Холодное Сердце Казановы (ЛП)

— В любом случае. Итак. Никакого брачного контракта.
— Никакого брачного контракта. — Она сделала пальцами знак чести скаута. — Но и мои деньги не возьмешь.
— Я постараюсь не поддаться искушению.
— Ты пойдешь со мной к миссис Циммерман? — Она имела в виду адвоката, которого нам порекомендовал Кристиан.
— Да. Конечно. Мы же вместе.
— Верно. Верно.
Мы стояли так еще несколько секунд.
Уходи, идиот. Ты что, забыл, как пользоваться ногами? Они же за тебя на горы взбирались.
Наконец, я развернулся и поплелся к двери. Практически бегом добрался до лестницы. Когда я добрался до второго этажа, то услышал, как открывается дверь. Даффи выскочила наружу, держась за перила и глядя на меня сверху вниз.
— Риггс! Подожди!
Я поднял голову. Ее лицо было цвета жевательной резинки. Мне стало смешно, и я не мог этого описать.
— Ты забыл свой мобильный. — Она протянула руку, чтобы передать его мне.
Наши пальцы соприкоснулись на наносекунду. Этого было мало, но достаточно, чтобы я почувствовал, какая бархатистая и мягкая у нее кожа. Была ли она такой везде? Я никогда не узнаю.
— Спасибо.
— Конечно.
Но она не ушла с лестницы, и я тоже. Пока не зазвонил ее телефон внутри квартиры.
Что за хрень со мной сегодня творится?
  
10
 
РИГГС
Эммет: Как дела у Дезри?
Риггс: Дезри — кто?
Эммет: Твоя невеста…
Риггс: О, да. Точно. Лучше не бывает.
Эммет: Ты знаешь, что я подам в суд, если ты врешь.
Риггс: Ты слышишь?
Эммет: Что слышу?
Риггс: Мои яйца дрожат, мне так страшно.
Эммет: Мне нужно будет когда-нибудь увидеть свидетельство о браке, Бейтс.
Все в порядке. На твоем месте я бы тоже был одержим.
Поскольку в ближайшие несколько месяцев у меня не было никаких заданий за пределами Нью-Йорка, я отправился на поезде в Джерси. Если я думал, что посещение другого штата излечит мою клаустрофобию, то сильно ошибался. Наоборот, мне стало еще хуже. Джерси был неапологетичным, удручающим… ну, Джерси. Его не называли "подмышкой Америки" за бурлящую ночную жизнь, культурную значимость и потрясающие виды. От него воняло. Я бесцельно бродил по набережной Атлантик-Сити, фотографировал, выпил несколько бутылок пива. Это место вдохновляло не больше, чем использованная прокладка. Вся причина, по которой я занялся фотографиями, заключалась в том, что я хотел, чтобы моя работа приводила меня в дикие, экзотические места.
А Нью-Джерси к таким местам точно не относился:
Дикий
Экзотический
Но какие у меня были варианты? Вернуться в квартиру Даффи и смотреть, как она суетится над работой и салатной заправкой?
А еще были мои друзья. Хотя я наслаждался их обществом, у них тоже была своя жизнь. В любом случае эта жизнь была скучной, так что оставаться рядом с ними днем было бесполезно.
Каким-то образом мне удалось продержаться до девяти вечера. К тому времени, как я поднялся по лестнице, Даффи, уверен, уже закончила свой органический, здоровый ужин, либо работает на ноутбуке в своей комнате, либо посещает одно из тех поздних занятий SoulCycle, которые она так любила.
Я уже собирался вставить ключ в замочную скважину, когда дверь рядом с ее дверью открылась, и из нее вышел мужчина лет пятидесяти с папкой под мышкой. Это был тот самый человек, который открыл дверь здания, когда я на днях устроил засаду своей невесте. Интенсивный мудак.
На нем был твидовый пиджак в стиле семидесятых и бейсболка, он был примерно моего роста. Этакий бродяга из GQ. Он взглянул на меня и простонал.
— Опять ты. Скажи мне, что Даффи не съехалась со своим идиотом.
— Даффи не съехалась со своим идиотом, — сказал я, отпирая дверь. — Она съехалась с любовью всей своей жизни.
Эй, а почему бы и нет? Нам нужно было сделать все правдоподобным на случай, если правительство постучится в дверь этого парня. К тому же я знал, что Поппинс придет в ужас, если узнает, что я сказал подобное ее соседу, и одно только это подшучивание станет главным событием моего дня.
 
— Любовь всей ее жизни? — Мужчина потер заднюю часть своей кепки. — Она только рассталась со своим парнем. К тому же, ты определенно не в ее вкусе.
Этот парень претендовал на премию "Носатый ублюдок"?
— Ты пишешь ее автобиографию? — Я толкнул дверь плечом. — Вообще-то, не стоит отвечать на этот вопрос. Я буду уважать ее личную жизнь и позволю ей рассказать тебе все, если она захочет.
Если этот человек подглядывал за моей фальшивой невестой, я собирался по-настоящему его придушить.
— Она расскажет, — подтвердил он, нахмурившись, как будто само мое существование его беспокоило. — Через пару дней, когда мы будем пить еженедельно. Я Чарли. — Он шагнул вперед, чтобы пожать мне руку.
— Риггс.
— Бриггс?
— Без "Б".
Его брови взлетели вверх.
— Это не совсем обычное имя. Что оно означает?
— Понятия не имею. Родители свалили, прежде чем я успел спросить. — Я выдернул руку из его руки, пока все не стало еще более странным.
— Жаль это слышать.
Я рассмеялся.
— Я выжил.
— Да. Я вижу.
Неужели это здание было полно социально неполноценных людей?
— Эй, хочешь выпить пинту пива? — Он указал вниз. — Еще слишком светло, а у твоего соседа сверху урок виолончели до десяти.
— Неплохое предложение, но я, пожалуй, пойду. — Я уже шагнул в квартиру, когда Чарли за спиной проворчал.
— Очень жаль. Я заканчиваю работу над документальным фильмом о Масаи Мара, и мне нужен профессиональный глаз, чтобы помочь выбрать постер для фильма.
Я остановился. Бросил взгляд за плечо.
— А ты знаешь, что я фотограф, потому что…?
— У тебя в руках профессиональная камера. — Чарли жестом указал на мое плечо. — И я не полный идиот.
Это еще предстояло выяснить. Большинство людей определенно относились к категории идиотов.
На самом деле, просмотр чужих фотографий одного из самых захватывающих чудес Кении — не самое худшее, что я мог сделать за вечер. Особенно если альтернативой были препирательства с горячей ханжой из ада.
— Да, хорошо. — Я закрыл дверь. — Один стаканчик.
В баре мы с Чарли заказали Carlton Draughts и просмотрели фотографии Масаи Мара. Они не были ужасными, но и не были новаторскими.
Я указал на один из снимков, где слон стоял рядом с деревом, возвышаясь над ним.
— Это твой коронный снимок. Фон безумен. Пустыня похожа на Меркурий, но над ней можно было бы поработать.
Все могло бы быть лучше, если бы фотограф использовал Canon 100-400mm. Да и фильтр был не тот. Чарли оперся локтем о липкую стойку и постучал по фотографии.
— Видишь, это был и мой любимый снимок, но совсем по другой причине.
— Да?
— Если присмотреться, слон выглядит так, будто он плачет.
Я прищурился, чтобы лучше рассмотреть фотографию. Слон действительно выглядел так, будто плакал.
— Ты давно снимаешь документальные фильмы? — Я посмотрел на него, отхлебнув пива.
— Достаточно давно, чтобы назвать это работой, а не хобби. — Он легко рассмеялся. — Уже несколько десятилетий. Но я начал поздно, и только потому, что у меня закончились деньги.
— А чем ты занимался раньше? — спросил я.
— В основном пожилыми, состоятельными женщинами. — Его рука дрожала, пока он собирал все фотографии, разбросанные по барной стойке. Он был алкоголиком?
Я кивнул.
— Для стареющего лиса это тяжелая жизнь.
— А ты? — Чарли посмотрел на меня. — Ты давно работаешь фотографом?
— С тех пор как окончил школу-интернат. — Я судорожно сжимал подставку, размышляя, есть ли у моей фальшивой невесты еще нижнее белье, как я видел в ту ночь, когда она вошла к нам с Гретхен. — Я знал, что академическая наука не для меня, и хотел увидеть как можно больше мира за минимальное количество времени. Мы никогда не знаем, когда умрем, верно?