. Рад был с вами пообщаться.
— Взаимно, директор Скамандер, — проводил взглядом высокую подтянутую фигуру Снейп-сенсей.
— Он очень крут, — заметил я, когда новый директор вышел, прикрыв за собой дверь. — Будем надеяться, что он в Хогвартсе надолго.
— Да, но следует пока присмотреться, — покосившись на часы, вздохнул Снейп-сенсей.
Ясно, что пока не стоит рисковать с путешествиями по мирам, мало ли. Конечно, Ньют Скамандер показал себя вполне нормальным человеком, он вызывал доверие, спокойствие и даже какую-то уверенность в завтрашнем дне, именно таким должен быть магозоолог, чтобы уметь управляться с животными, которые чувствуют совсем не так, как люди. Доверие животных заслужить одновременно и проще, и сложней. Но сенсея жизнь била не раз, так что он всё равно остерегался. Впрочем, первое впечатление директор производил очень хорошее и положительное. Скамандер не был «величественным и недоступным светлым магом», как Хигэканэ, скорее было ощущение, что это твой дедушка, человек, которого ты знаешь очень давно. Вроде бы простой и понятный, но мудрый и деликатный, вежливый и внимательный. Я слышал, что его стараниями были сохранены многие редкие магические животные. Да и книги он писал очень интересно, и там было не только о том, как убить, распотрошить и использовать, но и возможно ли приручить, некоторые полезные советы по уходу, какую пищу предпочитает тот или иной зверь, чего не любит, интересные повадки и способности, способы размножения и защиты от людей и так далее.
Удивительно, но на лице и видимых участках тела нового директора я не увидел ни одного шрама, ожога или следа укуса, которые могли быть у человека его сложной специализации. Не все раны бесследно пропадают с тел волшебников, следы, оставленные «тёмными тварями», не исчезают вовсе, отсюда, как нам недавно поведала профессор Грабли-Планк, и истоки классификации. Некоторые шрамы, в основном от укусов или царапин магических животных, рассасываются очень долго, до нескольких лет. Даже при относительной безобидности и неагрессивности им присваивают высокую степень опасности — из-за того, что раны, нанесённые такими животными, не закрыть простенькими заклятьями для царапин. Из-за этого у тех же фениксов класс опасности ХХХХ, хотя по всем остальным показателям они тянут лишь на ХХ, как их ближайшие родственники — авгуры, считающиеся Ирландскими фениксами. Птицы в принципе никогда не нападают просто так, предпочитая в большинстве случаев улететь и избежать столкновения с магом. Даже у Хагрида постоянно были какие-то раны, зарастающие шрамы, а после работы в Румынском заповеднике он приехал с ожогом на тыльной стороне правой ладони.