Я. Тебя. Люблю – 2

Принцесса разжала мои пальцы на ее запястье и пошла прочь, внутрь учебного корпуса.
В груди все разрывалось. Один Джонатан кричал, что ее надо остановить, потому что… сука, да потому что я не могу без нее. Это дичь какая-то, но если она не рядом со мной, я чувствую себя так, будто у меня отрезали какую-то важную часть тела: руку там, или ногу. И воздуха не хватает. Дышать тяжело. Стоит мне увидеть Алису, как жизнь обретает краски.
Второй Джонатан держал первого крепкой рукой и настойчиво зудел в ухо, что эта девчонка меня предала, попользовала, обманула.
Я стоял на месте и смотрел ей вслед, испытывая физическую боль от того, что она уходит.
– Смешно, правда?
Рядом встала подошедшая бесшумно Олли.
– Казалось бы, вот сейчас, когда выяснилось, что вы, так сказать, из одного мира, можно было бы расслабиться и просто получать от всего этого удовольствие. Никому никого не придется бросать, потому что вы – одинаковые. Нет, же, у вас пошел новый виток глобальных проблем. Жесть. Мотыляетесь, то вверх, то вниз. Извращенцы, блин.
Мне вспомнилась фраза из одной, когда-то прочитанной книги: «Счастье не пиз…ц, само не приходит.» Может и правда, попробовать снова побороться за того, кто мне дорог. Побороться с самим собой, а это гораздо сложнее. Одна женщина уже бросила меня семь лет назад, пусть и не по своей вине. Но эту-то я могу попытаться удержать. Могу?
 
Глава 4
 
Мне приснилась бабка. Впервые за двадцать три года. Я, естественно, не встречала ее при жизни, но вдоволь насмотрелась портретов, развешанных по Дому. Как же, мученица.
Во сне я, почему – то, видела себя глупым маленьким котенком, который только открыл глаза и пытался ходить на нетвердых трясущихся лапах. Бабка сидела рядом на коленях, облаченная в какую-то непонятную хламиду, хотя, как говорят, в свое время была знатной модницей и считалась одной их красивейших женщин нашего мира. Она вдруг ухватила меня за кошачью шкирку и принялась тыкать мордой в какое-то непонятное пятно.
– Смотри, дурында, смотри. Не видишь дальше собственного носа.
В этот момент я проснулась, уставившись в потолок. Присниться же ерунда такая!
Умывшись, спустилась вниз к Анне, которая уже завтракала в столовой, поглощая яичницу с беконом и тосты с джемом.
– Что такая хмурая, девочка моя?
Тетка упорно считала, что все у нас идет по плану, не понятно, правда, по чьему плану и неясно куда конкретно идет. По мне, так в сторону абсолютной безысходности. Наши разногласия с Джонатаном она в серьез не воспринимала, заявив, что «мальчик перебесится, а потом все будет хорошо». Мне бы ее здоровый оптимизм, потому как я уверовала в то, что будущего у нас с Красавчиком скорее всего уже не будет. Совместного, я имею ввиду.
– Анна, ты не знаешь, к чему мне могла присниться бабка?
– Какая именно? – уточнила родственница, пережевывая кусок тоста и запивая его грейпфрутовым соком.
– Вообще-то, она у меня одна, знаешь ли. Вернее чисто теоретически была, наверное, и вторая, я ведь не явилась на свет от непорочного зачатия, но моя человеческая родня, сама знаешь, – тайна покрытая мраком.
– Это матушка моя, что ли, тебя посетила? – застыла тетка, поднеся очередной бутерброд ко рту.
– Угу.
Я принялась намазывать джем на тост, пока тетушка не смолотила всю еду. Даже удивительно, что, при такой тяге к обжорству, у нее остается идеальная фигура.
– Твою мать! Черт! Господи!
– Анна, ты уж определись, к кому обращаешься?
– Алиса, помнишь, что приснилось?! Это важно. Помнишь?
Я удивленно смотрела на мечущуюся по кухне тетку. Что за очередной приступ неадекватности?
– Помнишь?!
Родственница подбежала ко мне и принялась трясти за плечи, отчего моя голова моталась из стороны в сторону, грозя отлететь к чертовой матери без помощи княжеского палача.
– Прекрати! – я оттолкнула Анну, и она тут же села обратно на стул, уставившись на меня немного сумасшедшим взглядом.
– Алиса, пойми, твоя бабка была последней Ходящей во сне. Если она тебе приснилась, то это неспроста. Знак должен быть в этом сне. Помнишь, что видела?
 
– Ну… не знаю, какой там знак. Я была, будто котенком, а бабка тыкала меня мордой в мокрую лужу, которую я же, видимо и наделала.
– Ясно.
Тетка обхватила голову руками, поставив локти на стол.
– Значит, что-то мы упускаем во всей этой истории. Не видим истинного положения вещей. Вот тебя матушка моя и тыкала носом, чтоб ты, наконец, заметила то, что самое важное. – Родственница удрученно покачала головой, затем вдруг посмотрела на потолок и крикнула кому-то наверху – Ты что, блин, яснее не могла ей показать? Конкретно, куда надо смотреть. Тоже мне, Глава рода. Как теперь догадываться, что за истину нам нужно разглядеть.
В этот момент раздался звонок входной двери. Приходящая горничная, которая убирала как раз дом, впустила гостя, и мы увидели Майка, смущенно мнущегося в дверях столовой.
– Заходи, не стесняйся.
Престон посмотрел на улыбающуюся ему тетку и покраснел еще сильнее. Анна до сих пор оставалась его несбыточной мечтой.
– Да я просто к Алисе. Тут такое дело…
– Говори, – не выдержала я.
От старости помрешь, пока он будет выеживаться при тетке.
– Эдельман, я хотел тебя попросить. Могла бы ты заниматься со мной?
Мы с Анной обе одновременно подняли одну и ту же бровь, выражая недоумение от его не очень понятной фразы. Заниматься чем?
– Просто я всегда считал себя крутым. Ну, типа сильным чуваком, и все такое. Но познакомился с тобой. И … Короче, поднатаскай меня в драке.
– Ээээ… Майкл, я даже не знаю… Как ты себе это представляешь?
– Мы могли бы заниматься в частном спортзале. Это моего хорошего знакомого тренажёрка. Я договорюсь о времени, когда там никого не бывает, чтоб без свидетелей. Понятно, нас, конечно, никто не должен видеть, чтоб не возникало вопросов.
– Алиса, помоги этому милому мальчику.
Тётка подошла к Майку и обняла его накаченный торс, даже не замечая, что у бедняги сейчас остановится сердце от её близости.
– Хорошо, договорились.
– Отлично, – Обрадовался Престон. – Идём?
– Куда?
– Как куда? В зал. Ключи уже у меня.
Я обалдела от его напора. Однако, не так уж прост Майк, как кажется. Вот так, по-тихоньку, топает напролом к своей цели. Глядишь и к кроватке моей тётушки доберётся.
– Престон, вообще-то, сегодня выходной. Я хотела отдохнуть ото всего.
– Правда? А разве князь не велел тебе охранять Джонни?
– Не напоминай. Ладно, пойдём.
Я быстренько засунула последний кусок тоста себе в рот и, жуя на ходу, пошла к двери, махнув Майку рукой. Может даже оно и к лучшему. Отвлекусь хотя бы. Не знаю, что это, влияние обряда или моё идиотское чувство, но по Джонатану скучала так, что хотелось завыть. Ужасно не хватало его насмешливого голоса, его прожигающего до самого нутра взгляда, его рук, которые, прикасаясь, сводят с ума. А мы не виделись лишь чуть больше двенадцати часов. Одна ночь порознь, и я уже готова биться головой о стену. Если это и есть любовь, то не уверена, что хочу её знать. Она делает меня зависимой, вызывает ломку, требуя новой дозы близости Джонатана Уилсона.
Только мы сели в машину, телефон Майка зазвонил, вызвав у него какую-то смущенную улыбку.
– Привет, брат. Нормально все. Я? Ну…. Я с Эдельман. Мля, да не ори ты так. Мы в тренажёрку сейчас. При чем тут ваши отношения и я? Але! Джонни! Алле, не слышу тебя!
Последние слова Майк говорил, отодвинув телефон в сторону, будто пропадает связь. Скинул звонок и, подмигнув мне, завёл машину.
– А то с вами совсем ни хрена не получится. То, блин, любовь, то ненависть. Когда уже угомонитесь?
Я промолчала, не желая обсуждать эту пока ещё слишком больную тему.
Мы добрались почти до противоположного конца города прежде чем Престон, наконец, остановился около большого светлого здания с яркой вывеской, оповещающей, что внутри можно покачаться на тренажерах, поплавать в бассейне, посетить множество различных занятий по всем возможным направлениям, начиная от йоги и заканчивая восточным единоборствами.