Танго с призраком. Том 1 (СИ)

— Не стоит благодарности. Ты умненькая девочка, и если не поглупеешь, будущее твое будет устроено.
По понятным причинам Тони это обещание не обрадовало.
***
Приличные туфли у Антонии были только одни.
Творение мастера Риколетти. Они благополучно выдержали маскарад, и сейчас удобно облегали ножку. Бабочек Тони давно с них отлепила… бабочку. Одну. Хорошо, в парке на это никто не обратил внимания, но где-то Тони ее потеряла. Может, и в фонтане.
Мастер сдержал свое слово, и все украшения были приклеены на дешевенький клей, который легко отмывался водой с обычным мылом.
Вымыть, высушить — и туфли, словно новенькие.
Лавки шляпника, перчаточника, портного — все было собрано на одной улице, которую, кстати, так и именовали, улицей Мод.
Помещения на ней, даже самые крохотные, стоили немалых денег, но мастера платили аренду. Имя стоило дороже.
На улице мод одевались таны и ританы, это было модно, правильно, принято, это было, своего рода, знаком качества. Шить одежду у кого-то еще?
Это означало, что в благородном семействе дела идут не столь хорошо. И уж точно этого не могли себе позволить Аданы. Розалия слишком давно и упорно вживалась в свое положение, чтобы допустить хоть какие-то отступления от правил.
Хотя так и так, Антония подозревала, что в других местах шьют не хуже, но намного дешевле. Шляпка синьоры Луисы была не хуже тетушкиной, но стоила, наверняка, раз в пять дешевле.
Надо спросить потом адреса модисток.
Лавки…
Голова у Антонии заболела уже на третьей лавке со шляпами. При том, что ей все заказали уже в первой. Перчатки из черных ниток, черную же сумочку и аккуратную шляпку-блинчик, украшенную белой лентой и белыми же цветами жасмина. Очень простенькую, но достаточно элегантную.
Своего рода закон.
Туфли, шляпка, перчатки, сумочка — все должно быть одного цвета. В идеале — с одинаковыми украшениями. Ритана Розалия, равно как и ее дочери, могли себе позволить по нескольку десятков комплектов. Тони предстояло довольствоваться одним, но девушка не возмущалась. Честно говоря, ей это казалось жутко глупым.
Какая разница, что на тебе? Если сумку можно поменять, туфли выкинуть, ты остаешься сама собой? Но люди судят тебя по сумке и туфлям… не смешно ли это?
Паулина раскапризничалась в одной из лавок, и они с ританой Розалией задержались. Альба и тони вышли вперед, и Альба покосилась на Тони.
— Молчи!
Антония скрипнула зубами. И вслед за Альбой нырнула в проулок между двумя лавками.
— Дженио!
— Ина!
Двое молодых людей слились в объятиях.
Антония не выдержала — отвернулась. Хотя кажется, ее поведение посчитали деликатностью?
Нет, вовсе не обратили внимания. Влюбленным было не до какой-то приживалки.
— Ина, я так скучал по тебе, — и звуки поцелуев…
— Дженио, без тебя солнце кажется мне черным!
— О, Ина, когда я смотрю в окно на звезды, мне кажется, что я вижу твои глаза, такие огромные и ясные… ты — моя звезда! Путеводная, сияющая…
— Дженио, я умираю без тебя…
И снова поцелуи…
Антония стиснула зубы так, что с них крошка посыпалась. Да что ж это такое! Хоть ты уши заткни!
Ну почему, почему ты не понимаешь, что она не сделает тебя счастливым!? Только я смогу это сделать! Только Я!!! Не Альба, не Паулина, не все прочие женщины мира! Они видят только смазливое лицо, только успех, только улыбку. А я смотрю глубже, мне нужен ты сам! Если ты будешь беден или заболеешь, разве останется с тобой эта избалованная дрянь!
Никогда…
А я останусь!
Я тебя не брошу! Я готова быть с тобой и в радости, и в горе, я понимаю, что жизнь не состоит из одной радости, я готова! Но ты меня не видишь! Ты проходишь мимо, не замечая света в моих глазах… почему!?
Что мне сделать, чтобы ты увидел?! Даже когда я танцевала, ты не понял… ты так ничего и не понял, а я горела для тебя. Даже тот мужчина из беседки понял, а ты — нет. Почему?
Потому что я тебе не нужна. И понимание не нужно…
Антония стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони, и развернулась. Кашлянула.
 
— Простите. У нас мало времени.
Возмущение в глазах Альбы. Любопытство — в глазах Эудженио.
— Девушка, простите…
— Ритана Лассара, — мертвенным тоном произнесла Антония. — У нас действительно мало времени, Альба. Скоро твоя матушка начнет искать нас.
Альба топнула ножкой, но ругаться не стала. И — чистая правда, и… не показывать же свой характер на глазах у Эудженио?
— Да… Дженио, мне надо идти.
— Ина, любовь моя, я надеюсь увидеть тебя вновь! Скоро!
— У Эстевисов?
— Да, я обязательно буду там! Барба получила приглашение… тетя Барба! И я приеду!
Девушку откровенно передернуло.
— С дядюшкой?
Эудженио поморщился.
— Да. Обычно он не любитель подобных выездов, но в этот раз решил развеяться. Тетушка в отчаянии, но спорить не решается.
— Бедная, жить с темным магом…
Антония кашлянула, привлекая внимание.
— Время.
— Да-да, — с досадой откликнулась Альба. — Идем… Дженио, ты мое сердце!
— Нет, Ина. Ты уносишь с собой мое сердце. Оно бьется только для тебя….
А я хочу, чтобы оно билось для меня… а ты меня даже не видишь…
И снова поцелуй. Долгий и нежный. Только в этот раз Антония даже отвернуться не успела. Она старательно смотрела в сторону, но все равно видела, как слились воедино две фигуры, как приникла к любимому Альба, как Эудженио обнял ее за плечи, словно защищая от всего окружающего мира, как прядь его золотых волос пощекотала щеку Альбы…
Почему так больно?
Словно ржавый штырь в грудь вонзили и медленно поворачивают… почему?!
***
— Ты понимаешь, что лучше помалкивать?
Альба спрашивала не агрессивно, но напористо. Антония махнула рукой.
— Мы ведь договорились.
— Главное, чтобы ты этого не забывала.
— Не забуду.
— Как ты думаешь, он меня сильно любит?
Не правда любит. Не по-настоящему любит. Сильно ли?
Значит, в любви Альба не сомневается…. Антония была бы святой, если бы удержалась. Но где вы видели святых среди потомков некромантов?
— Думаю, что начала надо все узнать о его жизни. Доходах, долгах, любовницах и внебрачных детях. А уж потом говорить о любви.
Альба побелела от злости.
— Ты просто завидуешь!
— Моего жениха твои родители проверят с ног до головы. До того, как я натворю глупостей. А твоего — успеют?
— Дженио не нужны никакие проверки! А ты…. Ты просто завистливая дрянь!
Самое печальное, что Альба была права. На сто процентов. Но признаваться в этом Антония не собиралась — и промолчала. А что тут можно сказать?
Ничего…
***
Синьора Луиса налила девушке кофе и погладила по голове. А что тут еще можно было сделать?
Как известно, кот из дома, мыши в пляс. Поэтому Антония дождалась отъезда своих родных — и сразу же ушла.
Туда, где могла хоть ненадолго снять маску.
В лавку антиквариата.
И не удержалась. Когда синьора Луиса принялась расспрашивать девушку, что, да как, да зачем… Антония попросту разревелась. Слишком хорошо она понимала, что будет происходить в поместье.
Ухаживание.
Качели и пикник, танцы на лугу и вечерний бал, разговоры и взгляды. И даже поцелуи украдкой…
Эудженио…
Дженио…
Вот почему судьба так несправедлива!? Просто потому, что у нее нет денег!? Но это нечестно, неправильно! Мама тоже была бедна, и из приданого у нее был только Лассара, а отец все равно полюбил! И женился!
Неужели Антония — хуже?
Ладно, не будем забывать и остальные стороны вопроса. И что отец с матерью познакомились при дворе, и что Даэлис не была приживалкой в доме своих родственников, и уродовать себя ей не приходилось…
 
Но все-таки!
Где справедливость!?
Если Дженио ей так нужен, а она ему… она ему вообще не нужна. И это плохо и горько. Нечестно, обидно…