Боец 8: лихие 90-е (СИ)
— Дамы и господа! — звонкий голос ринг-анонсера, усиленный аппаратурой, гремел на всю арену. — Мы рады приветствовать вас на историческом событии! Сегодня, впервые в истории единоборств…
Зал был забит до отказа. Толпа ревела, как бешеная, в ответ на каждую фразу ведущего. А я был слишком взволнован, чтобы вникать в каждое слово. Я ждал своего выхода — согласно жеребьевке и по всеобщему соглашению наша с Чаком Лидделом пара соперников должна была открывать турнир. А для всех открывающих всегда существовало железное правило: их бой должен быть мощным и уступать разве что финальному бою за звание победителя! Публику нужно завести с самого начала, чтобы их эмоциональный накал держался на протяжении всего вечера. И хотя расходовать силы нужно было, конечно, рационально, но и халтура была ни в коем случае недопустима.
Чуть раньше этого я раздал все полагающиеся по рекламным контрактам интервью, получил последние напутствия от Грейси. В октагон меня сопровождала неизменная Бесси, которая вообще не отходила от меня ни на шаг и играла роль, если можно так выразиться, верного оруженосца.
— Сергей, я в тебя верю, — тихо сказала мне она, когда мы стояли, слушая вступительную речь ринг-анонсера. — Я верю, что ты победишь! Я буду внима…
Она вдруг запнулась на полуслове. Я посмотрел туда же, куда и она и увидел чернокожего мужчину средних лет в дорогом костюме, шедшего в окружении нескольких телохранителей. Он с важным видом прошествовал в ложу для вип-гостей и стал внимательно смотреть на арену.
— Бесси, это твой отец? — догадался я.
Она молча кивнула. Ее вид выражал смесь испуга с тревогой и нерешительностью.
— Сергей, — подошел ко мне Грейси, — учти, главный приз победителю за бой вечера будет вручать владелец компании-спонсора.
— Спасибо, Ройс, — отозвался я. — Учту.
— Сеееергеееей Крррреееесоооов! Россия! — раздалось со стороны ринга.
— Давай, Серега, пошел, — ткнул меня в бок Танк, ожидавший своего выхода неподалеку.
И я пошел.
* * *Выступать я решил в шортах. Они давали мне большую свободу движений ног да и вообще были для меня более привычной одеждой. Чак Лиделл молод, талантлив и, как я знал, будущая звезда. Но сейчас он был еще сырым — все-таки любой талант, как алмаз, нуждается в правильной огранке. За образец тактики я взял Рэнди Кутюра — у меня была схожая с ним антропометрия, и я решил, что Лиделла нужно ломать, переть вперед, не давая ему свободно вздохнуть. Конечно, по своим внешним данным я заметно мельче, чем Чак. Но зато Лиделл был еще неопытен в ударной технике. Я хорошо помнил их первый бой с Кутюром — Рэнди победил именно благодаря этой тактике: он в буквальном смысле завалил противника своим напором!
Поэтому с ударом гонга я начал жестко атаковать размашистыми свингами. Лиделл попятился, через несколько шагов уперся в сетку — и, оттолкнувшись от нее, сделал проход в обе ноги. Здесь ему удалось бросить меня на пол слэмом и перейти в партер. Но в этом же крылась и его главная ошибка: для работы в партере, как и для любого другого боя, нужны отточенные навыки, которые невозможно было приобрести за те пару недель, что мы тренировались в зале Грейси. Поэтому я довольно легко закрыл его на треугольник, и уже через несколько секунд услышал стук по октагону — Чак сдался.
Что ж, неплохо. В первом раунде у меня получилось не просто победить, но и сберечь при этом силы. Надо бы постараться работать так же и дальше. Тем временем на арене начался второй бой — наш Танк дрался с Минотавром. Антонио схватывал все на лету и хорошо помнил, что в рубке он сильно уступает Танку. Поэтому он с ходу пошел в партер, войдя в клинч и попытавшись утянуть за собой Танка. Однако Танк не зря получил это прозвище: его комплекция позволяла воспринимать подавляющее большинство соперников как мелкую досадную неприятность, и Антонио Родриго Ногейра здесь не стал исключением. Танк быстро стряхнул его одной ногой, тут же ударив второй. Несчастный Минотавр выглядел буквально как таракан, которого небрежно смахнули со стола. Нокаут!
В третьем бою наш паренек сражался против своего американского «тезки» — Тэнка Эббота. По идее, отличным решением было бы применить тактику Тактарова на одном из первых турниров юфс, которую он использовал против того же Тэнка, и задушить соперника. Эббот ведь тоже получил свою погремуху не просто так. Но земляк на кой то черт полез в размен. В результате Эббот пропустил пару тяжелых оплеух. Однако, кажется, эти плюхи его наконец-то отрезвили. Он пошел в ответную атаку и в итоге снес земляка, как траву косой! Глухой нокаут!
Обстановка накалялась.
В четвертом бою местные болельщики получили небольшую передышку — Бранко, выставленный телеканалом, победил Кимбо, эффектно зажав его у сетки. Кимбо быстро задышал и скорее проиграл сам себе.
Закрылись четверть финалы, и в октагон начали приглашать полуфиналистов.
Мне предстояло разделить октагон с Тэнком Эбботом, а вот Танку с Бранко.
Что же, российского Танка мы уже знаем, посмотрим, на что способен американский! Как и ожидалось, он сразу попер на меня своими ударами. Я понял, что в этом смысле оба Танка друг друга стоили — рубка у обоих была развита хорошо и потому являлась основным победным приемом. Значит, нужно вспомнить наставления тренера и побеждать соперника тем, в чем он не силен. Я быстро перевел его в партер и начал игру на выносливость. Моя задача состояла в том, чтобы Эббот затратил как можно больше сил — тогда он не сможет ничего сделать, даже если встанет на ноги и попробует снова включить рубку.
В себе я был уверен — борьба в партере всегда была одной из моих сильных сторон. Поэтому я постарался сразу зажать его голову в замок и не выпускать как можно дольше. Это сработало: будучи зафиксированным намертво, Тэнк пытался, конечно, наносить мне удары кулаком, но получалось это у него не очень, потому что львиная доля его усилий уходила на попытки высвободиться и не сдаться. В результате как раз сдаться ему все же и пришлось. Я сумел плотнее накинуть гильотину и растянул Эббота…
Ну а наш Танк после этого вышел сражаться с Бранко. Танк, видимо, чересчур вдохновленный своей предыдущей победой, вышел в октагон уже немного на расслабоне. Бранко не стал рубиться, чтобы ее получать ненужный урон накануне финала. Он довольно быстро повалил Танка и поймал его на распятие. А распятие — это такая штука, из которой выбраться практически невозможно.
Ситуация накалялась. Хотя нет, она не просто накалялась — она уже выходила из-под контроля! Воспользовавшись беспомощным положением Танка, не имевшем возможности даже толком пошевелиться, Бранко начал дубасить его методично забивать. Мы наблюдали за этим из-за кулис, не отрывая глаз. Бой надо было останавливать уже сейчас. Но Танк держался, и формально не давал повода для остановки, тем самым вынуждая Бранко работать жестче. Но у меня складывалось ощущение, что Танк контролирует ситуацию, и еще может перевернуть бой. Всполошился Степаныч, у которого опыта в углу было гораздо больше моего.
— Серега! Танку-то нашему, похоже, кабзда!
— В смысле? — уставился я на Танка. — Да не, Степаныч, он дышит, все нормально!
— Да типун тебе на язык! — толкнул меня Степаныч. — Я не в этом смысле!
— А в каком? — недоуменно переспросил я.
— А в таком, что он в грогги! — выпалил Степаныч. — Чего этот придурок тупит, он же тормознуть все должен!
Я пригляделся. Действительно, скупые движения Танка, особенно с одной стороны, явно говорили о том, что ему пора отправляться в заботливые руки врачей, а не в следующий бой. Рефери же продолжал расхаживать по рингу так, как будто ничего особенного не происходило.
— Серега, парня выручать надо, — покачал головой Степаныч. — Иначе…
Я не стал дослушивать, что будет «иначе». Времени рассуждать не было. Я, не раздумывая, выскочил в октагон.
Глава 23
Мне было некогда размышлять о том, как было бы оптимальнее всего распределить свои силы. Нужно было спасать Танка, иначе все грозило перейти из области спорта в конкретное публичное убийство. Недолго думая, я бросился на Бранко со спины э, закрыл удушающий и заставил его отпустить Танка и вскочить на ноги, принимая мою атаку. Растерянный рефери при этом мотался по рингу, как подорванный и кричал что-то нечленораздельное, не понимая, как ему поступить.