Царская свара (СИ)

Иван Павлович остановился — далеко в тылу тоже послышались громкие крики — там корабельные команды громко кричали «виват» новому императору. Новых сил быстро прибывало прямо на глазах. И теперь следовало поторопиться, чтобы оказаться вовремя в стане победителей, и вместо тернового венка примерить лавры победителя. 
— Отправить фурьеров к петербуржцам, ингерманландцам и морякам — всех принимаю под свое командование! Выступаем к измайловцам — они сами с радостью присягнут Иоанну Антоновичу! 
Полянский заговорил с радостным возбуждением, то, что подполковник считал злом четверть часа тому назад, теперь ему виделось как добро. И он уже тихо закончил, обращаясь к одному секунд-майору Татищеву, что не скрывал ликования, наоборот, кричал громче всех лейб-кирасир «виват» молодому императору.
— Выступаем к измайловцам — они на нашей стороне будут. А тогда поскачу к фельдмаршалу с вестью… 
  
Глава 8
 
Санкт-Петербург
Подполковник лейб-гвардии Измайловского полка
Генерал-аншеф и сенатор Василий Суворов
вечер 8 июля 1764 года
— Господа, я собрал вас здесь, дабы предупредить о делах государственных, кои вам выполнить придется! 
Василий Иванович обвел пристальным взглядом двенадцать человек — шестерых в нарядных мундирах кавалергардов, и еще столько же в неприметных армейских мундирах — зеленых от пехоты и синих драгунских. Впрочем, служили эти офицеры давно в Тайной Экспедиции, только числились по своим полкам. И вот теперь они все собрались в небольшой зале, в полутьме задвинутых ставень, разбившись сразу на четверки, несколько подозрительно разглядывая соседей. 
— Вы все знаете в лицо бывшую царицу Екатерину Алексеевну и переставшего быть цесаревичем Павла Петровича, ее сына. Я вам поручаю отправиться на розыски этих особ, не теряя в пути ни часу времени. Капитан Ростовцев! Тебе с группой надлежит отправиться в Нарву, а затем, в зависимости от опросов, следовать или в Ревель, или в Пернов! Или в иное место, пусть даже рыбацкую деревушку.
Невысокий, со шрамом на хмуром лице, средних лет офицер в драгунском мундире, наклонил голову. А Василий Иванович обратился к старшему второй четверки:
— А вам поручик надлежит ехать до Пскова, а оттуда на Ригу! Если потребно будет — то на Митаву! Но, опять же — если выйдешь на след одной из этих персон, то преследовать их неутомимо до того места, где под караул можно взять беглецов. А вам, прапорщик, надлежит следовать до Острова, оттуда на Режицу, а потом на Динабург, если след туда поведет! Вам все понятно, господа офицеры?!
— Понятно, господин генерал.
— Выполним поручение, ваше превосходительство!
— Справимся, господин сенатор!
Три голоса в ответ и двенадцать кивков — Суворов надеялся на эту дюжину, самые отборные его люди и доверенные кавалергарды, в которые и так отбирали лучших из лучших. 
— Тогда возьмите деньги и подорожные! Можете от имени государя-императора отдавать приказы полковникам, если потребуется взять солдат и офицеров для розыска. За поимку оных персон назначена награда — десять тысяч червонцев и чин полковника. 
Тихие слова подействовали на всех оглушающе — глаза загорелись яркими огоньками. Теперь можно было быть уверенным, что Ливонию перевернут вверх дном, разыскивая беглецов.
— А теперь о главном. Граф Иван Орлов чуть после полуночи забрал мальчонку, возможно прихватив еще одного, двух лет от роду. Но то вряд ли — скорее всего, либо укрыли ребятенка, или везут на телеге — он не опасен. Царица уехала в полдень, семь часов назад. Ее сопровождают двое, все верхами. Подорожные подложные имеются, так что расспрашивайте на ямских станциях, дело вам знакомое.
Суворов внимательно посмотрел на офицеров — все дружно кивнули ему в ответ — обычная рутинная работа при тайных делах. И генерал продолжил негромко говорить в полной тишине:
— Обратите внимание на все посольские кареты, что вам встретятся на дороге. Которые из них едут в столицу, то пропускать беспрепятственно, только драгун поставьте в охранение, возьмете в ближайшем полку. А вот те, что в порт, или в Курляндию с Польшей, следуют, то надлежит тайно проверить, не скрывают ли кого в карете, «секреты» вам потаенные ведомы! Немка не сможет долго в седле сидеть, непривычна она к долгой езде, так что в карету или коляску посадят.
 
Суворов покривил губы, досадуя, что его, опытного в таких делах человека, провели, можно сказать, за нос. Но сдержался и заговорил совершенно спокойным голосом:
— Скачите, коней не жалея, от яма к яму. Учтите, беглецы могут их стороной объехать. Но то по глупости, на нее не стоит рассчитывать — дороги то одни и ведут куда следует. Так что постарайтесь нагнать — я час назад фурьеров по трактам отправил — они приказание мое везут, чтоб вам подставы заранее в пути подготовили.
Суворов посмотрел на ловцов — все слушали его напряженно, стараясь не пропустить ни слова генерала. Такие и служили по тайному ремеслу, спокойные, настороженные, умеющие отличить истинное от ложного, проверенные многими делами.
— И обращайте внимание на все мелочи — беглецы расплачиваются червонцами, скорее всего. Те в заморских землях куда почитаемы, чем империалы, ибо гульдену равны. А золотой след всегда притягивает — не думаю, что подставы себе они заранее подготовили, на то долгое время потребно. А потому в путь отправляйтесь, господа, время терять нельзя. Государь наш Иоанн Антонович вас своей милостью не оставит и награды за труд ваш, при благополучном исходе, последуют!
Отправив ловцов, генерал-аншеф Суворов в задумчивости посидел за столом. Это непосвященному человеку покажется, что дюжина человек очень мало, но на самом деле этих людишек больше, чем достаточно. На Тайную канцелярию потаенно трудились тысячи людей, не считаю тьму охочих доносчиков, клеветников, ябедников и сутяжников, что бескорыстно указывали на всех, кто им не по нутру. За что, впрочем, бить кнутом полагалось, а за ложную ябеду могли отправить в места не столь отдаленные… от сибирских городков и острогов. 
Все ямские станционные смотрители должны были докладывать о подозрительных, и помогать «тайникам» в их делах. Обман Тайной Экспедиции или отказ работать на нее дорого стоил ослушникам, тут смертью пахло неотвратимой, позорной, или путь-дорогой в далекую Сибирь с кандалами ржавыми на ногах и руках.
К этому нужно добавить все трактиры — беглецам, как и путешественникам, есть да пить надобно, и поспать где, а там тоже полезные людишки имеются. А в округе города стоят — и там есть чины Тайной экспедиции, те и помогут сами, или помощь от властей потребуют. И полки пехотные и драгунские везде стоят — для поимки врагов государевых живо команды воинские отправят по всей округе.
— Никуда ты от меня не уйдешь, «матушка» Екатерина Алексеевна, — пробормотал Василий Иванович, устраиваясь в кресле. Ему упрекнуть себя было не в чем — служил верно, пока не разошлись пути-дорожки. Ибо он служит в первую очередь державе, а потом себе, а царица с точностью до наоборот. Из казны государственной деньги бессчетно берет каждый раз — миллионами уже, не сотнями тысяч, королю прусскому отплатила, да своей матушки герцогине векселя долговые выкупила. 
А сколько любовнику своему покойному заплатила, да дружкам его, за убийство императора — а ведь денежки счет любят. Из мужика подушную подать палками выколачивают последнее, а тут золото на утехи разбрасывают горстями. Добро бы свои деньги тратили, ан нет, в государеву казну руки свои норовят по локоть протянуть.
Суворов подошел к огромному шкафу, что был заперт на замки. Там хранились многие тайны. Иного чего там было — от перлюстрированных депеш иностранных посланников (был один кабинет при почтамте, где письма вскрывали), до любовных записок венценосных особ. Годами и даже десятилетиями здесь хранились убойные для многих знатных людей, бумаги и сведения. Так что Чернышеву, Вяземскому, Воронцову, Панину и многим другим может вскоре сильно достаться.