Иная война (СИ)
А вот бронепалубный крейсер «Хела», самый «молодой» из переданных крупных кораблей (всего-то 15 лет в строю), ввиду слабого вооружения из четырех 88 мм пушек, еще в рейхе переоборудовали в быстроходный минный заградитель, способный выставить полторы сотни мин.
Так что после поражения в войне османский флот даже стал сильнее, и это не парадокс — просто избавились от всех дряхлых посудин времен прошлой русско-турецкой войны, не имевших никакой ценности. Одна беда — ни Алесандретта, ни Бейрут, не имели доков и ремонтных заводов, строительство которых уже началось. Потому что без них невозможно будет использовать новейший дредноут с 343 мм пушками, ведь англичане твердо уверяли, что не сорвут сроки, тем более заложили еще один линкор и два крейсера для «нового» османского флота. Еще Энвер-паша хотел перекупить строившийся для Бразилии линкор чудовищной мощи — семь башен с двумя 305 мм пушками, и все расположены в диаметральной плоскости, отчего корабль получил необычайную вытянутость.
И сейчас Вильгельм Сушон очень хотел, чтобы под его командованием была парочка дредноутов вместо тех трех «бранденбургов» и малого крейсера, что медленно направлялись к недалекому Тобруку, следуя вдоль желтого берега Киренаики. Ибо противник очень серьезный — два эскадренных броненосца. Первым шел «Бенедетто Брин», названный так в честь итальянского кораблестроителя, вторым мателотом «Реджина Маргеритта». Самые сильные — четыре 305 мм пушки в башнях, по два 203 мм и шесть 152 мм орудий на каждый борт. И скорость великолепная — 20 узлов, по сути быстроходный и сильно вооруженный броненосный крейсер. А вот поясная броня как на следующим последним в колонне «гарибальдийце» — всего шесть дюймов.
— Хорошо, что это не их новейшие броненосцы, но они намного сильнее нас, — негромко произнес Сушон, великолепно зная состояние итальянского флота. На четверке броненосцев «Реджина Елена» главный калибр был представлен одноорудийными башнями, зато промежуточный являлся грозным — на каждый борт по шесть 203 мм орудий — три башни. И скорость на узел больше, а броня толще на четыре дюйма — вот такую пушки его броненосцев просто не пробьют. Но свои лучшие броненосцы итальянцы «придержали», как и четыре новейших броненосных крейсера, отправив в далекую Ливию два небольших отряда — в Триполи и Тобрук.
И сейчас Сушон не знал, что ему делать — итальянцы крайне агрессивно устремились ему на встречу. Лучше было бы отходить, но на десяти узлах, а это максимальных ход для «Торгута» далеко не убежишь, если противник идет на бой. Или только пугают, желая чтобы турки отошли от берегов Киренаики, которую в Риме явно не желали отдавать?!
Будь он турком, немедленно стал бы отходить, но сейчас он имел приказ строгий кайзера — при первых предупредительных выстрелах открыть ответный огонь на поражение. Принять бой необходимо по политическим причинам, хотя это самоубийственно.
— Придется или выбрасываться на берег, или купаться в море, благо оно теплое. Что ж — поднимайте сигнал — «принимаем бой»!
Глава 42
Бой шел уже больше получаса — дистанция в сорок пять кабельтовых считалась дальней. Выбрав ее, итальянцы все никак не могли реализовать свое преимущество над турецкими, вернее германскими кораблями. Все дело в том, что шестидюймовые пушки не могли поражать цель уверенно, снаряды просто выбрасывались в море.
Это был серьезный просчет итальянских кораблестроителей, которые на взгляд Сушона, забронировали свои корабли для боя именно на дальних дистанциях. Ведь на средних или коротких дистанциях их 152 мм броня пробивалась тяжелыми снарядами от восьми и более дюймов насквозь, а менее тонкие плиты уверенно поражались из шестидюймовых пушек. А именно последние и были установлены на итальянских кораблях в устрашающем количестве — на каждый борт по шесть на броненосцах, и семь стволов на броненосном крейсере.
— Для моего коллеги нужно сократить дистанцию, тогда задействует весь средний калибр, — пробормотал Сушон, разглядывая через амбразуру бронированной рубки. Именно массированным обстрелом из 152 мм пушек русских броненосцев, с последующими пожарами, в сражении при Лемносе были полностью деморализованы османские экипажи, спустившие флаги. Но сейчас ситуация совсем иная — «бранденбурги» имели толстый броневой пояс по всей ватерлинии, хорошо забронированные барбеты главного калибра с башенными колпаками, каземат 105 мм пушек. Попадания пока единичных крупнокалиберных снарядов немецкие броненосцы легко переносили — итальянские броненосцы били из четырех 305 мм орудий и пары 203 мм в одиночных башнях. А вот концевой «Торгут Рейс» находился в наилучшем положении — по нему стрелял броненосный крейсер «Варезе» всего из трех стволов главного калибра — одного 254 мм и двух 203 мм.
Ответный огонь «бранденбургов» был убийственным и точным — шесть 280 мм пушек имели хоть меньшую скорострельность, но их полудюжина, и снаряд весит прилично. Стрельба ведется немецкими расчетами, отлично обученными и послужившими на этих кораблях долгое время. Корректируют ее офицеры кайзерлихмарине, пусть и надевшие турецкие фески.
— Рамзи-бей, как видите, упреки ваших моряков к нашим кораблям совершенно беспочвенны, как и то, что мы передали вам устаревшие корабли, — Сушон усмехнулся, обращаясь к бывшему командующему османским флотом, а ныне его заместителю. Такова стала «старая-новая» практика, снова возвращенная в обиход, и многократно проверенная временем. Просто к каждому европейскому офицеру, раньше англичанам, а теперь немцам, стали приставлять турка, и как заместителя, так и ученика. Единственное отличие в том, что немецкая речь прочно вошла в обиход команд — и тут не могло быть по-другому, когда в экипажах от четверти до половины подданных кайзера, перешедших на новую службу за приличное вознаграждение.
Впрочем, та же картина на византийском флоте, правда, там греки привыкают к русской речи, и уже ловко ругаются нехорошими словами — это почему-то входит в процесс обучения в качестве необходимых понятий. Сушон это знал не понаслышке — офицеры армии и флота кайзера последние шесть лет изучали русскую речь, и многие ей достаточно хорошо овладели, даже прошли практику у русских…
— Итальянцы терпят большой ущерб, потому что стрелять нужно точно. Чтобы не допускать пожаров, нужно всячески тренировать команды и убрать заранее все дерево. Как сами видите — дело пойдет совсем иначе. А корабли превосходны — это, по сути, первые дредноуты, вошедшие в строй гораздо раньше таковых, только тихоходные.
«Мессудие» содрогнулся всем корпусом, отправляя во флагманский итальянский броненосец шесть полновесных «сюрпризов». И через четверть минуты разглядел в мощную оптику бинокля два разрыва и четыре всплеска — немецкие корабли стреляли намного точнее противника.
— Уже семь попаданий, паша — мы нанесли значительный ущерб! В нас попали только четыре раза!
— Итальянский адмирал перед сложным выбором, Рамзи-бей. Ему нужно сократить дистанцию на 10-15 кабельтовых, тогда нас буквально накроют градом шестидюймовых снарядов, причем тем же мы ответить не можем. А верхняя часть бортов и надстройки не имеют брони — в этом случае нам придется очень плохо. И уклониться мы не сможем — слишком велико превосходство врага в скорости.
— Тогда почему итальянцы этого не делают, не идут на сближение, если могут так легко нас победить?! Они трусят?
— Не без этого, бей, народ горячий, пылкий, но получив отпор, теряет решительность. Тут сложный для них выбор — пойдут ближе, тогда могут, как победить, так и потерпеть серьезный ущерб. Сейчас наши снаряды пробивают их броню изредка, но на сокращенной дистанции легко сокрушат любую преграду, и будут взрываться уже внутри. Их корабли легко потеряю ход, если поразим котлы или машины, в то время как наши броненосцы от такого несчастья хорошо защищены. Но зато нам быстро собьют дымовые трубы, и будет очень много пожаров…
— Вражеский флагман пошел на сближение, паша! За ним последовали другие! Они пересекают нам курс!