Холодное Сердце Казановы (ЛП)

— Волнуешься, что ты поддашься искушению? — Я раздвинул конечности, намеренно сделав диван карликовым. Она прекрасно знала, что я не могу уместиться на нем горизонтально. Я едва мог втиснуться в ее квартиру. — Не будет никаких ласк. Я буду держать свои руки при себе. И все остальные важные органы тоже. Даже если от тебя пахнет гипсокартоном.
— Гипсокартоном… — Она собиралась закончить фразу, но потом передумала и вместо этого достала из ящика две бежевые кружки и бросила в них пакетики с чаем. — Неважно. Ответ — нет. Как я уже говорила, я все еще встречаюсь со своим бывшим парнем.
— А твой бывший парень знает, что ты выходишь замуж за незнакомца? — спросил я, наблюдая за тем, как она вяло кружится на месте.
— Не совсем.
— Это вопрос "да" или "нет". Боюсь, здесь нет серых зон.
Она повернулась, словно пытаясь выпутаться из своей кожи.
— В таком случае, нет, он не знает. Но это сложно. Мы проходим через… кое-что.
— Кое-что?
— Его способности уходят в отпуск. Он как бы ищет себя. Сейчас мы не вместе, я полагаю.
— Полагаешь? — Я наклонил голову. — У меня никогда не было серьезных отношений, но я всегда знал, что это не для меня.
— Я уверена, что мы снова будем вместе! — защищалась она. — Он просто сейчас переживает. Он…
— Зануда? — милосердно предложил я.
— Сложный человек. — Она строго посмотрела на меня. — В любом случае, это всего лишь на шесть месяцев. Он уезжает, чтобы немного развеяться.
— Куда? — Не то чтобы это имело значение. Только один тип мужчин был счастлив оставить все позади на шесть месяцев и отправиться в путешествие — мужчина, у которого не было никаких насущных проблем дома. Он не относился к ней серьезно.
— Катманду.
— Ага.
— Что значит "ага"? — Она вздрогнула.
— Ничего. — Я поднял ладони в насмешливой невинности.
Она посмотрела на меня с подозрением.
— Тебе явно есть что сказать. Говори, ты не оскорбишь мои тонкие чувства.
— Держу пари, он смотрел на Эверест и решил, что было бы круто увидеть гору вблизи.
Эверест был, безусловно, самым великолепным зрелищем, на которое я когда-либо смотрел. Я планировал подняться на нее еще раз, пока мне не стукнет пятьдесят.
— Я скажу тебе, что он будет преподавать английский монахам, — защищающе сказала она.
Я откинул голову назад и рассмеялся, а Даффи стояла и смотрела на меня, стрелы с лавовыми наконечниками вылетали из ее глаз прямо мне в лицо.
— Что смешного? — потребовала она.
— Эти преподавания — бред. Они для покровительственных западных людей, которые хотят чувствовать себя хорошо. Ты же знаешь, что ему нужно платить за проживание, верно? Например, пару сотен баксов в неделю. Около двадцати пяти тысяч непальских рупий. Я выживал на такие деньги целый месяц в полуроскошных условиях, когда был там в последний раз. — Я хлопнул себя по бедру, гогоча. — Только белые богатые чуваки из Новой Англии ходят и думают, что могут учить монахов всякой херне, а не наоборот.
Губы Даффи сжались в неодобрительную линию.
— Он не из Новой Англии. Он из Вестчестера.
Это только заставило меня рассмеяться еще сильнее.
— Ты меня убиваешь, малышка.
— Я не ребенок.
— Нет, ты ребенок, и очень милый, под этой нелепой дорогой одеждой и фальшивым шикарным акцентом.
Последнее замечание заставило ее вздрогнуть, что подтвердило мои подозрения о том, что она разыгрывает спектакль. Она налила воду и молоко в наши чашки и поставила их на кофейный столик, дрожа от гнева.
— Тебе не понять. Речь идет о саморазвитии. Ему плевать на деньги.
— То есть он богат, в отличие от меня? — Я усмехнулся, довольный. — Ну, это объясняет, почему вы только «на паузе», а не полностью расстались.
— Да, он хорошо себя чувствует. В этом нет ничего постыдного.
— Ты все еще думаешь, что он передумает и ты станешь миссис Денежный Мешок.
Она посмотрела на меня безучастным взглядом.
— Хочешь верь, хочешь нет, но я люблю его.
Единственное, что помогло мне успокоиться после приступа смеха, — это осознание того, что она испытывает огромное искушение плеснуть мне в лицо горячим чаем. К моему удивлению, она протянула мне два тайленола.
 
— Для твоей завтрашней головы, — пробормотала она.
— Я не настолько пьян, — заметил я.
— Боже, я надеялась, что ты пьян. То, что выходит из твоих уст, просто возмутительно.
Я с благодарностью принял чай и таблетки.
— Во всяком случае, я должна была предупредить тебя заранее. — Даффи вздернула подбородок. — Как только он вернется и осознает ошибочность своего пути, мы с тобой разведемся.
Я прикрыл рот кулаком, чтобы подавить очередной смех. Эта женщина выходила замуж за совершенно постороннего человека, а мне говорила о том, что влюблена в своего бывшего парня. Мне стало интересно, в какой момент недавней истории логика подала на нее запретительный судебный приказ.
— Я понимаю. — Я торжественно кивнул. — Спасибо за разъяснения.
— Слушай, я поняла, что ты неплохой ловелас. — Она сделала глоток чая. — Это тебе плюс, я не из тех, кто судит. Но Би Джей и я…
— Придержи прессу. — Я поднял руку. — Его зовут Би Джей?
— Брендан-младший.
— Пожалуйста, скажи мне, что все зовут его Членососом.
— Риггс! — Она встала, желая ужаснуться моим словам, но я заметил, что она сдерживает улыбку. Ей нравилось, что я смеюсь над ним. А почему бы и нет? Засранец, вероятно, разрушил ее планы о замужестве, детях и прочих скучных вещах и сбежал.
— Итак, я полагаю, вы познакомились в колледже? Как давно это было? — Было бы неплохо узнать возраст моей будущей жены. — Три-четыре года?
— Почти восемь лет, — поправила она. — Мне двадцать шесть, ему двадцать семь.
Риггс-младший вздохнул с облегчением. Она была молода, но не настолько, чтобы мне было страшно отбивать один раз ее мысленный образ. Однако о том, чтобы прикоснуться к ней, не могло быть и речи.
— Погоди, ты была с Петухом семь лет и вы даже не жили вместе? — Я расплескал свой чай с молоком. Скорее от ужаса, чем от шока.
— Во-первых, перестань его так называть. Во-вторых, его семья довольно консервативна.
— Вы занимались сексом?
— Каким образом это тебя касается? — Она была маленькой и яростной, как Динь-Динь. Как и в случае с Тинкер Белл, я бы с удовольствием шлепнул ее по заднице и посмотрел, как рассыпается ее сказочная пыль.
— Серьезно. Отличная позиция, Членососа. Полагаю, он рад угодить своей семье, развенчав ваши отношения и не пуская тебя в свою квартиру, лишь бы не держать член в штанах.
— Этот разговор окончен, — заявила она. — Пойду принесу постельное белье и полотенце на случай, если ты захочешь принять душ. Что, кстати, очень желательно. От тебя воняет, как от писсуара в метро.
Я так смеялся, что думал, что взорвусь, а потом споткнулся о диван, когда садился.
Это будет весело.
  
7
 
ДАФФИ
День после того, как мы с Риггсом заказали свадьбу, был на редкость ужасным даже по моим убогим меркам. Единственным лучиком солнца стало то, что мой сосед Чарли был достаточно любезен, чтобы утром оставить у моей двери мой любимый заказ из "Старбакса" и выпечку в сопровождении исписанной салфетки.
— Вчера видел, как в твою квартиру входил незнакомый мужчина. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, Ангел.
Я не была хорошей. Я была полной противоположностью хорошего человека. Я не могла дождаться следующего раза, когда мы с ним пойдем в паб, чтобы выпить. Чарли был прекрасным слушателем.
На работе Гретхен была абсолютным кошмаром, стонала и ныла обо всем на свете (включая, по иронии судьбы, само солнце; видимо, ее беспокоили темные пятна с тех пор, как она начала пользоваться ретинолом).
Мне стало интересно, знает ли она о моей договоренности с Риггсом. Не то чтобы сообщить ей эту новость входило в список моих дел. У меня были вещи поважнее. Например, сообщить маме, Тиму и Кирану, что я завязываю узел. И, возможно, затяну шею в петлю в процессе.