Чужой Могильник (СИ)
На встречу выбежал начальник тюрьмы, грузный мужчина в накинутом на плечи брезентовом плаще. Затараторил, перекрикивая грохот шторма:
— Рады вас видеть, сэр! Но стоило ли? Мы смогли бы легко её разговорить!
Премьер-министр отмахнулся, сказал глухо, не снимая кислородную маску:
— Стоит. А теперь, принесите мне ключи и освободите коридор до камеры от персонала.
— Хорошо. Записи камер?
— Удалить.
***Охранники провели Трента по широкому бетонному коридору в отдельное крыло для особо опасных преступников. На середине пути премьер-министр остановился, оперевшись одной рукой о стену, а другой сжав левую сторону груди. Тело не выдерживает гипердрайва, обратный путь придётся делать в криокапсуле. Струйкакрови побежала из носа, скосилась по верхней губе, Тайлер смахнул её платком. Взял протянутую телохранителем пилюлю и бросил в рот. Проглотил на сухую, зажмурился и глубоко вдыхая носом запрокинул лицо к потолку.
Искомая камера в дальнем завитке коридора, отделённая от взглядов других заключённых. Премьер-министр взмахом руки остановил телохранителей, передал маску и, отряхнув одежду, шагнул за угол.
Камера закрыта решёткой из толстых прутьев, в двери широкий горизонтальный зазор для подноса с едой. На заправленной койке лежит женщина в серо-голубой робе с оборванными рукавами. Руки закинула за голову, сцепив ладони на затылке, будто красуясь сухими мышцами и татуировками, начинающимися у запястий и тянущимися до шеи. Впрочем, часть рисунка взбирается и на неё и обрывается под ушами и челюстью.
Завидев Трента женщина рывком села на койке, сощурилась, сверкая голубыми глазами и откинула волосы за спину. Политик остановился напротив решётки так, чтобы женщина не смогла вцепиться в горло.
— Хо… таки явился. Впрочем, зря. — Сказала заключённая, поднимаясь и потягиваясь.
— Здравствуй, Катя.
— О, как неформально. — С фальшивой умилённостью протянула женщина. — Помнится, на суде ты называл меня по фамилии «адмирал Селезнёва».
Она подошла ближе, Тайлер разглядел бледную кожу с первыми морщинками у глаз. Холодные голубые глаза, не сулящие ничего хорошего.
— А у меня был выбор? Катя, такие вещи просто так не смахивают. То что ты устроила, даже геноцидом не назвать! Ты буквально уничтожила планету со всем населением!
— Да-да. — Отозвалась Селезнёва, помахивая рукой. — А ещё и твою любимую игрушку, Йотуна, спалила в еёядре. Давай, говори зачем пришёл, я хоть посмеюсь перед отказом. Тут, знаешь ли, с развлечениями совсем туго. Хотя, дай угадаю, очередная колония взбунтовалась, а твои молокососы не могут прорвать оборону спэошников?
Тайлер вздохнул и ответил, глядя в глаза бывшей подруги:
— Пришельцы.
***Спустя полчаса Селезнёва вышла из тюрьмы под проливной дождь и шквальные порывы ветра. Поверх робы на плечи накинут красный кожаный плащ, шторм вздымает полы и теребит рукава, стараясь ударить ими телохранителей, идущих позади. Волосы разом намокли, облепили лоб и шею, словно щупальца.
— Может, стоило забрать остальную одежду? — Сказал Трент, наблюдая за адмиралом, подставляющей лицо льющей с чёрного неба воде. — Обувь тоже.
— Я двенадцать лет просидела за решёткой. — Ответила Селезнёва не оборачиваясь. — Остальная одежда давно пришла в негодность.
— А плащ, погляжу, хорошо сохранился.
— Он с моей родины.
Зайдя в глайдер Селезнёва опустилась в сиденье, не отряхивая воду, закинула пятку на колено и сползла ниже, наслаждаясь упругостью сидушки. Телохранители по молчаливому приказу ушли в соседний отсек и заперли дверь. Премьер-министр сел напротив, откинулся, переводя дух и пережидая перегрузку от быстрого взлёта.
— А ты всё комфортно летаешь. — Сказала Катя, оглядывая обтянутый кожей салон и мелко ворсистый ковёр, взяла бутылку шампанского из отсека в стене.
— Насколько налоги поднял за эти годы?
— На три процента. — Ответил Тайлер. — Что поделать, статус обязывает, да и возраст далеко не спартанский. Это в детстве мог спать на голом полу, нынче и просто посидеть в неудобном кресле чревато.
— Мне нужен Первый флот и Йотун. — Сказала Селезнёва. — Ты ведь построил новенький?
— Хорошо. Йотун сейчас в доках на модернизации, как только будет готов, он твой.
Глава 8
Гарри Калхун опустился в капитанское кресло, склонился над приборной панелью массируя лоб. На мостике гробовая тишина, двое пилотов корректируют курс базы к самой крупной из трёх лун, которая отправила сигнал неведомо куда и кому. На главный экран выводится данные сканирования и схематичная карта с пометками оптимальных позиций для развёртывания.
Двенадцать часов по стандартному времени, прошло чуть меньше десяти часов со связи с премьер министром. В ангарах начали подготовку к высадке строительной бригады. Атоллец в который раз беседует с датчанкой, а лаборатория без передыху работает с полученным образцами. Учёные ничего не говорят, но выражение лиц и без того красноречиво.
— Надеюсь, создатели этого… добра, не явятся. — Прошептал Калхун, хлопая по нагрудному карману.
Достал алюминиевый кейс с початой сигарой, сунул в рот и полез в карман за зажигалкой. В голове стучится мысль, что никотина сегодня будет мало, нужно смочить глотку добрым односолодовым. Коммандер прицокнул языком, представив, как будет в полной тишине запивать густой дым огненной водой. Выпрямился в кресле щёлкая зажигалкой…
— Движение на радаре!
Вопль одного из пилотов стеганул по нервам, Гарри дёрнулся и выронил сигару изо рта. Та ударилась о грудь, оставив серый отпечаток и унеслась под кресло. Зажжённая зажигалка осталась в руках, пламя вытягивается в короткий столбик с синеватым основанием. Картинка на главном экране сменилась на открытый космос, покрылась крупными пикселями. Те расширились, увеличивая сектор у первой из трёх лун. Мгновение коммандер вглядывался в заретушированную «сигару», картинка уплотнилась, став предельно чёткой, системы добавили резкости.
— Ах ты ублю… — Выдохнул Гарри, тряхнул кистью защёлкивая зажигалку, поднялся из кресла.
Вдоль первой луны прямиком к базе движется корабль поколений. Огромный, вытянутый цилиндр с рядом вращающихся, в противоположных направлениях, колец гравитационной центрифуги. Свет звезды едва отражается от изувеченной микрометеорами обшивки, на обращённом к станции борту видна вязь иероглифов: 天堂的摇篮.
Пилоты синхронно двигают руками над приборной панелью, наконец один прижал наушник ладонью и протараторил:
— Неизвестное судно, говорит станция Внутренних Сил Метрополии, приказываем вам назваться и сменить курс, для избежания столкновения!
Компьютер передал сигнал, для верности продублировав на десятке языков. Калхун вцепился в панель, пальцы побелели от напряжения, а на лбу, в который раз задень, выступила холодная испарина. Опомнившись включил дальнюю связь и отправил запрос по закрытой сети, для определения корабля и страны запустившей.
— Сэр, — выкрикнул пилот, — он меняет курс! Но я фиксирую странные показатели.
— Какие?
Тяжёлый удар сотряс станцию, Калхуна бросило на пол, едва успел вцепиться в спинку кресла. Завизжал сигнал тревоги, мостик залило красным аварийным светом. Второго пилота ударило лицом в приборную панель, откинуло назад и в воздухе повисла дуга из шариков крови, а человек обмяк в кресле.
— Гравитационный диск повреждён! — Закричал первый пилот. — Отсек триста девяносто пять разгерметезирован!
Калхун вцепился в подлокотник, схватил микрофон и прокричал, стараясь не допустить в голосе панических ноток:
— Боевая тревога! Всему составу проследовать в оружейные! Гражданскому персоналу вернуться в жилой отсек и загреметизироваться! — Отключив внутреннюю связь повернулся к пилоту и рявкнул. — Уводи нас отсюда!
— Сэр, гипердрайв неактивен!
— В пекло твой гипердрайв! Уводи нас с линии огня!
Второй удар сотряс станцию и коммандер на миг ощутил, как меняется вектор гравитации. Перевёл взгляд на главный экран и в ужасе осознал, что корабль поколений сокращает дистанцию, выжимая максимум из древних двигателей. По обшивке в лобовой части проскакивают короткие молнии.