Безымянная Колючка (СИ)

— Йоэль, - опережая мою догадку, произносит с некоторым недоумением. – Что ты… Мне сказали, что Безымянная…
— Это я, Нэстрин. Многое переменилось.
В те времена, когда они с Тэоной пребывали в отношениях «чуть больше, чем просто друзья», он часто бывал у нас дома. Да что там часто: мог несколько дней кряду околачиваться у нас, радуясь, что Тэона не гонит от себя. Как-то раз, когда мне приснился дурной сон, и я, словно призрак, бродила вокруг дома, то заметила свет откуда-то из недр нашего Каменного сада. И нашла там Нэсса: бедолага так перепугался, что первое время не мог сказать ни слова. И отчаянно прятал за спину чернильницу и кипу исписанных пергаментов. Краснея, признался, что сочинял стихи, чтобы покорить неприступное сердце Тэоны.
Таким я его и запомнила: неуверенным романтиком.
Тогда все было иначе, и я имела полное право называть его Нэсс. Но, видимо, не только в моей жизни все изменилось, раз мечтательный Нэсс превратился в хмурого скарта.
— Все думают, что ты сгинула в императорских темницах, - недоуменно бормочет он.
— Может, оно и к лучшему.
Я делаю пару шагов навстречу и нарочно становлюсь так, чтобы Нэсс видел мое изувеченное лицо. В ответ он громко и непристойно ругается. Этим он всегда отличался от поклонников Тэоны: был весь как на ладони и совершенно не умел контролировать чувства. Не будь он таким бесхитростным, сестра, быть может, не отвергла бы его любовь.
— Можно сказать, мне повезло, - улыбаюсь я. - Отделалась позором, но сохранила жизнь.
— Дьявол, Йоэль. – Нэсс наконец перестает хмуриться, но каждый раз, когда его взгляд падает то на клеймо, то на шрам, он качает головой, как будто отчаянно разубеждает себя, что увиденное не может быть правдой.
Я даю пару минут, чтобы Нэсс пришел в себя, а потом интересуюсь, зачем меня привели. Судя по его поведению, Нэсс ожидал увидеть неизвестную Безымянную, а не старую знакомую.
— Присаживайся, - вежливо предлагает он и делает знак помощнице. Пока она готовит чай своему господину, тот приоткрывает завесу неизвестности: – Девочка, которую ты спасла из горящей лаборатории, – моя сестра, Ниа. Вчера она пришла в чувство и рассказала, кого мне следует благодарить за ее спасение.
Сестра? Я смутно помнила, что Нэсс был вторым ребенком в семье, но никогда не интересовалась подробностями. Знала лишь, что бедолаге Нэссу сильно не повезло родиться вторым в паре близнецов. Какая-нибудь пара минут – и право на титул скарта получил его старший брат. Как-то я подслушала разговор матери и сестры: Тэона рассказывала, что старший наследник эрд’Таф сильно не в ладу с головой, но семья скрывает это, чтобы не испортить репутацию.
В остальном мне хватало того, что, будучи выходцем из куда более богатой и значимой семьи Старшей крови, Нэсс не брезговал водить дружбу с обнищавшими эрд’Кемарри. И хоть для подобного великодушия была вполне низменная причина, Нэсс никогда не давал повода усомниться в том, что относится к нам, как к равным.
Что ж, значит, есть еще и сестра.
— Как она себя чувствует? - Мне, строго говоря, плевать, и за все эти дни я вообще впервые вспоминаю о ее существовании, но отдаю дань вежливости.
— Лекари дают хороший прогноз для ее поврежденного глаза, но видеть им так хорошо, как раньше, она уже не сможет.
— Что говорят таумисты?
— Они спасли все мягкие ткани, какие можно было спасти. – Нэсс устало, совсем по-взрослому трет переносицу.
Я точно помню, что в минувшем году, как раз накануне моей помолвки, мы праздновали его двадцатилетие. Стало быть, сейчас ему двадцать один. Удивительно, как старит человека ответственность. От задорного весельчака уже почти ничего не осталось. Нэсс вырос в зрелого мужчину и наверняка не единожды на собственной шкуре почувствовал, что такое ответственность.
— Я хотел отблагодарить Безымянную… - Он виновато кашляет в кулак. - Тебя! За то, что не дала моей сестре умереть от собственной глупости. С тех пор, как Ниа пришла в себя, она только о том и говорит, что обязана тебе жизнью.
 
— Рада, что пригодилась. Я бы хотела попросить передать ей мои пожелания скорейшего выздоровления, но, боюсь, это грозит мне новыми воспитательными взысканиями.
— Взошедшие всевидящие, этот мир обезумел.
— Двести лет тому назад.
Очень тяжело держать хорошую мину при плохой игре. Особенно, когда рядом тот, от кого веет теплыми воспоминаниями о доме, о тех днях, когда я украдкой пробиралась в библиотеку и трижды обыгрывала Нэсса в «Корону». Почему я была уверена, что всем вокруг всегда плевать на меня?
— Йоэль, я не знал, что увижу… тебя, поэтому в качестве благодарности приготовил вот это.
Его помощница кладет на стол передо мной внушительных размеров мешочек. Металлический лязг внутри нельзя ни с чем перепутать.
— Я бы не хотел обижать тебя таким недостойным даром, но…
Быстро, пока он не начал придумывать какую-то чушь и денежки от меня не уплыли, я хватаю кошелек. Не представляете, сколько счастья может принести увесистый кошель. Взошедшие, да там не меньше сотни монет!
— Ты не будешь обижаться? - Он хоть и заметно повзрослел за этот год, все тот же Нэсс - всегда излишне деликатный.
Мое мнение оставалось и остается таким, что, если бы в нем было чуть больше мужской наглости, и он пару раз как следует отчихвостил Тэону за ее недостойные выходки - она бы поддалась на его ухаживания.
— Нэстрин, посмотри на меня – и вспомни, кто ты. - Чтобы не смущать его абсурдностью ситуации, напускаю на себя самый беззаботный вид. - Если ты плюнешь мне в лицо, я должна буду счастливо утереться и попросить добавки. В память о нашей старой дружбе я бы хотела попросить тебя: не заставляй меня вспоминать прошлое. Это… больно даже для такой бессердечной заразы, как я.
— Йоэль, ты была самым сердечным человеком в своем доме! – совершенно искренне говорит он, вскакивает на ноги и сгребает меня в охапку. У меня даже кости трещать от таких «сильных чувств». – Прости, я веду себя, как болван, но, когда узнал про всех вас, про заговор и про… Тэону. Я не знал, что думать.
— Благословенный император Ниберу подумал за всех нас, - злее, чем требовалось, напоминаю я.
И осторожно, но напористо освобождаюсь из его хватки.
Если бы моя сестра была сейчас здесь, она бы пожалела, что отвергла чувства Нэстрина. Взрослость пошла ему на пользу, в особенности взгляду. Теперь в его серых с золотыми крапинками глазах светится печать ответственности за свою семью. Не знаю, как это объяснить, но мне достаточно даже этого короткого разговора, чтобы увидеть в Нэссе разительные перемены. А может, все дело в аккуратной бородке, которая ему ужасно идет?
— Я бы хотел сделать больше. - Он вопросительно ждет, что в ответ на эти слова я озвучу какие-то просьбы.
— И повторить участь моей семьи? Не начинай городить огород. Я почти поверила, что ты выдворил все сквозняки из своей непутевой башки. - Хочется, как раньше, потрепать его по волосам (хотя для этого мне приходилось становиться на носочки), но я снова напоминаю себе, что больше ни на что не имею права. Даже на ностальгию. А точнее - особенно на нее. - Но ты действительно можешь кое-что для меня сделать. Я ничего не знаю о том, что произошло с…
Я осекаюсь, когда его помощница подходит, чтобы подлить чаю в опустевшую чашку господина.
— Подожди меня за дверью, - велит ей Нэсс. Через секунду в комнате остаемся только он и я. Признаться, мне очень нравится этот новый Нэстрин. В особенности то, как мастерски он отдает приказы. – Я доверяю ей, как себе самому. У меня есть для этого веские причины, Йоэль, но это долгая историю. Я услал помощницу ради твоего душевного спокойствия. Так что ты хотела?
— Расскажи мне о заговоре. Все, что знаешь. И я не побрезгую даже самыми невероятными слухами.
— На самом деле я тоже мало что знаю. – Нэсс сам наполняет вторую чашку и протягивает ее мне. – Накануне покушения отца сразил Голод. Те несколько дней пролетели как в тумане. Я нанял лучших лекарей, лучших из тех, которые смогли прибыть до того, как его еще можно было спасти, но с моей стороны было слишком наивно надеяться на благоприятный исход.