Иная война (СИ)
— Многое, Генрих, многое — но не стоит говорить о том — ведь мы в силах изменить историю, и отойти от края гибельной пропасти, куда нас толкают. И столкнут наши две страны в конце-концов, если сейчас мы с тобой не договоримся, а потом наши императоры не заключат соглашение!
— Каким ты его видишь?!
— Уже не в виде соглашения о «перестраховке», а новом «драйказербунде» — «союзе трех императоров»!
— С Веной не все так просто, она…
— На хрен пошла «двужо…» монархия! На хрен — это будет пряжка к сапогам «моего брата» Вилли!
Генрих выругался, оторопело посмотрел на Фока, закурил, спустя минуту его лицо прояснилось:
— Так вот каким ты видишь новый союз, кайзер Александр!
— А только таким он и может быть, Генрих! Позиции России на востоке откровенно слабы, это следует признать — помощи от нее мало. Сибирь пустынная, ее осваивать и заселять столетие, если не больше. А вот Маньчжурия плотно заселена, причем воинственным народом, правда, диковатым — Азия, ничего не поделаешь! Но если Германия поможет мне, то я помогу ей так, как в Берлине и не снилось! Вы о том даже мечтать не думали, но это возможно, еще как возможно! Тебе твои инженеры уже сказали, сколько здесь железа и угля?
— Рур нищий в сравнении с таким богатством, — хмыкнул принц, — первые плавки показали, что железной руды и угля хватит с избытком. Выплавку чугуна, если поставить не один завод, а три, и утроить число домен, можно довести за пять-семь лет до трех миллионов тонн ежегодно. Также и с углем, а он у тебя хорошего качества — с двух миллионов тонн увеличение возможно в двенадцать раз.
— Это только цветочки, как говорят русские, — фыркнул Фок. — Совокупная территория «Внешней» и «Внутренней» Монголии почти три миллиона квадратных километров. Еще два миллиона приходится на маньчжурские и корейские земли с Формозой. А вот тебе короткий список того, что находится под ногами, где и в каком количестве.
Фок протянул принцу листок бумаги с внушительным перечнем пунктов, написанных убористым почерком. И развернул карту, с нанесенными на нее значками, фыркнул:
— У ваших геологов и инженеров вылезут глаза, когда они обследуют приблизительно эти богатства. Причем об их размерах знаю только я один — ведь изысканий нигде не проводилось.
— Верю тебе, Александр, — угрюмо произнес принц, поднял на Фока наполненные тоской глаза. — Как ты живешь с таким грузом знания?!
— Теперь ты понимаешь, почему России и Германии нужно держаться заедино, присоединив к союзу Маньчжурию. Поверь, она того стоит — все же у меня без малого сорок миллионов населения и огромная территория, уступающая по площади, кроме колониальных империй первого ряда — Британии и Франции, лишь России, САСШ и Бразилии. И больше Германской империи, хотя по населению пока вдвое меньше — но азиаты хорошо плодятся, нужно только дать им образование, и построить заводы.
— Хочешь свои реформы Мейдзи провести?
— Уже провожу, причем с вашей помощью уже развиваем металлургию, и добываем уголь. Но хотелось бы всего и побольше. Как ты отнесешься к такому проекту — сулит ли он рейху доход в будущем?!
— Майн готт!
Гросс-адмирал посмотрел на Фока вытаращенными глазами, прочитав второй листок бумаги. Но поняв, что тот не шутит, только покачал головой. Хрипло произнес, голос снова осел:
— С такими ресурсами, причем вне зоны досягаемости английского флота, мы возьмем Британскую империю за глотку. Только захрипит…
Принц не договорил, но пальцы сжались. Он тряхнул головой, подумал и решительно произнес:
— Если кайзер не внемлет всему тому, что я ему скажу, то… Нет, Вилли должен понять все правильно, и принять твои доводы, Александр. Это выход из ситуации, в которую мы все попали. Германии остро нужны рынки сбыта своей продукции, а тут огромные перспективы, в которые и поверить трудно. А потому всем сторонам нужны надежные гарантии для будущего равноправного партнерства — как ты предлагаешь, ведь на другое просто не согласишься? Ведь так?
— Абсолютно верно, ведь я говорю с тобой не только от своего имени — с императором Александром многие вещи мы согласовали заранее. И гарантии Германии можем дать немедленно — уже в этом году кайзер может убедиться в наших намерениях!
— Тогда переговоры на этот счет настоятельно необходимы. Я готов выслушать ваши условия!
Глава 9
— Миром правит экономика, — задумчиво пробормотал Фок, в который раз внимательно просматривая справочные материалы, оформленные в виде таблиц, диаграмм, графиков — а за ними длинные столбцы цифр. И чем больше он анализировал их, связывая одно с другим, тем отчетливее понимал, что война друг против друга Германии и России была абсолютно не нужна, а историки в его времени, до которого еще уйма лет, так и не сказали со всей определенностью, что же случилось такого между странами, больше века относящиеся к друг другу вполне нормально, даже дружелюбно, стали в одночасье врагами. И во взаимном истреблении погубили друг друга. Причем, инициаторами этого стали немцы, отнюдь не русские.
— Вот в этих цифрах и заключена гибель рейха — ему просто перекрыли кислород, когда промышленность набрала полные обороты. В таком случае только два варианта — или долгий продолжительный кризис, либо война. А последний вариант нес гибель — немцы проигрывали в любом случае, даже сокруши они Францию путем реализации плана Шлиффена.
Фок закурил, внимательно посмотрел на две диаграммы, посвященные экспорту и импорту Германии за 1890 и прошлый год. Последние два столбика были втрое выше первых двух, что показывало колоссальный рывок производства. Главная статья экспорта промышленные товары в любых видах — от швейной машинки «зингера» и электрооборудования телефонных станций, до прокатных станов и минного крейсера поставленного в Уругвай. Вывоз сырья и продовольствия на этом фоне смотрелся блекло, да оно и понятно — с полезными ископаемыми в рейхе скудно, а продовольствием он себя обеспечивает на 80% в лучшем случае.
Зато в импорте эти две составляющих составляли три четверти всех расходов — сырья Германия потребляла неимоверно много, поглощая железную руду, что шла в домны, хлопок, серу, селитру, полиметаллы — список был длинный до устрашения. И что интересно — если сделать перерасчет закупаемого сырья, то сейчас оно обходилось намного дороже, чем раньше на одну единицу товара. А это имело серьезные последствия — если сырье обходится дороже, чем конкуренту, а свои рабочие привыкли получать большую зарплату, что позволяло иметь достаточно высокий уровень жизни и обеспеченности населения, то и промышленная продукция вырастет в цене, как не снижай заложенную в нее долю прибыли. В результате за двадцать лет внешнеторговое сальдо 2-го рейха с профицита стало дефицитным, и ситуация усугублялась с каждым годом.
От дешевого сырья Германию отрезали Англия и Франция, поделившие между собой большую часть колониальных территорий в Африке и Азии — лакомые кусочки достались также Голландии и Бельгии. Кое-что сохранили старые колониальные хищники — Португалия и Испания, но последнюю уже капитально ограбили после испано-американской войны САСШ. Германия достались крохи — несколько кусков Африки, один из которых носил символическое название «голодного берега», да множество островов в Тихом океане, купленных у испанцев. В Мадриде ведь прекрасно понимали, что их не удержать в руках, и успели перед войной с «янки» продать атоллы с лагунами немцам. Те охотно купили, но огорчились, осознав, что содержание таких колоний приносит больше убытков, чем доходов.
Италия тоже пожелала оттяпать хоть какие-то колонии, но ей остались лишь «кости» — бесплодный кусок сомалийского «рога» с южной стороны, да нищая Эритрея. Нет, была еще и Эфиопия — Англия и Франция милостиво согласились, что итальянцы ее могут завоевать. Вот только потомки знаменитых римлян оказались теми вояками — имея винтовки, сошлись в бою с амхарцами, у которых копий было больше, чем ружей. И дрогнули в сражении при Адуа, побежали и заключили мир — только они одни среди европейских колонизаторов выплатили контрибуцию. А Эфиопия осталась единственной страной Африки, сохранившая независимость.