Невеста с подвохом, или Ну, держись, Проклятый Герцог (СИ)

- Уже отправила, - сообщила моя дуэнья. - Первым делом.
Она посмотрела на меня с укором.
- Весьма некстати вы отправились гулять по замку, соэлла. Пока слуги какое-то время искали вас, распорядитель отбора граф Гранвиль соизволил ждать, хотя остальные невесты уже собрались в Жемчужном зале. Но в итоге вас так и не нашли.
- Далеко забрела, - ответила я, не вдаваясь в подробности; посыпать голову пеплом было поздно, как вышло, так вышло, тут уж ничего не поделаешь, сейчас нужно придумать, как все исправить.
- Никого из компаньонок и служанок невест в зал не пустили. Его сиятельство объявил, что условия первого испытания должны знать только участницы отбора, если подробности будут известны кому-нибудь еще, то испытание, к сожалению, не сможет состояться, -рассказала Бертина.
Я недоверчиво хмыкнула.
- Подозрительно. Не верю я этому графу Дьявольский Смех.
- Граф Дьявольский Смех? - удивленно повторила Бертина.
- Угу, - подтвердила я. - По-моему, очевидно, что граф получает удовольствие, запугивая невест. И у него слегка... нездоровое чувство юмора.
Бертина прокашлялась.
- Может, и так, но его сиятельство остается единственным распорядителем этого отбора уже пятнадцать лет, никого другого распорядителем никогда не назначали, а это означает, что граф имеет какое-то влияние на ход отбора - только он и никто другой. Поэтому я бы на вашем месте была с ним осторожной, соэлла.
Я уже хотела ответить, как в дверь сначала трижды постучались, а сразу после этого в комнату проскользнула Лотти.
- Госпожа! - воскликнула она громким шепотом при виде меня, - где же вы были, мы вас так искали с соэньей!
- Где была, там меня уже нет, - торопливо ответила я. - Выкладывай-ка лучше, что узнала.
Лотти шмыгнула носом и состроила страдальческую гримасу, как будто вот-вот заплачет.
- Ничего-о, - заныла она. - Служанки других соэлл ничего не говоря-ат. Служанка госпожи Лантини говорит, что ее госпожа молчит, как в рот воды набрала, и только плачет - горестно так.
- Ойвиа Лантини все время плачет - тоже мне новость, - заметила я, подумала пару секунд, потом посмотрела на служанку: - Лотти.
- Да, госпожа? - вопросительно округлила глаза та, ожидая нового приказа.
- Готовься падать в обморок, - велела я и позвала в воздух: - Девоньки!
Ламии явились тот же час, как будто только и ждали, что я их позову. Они просачивались сквозь стены с бодрым: «Вы звали нас, милосердная заступница наша, соэлла Сюзанна?! Мы здесь! Мы здесь!»
Раздался протяжный стон, а следом - глухой звук упавшего тела. Это Лотти рухнула в обморок. В точности как ей и было велено.
- Очень исполнительная девушка, - одобрительно заметила я. - Надо ее поощрить как-нибудь за это.
Ламии, совершенно не обращая внимания на растянувшуюся на полу служанку, носились у меня над головой:
- Что изволите, заступница наша Сюзанна?
- Чем можем угодить вам, милосердная наша?
Наблюдая за ними, я вспомнила, как час назад они бросились врассыпную возле запертой двери, когда появился Марай. Хотелось задать им вопрос, на который они так и не успели ответить: кто изображен на портрете - но я сдержалась. Лучше сделать это без свидетелей, а не в присутствии Бертины. Я пока еще не поняла, какую роль играет во всем этом отборе таинственный портрет, поэтому воздержусь-ка вводить в курс дела еще кого-нибудь.
- Девоньки, у меня к вам дело, - сказала я.
- Да, заступница наша!
- Все, что скажете, исполним, милосердная наша!
- Подслушивать умеете? - спросила я.
- А как же, заступница наша! - горячо заверили меня ламии.
- Никто не умеет подслушивать так тщательно, как мы, милосердная наша!
- Доверьте это нам! Мы подслушаем для вас все: жуткие тайны, постыдные секреты, неприличные разговоры!
- Ничего не упустим! Каждое словечко запомним!
- Неприличное не надо, - сказала я. - Постыдное тоже. Надо всего лишь узнать, о чем граф Гранвиль говорил с невестами в Жемчужном зале, пока я гуляла по замку. Кто-нибудь из невест вполне может это обсуждать с кем-нибудь из слуг или компаньонок. Сможете?
 
- Сделаем, заступница наша!
- Все подслушаем, все расскажем, милосердная наша!
Когда они одна за другой, просочившись сквозь стены, исчезли, я повернулась к Бертине:
- Вы слышали наш разговор?
- Слышала только вас, - сказала Бертина. - Но суть уловила. Что ж, подождем, может, призракам замка удастся узнать больше, чем Лотти.
Какое-то время мы провели в ожидании. Лотти, как будто где-то там, в своем обморочном состоянии, знала, что призраки еще сюда вернутся, не торопилась выходить из обморока.
Наконец ламии вернулись.
- Что расскажете? - спросила я.
- Простите нас, заступница наша!
- Мы вернулись без новостей!
- Соэллы-невесты молчат!
- На вопросы соэний и служанок не отвечают!
- Лишь одна проговорилась, что их предупредили: никому не рассказывать об условиях отбора, иначе с ними может случиться беда!
Мы с Бертиной переглянулись.
- Скверно, - сказала я.
- Вам будет очень сложно пройти это испытание, соэлла, - нахмурилась Бертина. - И, увы, я не знаю, как вам помочь.
Я задумалась.
- Ничего не поделаешь, соэнья. Придется опять импровизировать. Это начинает входить в привычку.
Бертина какое-то время изучала меня придирчивым взглядом, потом сказала:
- Его сиятельство объявил, что в полночь за каждой из семи невест придут, чтобы проводить к месту испытания. Возможно, сейчас, пока еще есть время, вам стоит выспаться, чтобы иметь бодрый ум. Находчивость - это все, на что вы можете рассчитывать, соэлла.
- Так и сделаем, - вставая, сказала я.
Выйдя из комнаты Бертины, я вернулась к себе, твердо решив и впрямь выспаться перед испытанием.
Кто-то когда-то дал мне совет:
«Если не знаешь, что делать - ложись спать».
Я не знаю, кто это был, но совет я запомнила. Он толковый. Потому что ничто так не помогает справляться с проблемами, как бодрый ум.
* * *
Стук в дверь раздался в полночь.
«Они пришли за мной», - подумала я, затаив дыхание.
По двери моей комнаты метались отсветы от пламени свечей в канделябрах - словно зловещие духи ночи. Положив руку на сердце и продолжая с тревогой смотреть на дверь, я сделала неуверенный шаг назад...
Но тут же остановилась и закатила глаза к потолку.
«Н-да, не выйдет из меня героини этой драмы, перепуганная до смерти девица - явно не моя роль. В таком случае, лицедейство оставим на потом, а сейчас...»
- Госпожа? - дрожащим голоском тихонько позвала служанка.
- Открывай, Лотти, - твердо кивнула я.
На пороге стоял слуга. Накидка с откинутым на спину капюшоном и большой фонарь вместо привычного для замковых слуг канделябра, бросились в глаза сразу.
- Доброй ночи, госпожа. Я пришел, чтобы проводить вас к месту испытания. Возьмите накидку, госпожа, вы можете замерзнуть.
«Ага, - подумала я, - значит, испытание будет не в замке. За его пределами. Любопытно. Я-то думала, нас теперь из этих стен не выпустят, раз уж герцог их покинуть не может».
Свет от фонаря осветил лицо слуги: веснушки, выпученные глаза удивленной рыбки и большой рот - когда он отошел, чтобы дать мне выйти из комнаты.
Оглянувшись, я успела увидеть, как Лотти, прижав руки к груди, провожает меня взглядом, который словно говорил: «Госпожа, если вы не вернетесь, я буду помнить о вас, пока не забуду!»
Как мило. Кажется, Лотти мысленно со мной уже попрощалась навсегда. Вернусь - уволю.
Бертина меня провожать не стала - пришла незадолго до полуночи, толкнула напутственную речь насчет того, что лучше мне вернуться живой, если я умру, проблематично будет меня выдать за герцога.
- Но если понадобится, я вас, соэлла, посмертно герцогиней сделаю, - заключила она. - Я ради этого здесь и задачу свою выполню, чего бы мне это ни стоило.
Я, конечно, могла бы ей сказать, что свою задачу выдать Сюзанну Бизар замуж за герцога Кархейского она выполнить уже не сможет по причине безвременного отсутствия самой Сюзанны, но не стала ее огорчать - целеустремленность моей дуэньи мне нравилась.