Не для меня (СИ)

Работу терять совсем не хотелось, особенно с перспективой больше никуда не устроиться. Поэтому мне ничего не оставалось, как послушаться шефа и открыто предложить Столярову себя.
Я не знала, сколько времени ещё они собираются совещаться, поэтому поторопилась в номер привести себя в боевую готовность. Приняла душ, сменила бельё и чулки. Накинула сверху тонкое платьице и пошла к нему в номер. Ключ-карту от него мне заранее удалось раздобыть у горничной.
Подойдя к двери, тихонько постучала. Никто не открыл. Тогда я приложила ключ и юркнула в номер.
Написала шефу сообщение, что я уже на позиции и можно клиента отпускать. Скинула с себя платьице. Колебалась — раздеться полностью или остаться в чулках и белье. Решила остановиться на втором варианте.
Включила ночник и устроилась на большой кровати. Положила под подушку несколько презервативов. Кто знает, насколько горячим окажется этот парень?
Постель явно перестелили — она не помнила запахов мужчины, который провёл тут прошлую ночь.
Пыталась представить образ Столярова, чтобы настроиться на предстоящую ночь. Парень показался мне не очень решительным, поэтому я готовилась сыграть роль страстной соблазнительницы и взять всю инициативу на себя. Я чувствовала, что нравилась ему, но он почему-то не делал никаких поползновений облапать меня или шлёпнуть по заднице, только периодически пожирал горячим взглядом.
Ещё раньше я нашла в интернете фотографии его бывшей жены. Она была совсем не похожа на меня: я — кареглазая брюнетка, у неё же были русые волосы и светлые глаза. Может, его возбуждали только блондинки, поэтому он слабо реагировал на меня? Но ведь я ловила его жадные взгляды — это факт. Я чувствовала, что нравилась ему. Значит, у меня был неплохой шанс сегодня добиться своего.
Дверь тихо открылась. Я едва не пропустила момент, когда Столяров вошёл в номер. Он тут же заметил свет от ночника. На лице отразилась смесь удивления и негодования.
— Что вы тут делаете?
— Вас жду.
— Какого чёрта? Как вы сюда попали?
Я встала с кровати и подошла к нему, вильнув бёдрами. Он просканировал меня безумным взглядом.
— Не сердитесь, Саша. Вы мне очень нравитесь, вы такой сексуальный.
Я прикоснулась пальцами к его лицу. Он громко сглотнул. В какой-то момент мне показалось, что он поплыл. Но он прошипел:
— Убирайтесь отсюда. Я не сплю со шлюхами!
— Зачем так грубо? Я — не шлюха! Просто вы мне очень понравились, и я не знала, как привлечь к себе ваше внимание. Вы такой серьёзный всё время, в мою сторону даже не смотрели сегодня.
— Кажется, я русским языком сказал, чтобы вы убирались отсюда. Иначе я вышвырну вас в таком виде!
— Саша, не кипятитесь, прошу вас.
— Убирайтесь немедленно! Со мной такие фокусы не пройдут, так и передайте своему шефу!
Он схватил меня грубо за руку и потащил к двери.
— Стойте! Да погодите же вы! Дайте мне хотя бы платье накинуть!
— У вас уже была такая возможность, вы ею не воспользовались.
Он вытолкал меня за дверь и захлопнул её за моей спиной. Я оказалась в коридоре, где в любой момент мог пройти кто угодно, практически голая. И ужас был в том, что мой номер был в другом крыле — и как теперь до него мне добраться в таком виде, я не представляла. Пока я раздумывала об этом, дверь на мгновение снова открылась, и мне под ноги полетели моё платье и туфли.
— Спасибо! — я прошептала, когда она снова захлопнулась.
Быстро оделась и поспешила в свой номер.
По дороге меня перехватил Ганеев. Он был в ярости. Похоже, Столяров уже позвонил ему и что-то сказал.
— Ничтожество! Ты уволена! У тебя есть 5 минут, чтобы собрать свои манатки и убраться отсюда! Если через 5 минут ты всё ещё будешь тут, то я поставлю тебя на счётчик и заставлю выплачивать неустойку за потерю контракта!
— Григорий Алексеевич, я не виновата!
— А кто виноват? На хер мне нужна помощница, которая даже мужика соблазнить не в состоянии?
— Куда же я пойду на ночь глядя?
Я чуть не плакала.
— Меня это не интересует. До трассы всего несколько километров, а там ходят автобусы в город. Сейчас ещё не так поздно — ты вполне сможешь уехать.
 
— Разрешите мне остаться хотя бы до утра!
— У тебя осталось 4 минуты. После этого я заставлю тебя отработать до копейки всё, что я потеряю из-за твоей профнепригодности! И молись, чтобы мне удалось как-то уладить твой косяк и хоть на каких-то условиях подписать этот чёртов контракт!
Я знала, что он не шутит, поэтому побежала. Это были самые скоростные сборы в моей жизни. Я побросала в сумку то, что успела, и выскочила из номера. Ганеев стоял, поглядывая на часы и показывая, что время вышло.
— Пошла вон!
Я выскочила из здания. Лишь на крыльце я смогла остановиться и оглядеться вокруг. Оказывается, на улице валил снег. Причём начался он явно уже давно, потому что насыпало довольно прилично. Во дворе вовсю орудовали мужики с лопатами, расчищая дорожки. Я сделала несколько нерешительных шагов. Трудно было представить себе более неподходящую обувь для преодоления нескольких километров в такую погоду, чем мои сапоги на высоких каблуках. Но других у меня не было — когда я собиралась сюда, мне и в голову не пришло, что я могу оказаться в такой ситуации.
Выбора не было. Промедление могло мне дорого обойтись. Снега становилось всё больше, время тоже не стояло на месте. Мне следовало поторопиться, чтобы оказаться на трассе до того, как пройдёт мимо последний автобус.
Пока я шла по расчищенной дорожке, всё было относительно ничего. Но за пределами комплекса передвигаться стало совсем трудно. Машины давно не проезжали тут, не было даже укатанной колеи, по которой можно было бы идти.
Шла я, как цапля, высоко поднимая ноги, чтобы переступать снег. Сапожки мои хоть и были утеплёнными, но явно не предназначались для длительных прогулок по такой погоде, поэтому через короткое время я почувствовала, что ноги начали мёрзнуть. А особенно подмёрзла часть ног над сапогами, утянутая лишь тонкими чулками и ничем более не прикрытая. Одеться потеплее я не успела. Шубка едва прикрывала попу. А тоненькое платьице вряд ли можно было вообще считать в такую погоду одеждой.
Слёзы душили меня. Мне было ужасно обидно за то, как Ганеев со мной обошёлся. Я больше двух лет отпахала на него! Сколько выгодных сделок он заключил с моей помощью! Со сколькими мужиками мне пришлось для этого переспать! И вот она — его благодарность?! Ну что я могла сделать в той ситуации? Ни-че-го! За что он так со мной?
Комплекс остался далеко позади. Метель усиливалась. Кажется, температура падала. Я ужасно замёрзла. Трудно было понять, сколько я уже прошла и сколько ещё осталось впереди до трассы. Я едва различала дорогу, постоянно рискуя сбиться с пути. Каблук попал в какую-то ямку, я оступилась и упала в снег. Ноги от колен и выше тут же промокли. Ледяной ветер обдувал их, морозя настолько, что мне казалось, что сердце не выдержит этого холода и остановится.
Ни впереди, ни сзади ничего не было видно — ни зданий, ни машин, ни даже огней. Лишь снег стеной. Передвигаться становилось всё труднее. Силы сопротивляться холоду иссякали. В голове стучала мысль, что я никогда не смогу добраться до трассы. Я даже не была уверена, что иду в правильном направлении. Всё смешалось. Сумка казалась неподъёмной. Я подумывала о том, чтобы выбросить её. Но какой-то вредный голос внутри напоминал, что я теперь безработная, а потому разбрасываться имуществом — это преступление. Так и тащила её на себе из последних сил.
Внезапно сзади я услышала какой-то шум. Остановилась, обернулась и увидела фары машины. Неужели удача улыбнулась мне и меня подвезут до трассы, а может даже и до города? Глупое сердце отчаянно забилось от радости и надежды. Я замахала свободной рукой, чтобы привлечь внимание водителя. Машина сбросила скорость и, подъезжая ко мне, почти остановилась. Я не видела ни марки, ни номера. Даже цвет разобрать в темноте под снегом было невозможно. На мгновение фары ослепили меня, и я опустила взгляд. А когда подняла глаза, то сквозь расчищенный дворниками кусок лобового стекла я увидела того, кто сидел за рулём. Какой-то миг во мне ещё теплилась надежда, что он подберёт меня и добросит хотя бы до трассы. Но он, видимо, тоже узнал меня, увеличил скорость и проехал мимо.