Иная война (СИ)
— Время напряженное, Николай Оттович, нужно быть готовым ко всему. Балканская война может перерасти в что-то серьезное, если союзники возьмут Константинополь. Сами понимаете — Англии это очень не понравится, особенно когда греки и болгары поднимут над Босфором и Дарданеллами наш Андреевский флаг.
— Даже так, — Эссен моментально напрягся, взгляд стал острым, а Фок негромко произнес:
— Сразу после этого в Босфор и Дарданеллы войдут наши броненосцы и пароходы с десантом, и займут укрепленные позиции в проливах, начав минирование узостей. А это может привести…
— К возможной войне с Англией, ваше императорское величество. Ну что ж — теперь я знаю, что может произойти, и буду готовить флот. А раз к нам прибывает эскадра Шпее, то…
— Это следует понимать, что, несмотря на газетные выплески, и разные высказывания, Германия на нашей стороне. Не стоит заострять внимание на политиков — между ними идет «большая игра», кто кого обманет. Мы люди военные — и будем драться вместе с немцами плечо к плечу, если не останется другого выхода. Так что наладьте взаимодействие со Шпее, но ради бога — сохраняйте приготовления в тайне!
Глава 20
— Николай Александрович, не стоит верить всему, что пишут в газетах. Мы с вами люди военные, а потому прямолинейные — прикажут бить, от всей дури вмажем… из главного калибра! Дипломатам язык дан, чтобы скрывать свои мысли, а газетчикам выдавать свои «влажные фантазии», как говорит один мой друг, за реальные события — врут, собаки, и не краснеют, сенсации из пальца высасывают, как телята в стойле из коровьего вымени. Вот только эти шелкоперы перепутали его с бычьим «рогом» и отнюдь не тем, что из головы Минотавра торчит!
Адмиралы весело рассмеялись над отнюдь не куртуазной шуткой, но так они люди военные, к тому же говорящие на особом лексиконе. Недаром чуть ли не полтора века тому назад, адмирал Спиридов так увлекся рассказам о Чесменской победе, что стал рассказывать о ней императрице Екатерине II исключительно «загибами», которые так любил создатель регулярного флота царь Петр Великий. Мудрая женщина слушала адмирала настолько терпеливо, что тот, завершив повествование, сообразил, что использовал отнюдь не придворную лексику. Попробовал извиниться, но был остановлен словами — «ваш рассказ удивителен, но я ваших морских терминов не понимаю». После чего ему протянули ручку для лобзания, и одарили наградой. И все моряки дружно сделали вывод — победителей не только не судят, им венценосные особы многое простить могут!
Дело за малым — добиться этих самых викторий, сокрушив неприятеля. Однако с этим делом оказалось туго — полвека, со времен Синопа, русский флот жаждал славы, вот только она оказывалась совсем не той, скорее отрицательной. Корабли гибли во время штормов, вылетали на камни, распарывая днища, а то вообще пропадали с концами, как несчастная «Русалка». А начавшаяся война с японцами должна была окончательно похоронить РИФ, который после нее представлял жалкое зрелище и вызывал только насмешки у всех великих держав. Ведь потерять столько кораблей не только погибшими, но и попавшими в руки неприятеля могли только те, кто много лет занимался не тем чем нужно.
— Вера в собственное «раздутое могущество» однажды погубит Россию, — пробормотал Алексеев запомнившиеся ему слова Фока, которыми тот однажды его ошарашил, как и перечнем возможных потерь РИФ в той, уже несостоявшейся истории. Ведь действительно, 1-я Тихоокеанская эскадра потеряла тогда в боях два броненосца, броненосный и бронепалубный крейсера. Четыре броненосца, броненосный и три бронепалубных крейсера достались трофеями японцам. Со 2-й эскадрой Рожественского произошло ужасное — в бою погибли семь броненосцев, три броненосных и два бронепалубных крейсера («Изумруд» прорвался, но наскочил на камни у Владивостока и был взорван). А сразу четыре броненосца (неслыханный позор!) сдались в плен, спустив славный Андреевский флаг.
Уцелели в войне только те, кто сбежал с поля боя и интернировался в иностранных портах. В 1-й эскадре таковых было три больших корабля — броненосец и два бронепалубных крейсера, во 2-й четыре — три бронепалубных крейсера добрались до американских Филиппин, безбронная яхта «Алмаз» дошла до Владивостока, где стояли «Россия», «Громобой» и «Богатырь». Вот и все жалкие остатки некогда большого, второго в мире по числу вымпелов, флота.
В такой чудовищный разгром не хотелось верить, но в глубине души Алексеев понимал, что так, скорее всего, и произошло бы, если бы не «появление» Фока — обманывать тому не имело никакого смысла, мог только не сказать всей правды, «темнил» постоянно.
Именно первые победы армии и вдохновили адмиралов на решительные действия, которые постепенно не только отдалили русские эскадры от поражения, но и принесли незабываемые победы. Японский Объединенный флот потерпел чудовищное поражение, потеряв десять кораблей линии из четырнадцати имеющихся, при терпимой, даже минимальной убыли РИФ. А все потому, что постоянные, и главное успешные переброски отрядов из Балтики позволили создать превосходство в силах и добиться победы. Примерно также воевала и армия — создав значительный численный перевес в живой силе и артиллерии, нанесли сухопутным войскам страны Восходящего Солнца целый ряд чувствительных поражений. А там общими усилиями и довели войну до победы над окончательно растерявшимся и деморализованным противником, что впервые решил сразиться один на один с огромной европейской державой, имеющей самую большую армию в мире.
Опыт сей оказался неудачным — сейчас японцы сидели тихо, как мышь под веником, так и не восстановив свою армию от понесенных потерь. Опутанная долгами островная страна только-только восстановила свой флот, который в следующем году увеличится на четыре сильных корабля. но это уже не имеет смысла — в Циндао стоит на якорях Азиатская эскадра кайзерлихмарине из десяти кораблей линии, пусть и не таких сильных, как союзные ей русские броненосцы и броненосные крейсера…
— Николай Александрович ваша задача состоит в том, чтобы как можно лучше подготовиться к высадке десантного корпуса, негромко произнес Алексеев. — На Босфорские укрепления не обращайте внимания — Германия не поставила для их защиты орудия, как и на форты в Дарданеллах. Вернее, пушки доставлены в Константинополь — но их не «успеют» установить на позиции. Вы догадываетесь почему?
— В определенной мере, ваше высокопревосходительство. В английских газетах недавно написали о некой тайной встрече трех императоров в Мемеле, которая якобы была в июле.
— Вот прохвосты, пронюхали. Да была такая встреча, не отрицаю — но о том не следует распространяться.
— Мы все немы, можете не сомневаться. А так все ясно — проходим проливы, занимаем восточный берег на Босфоре и перекапываем перешек. Десант занимает там позиции, ставит заграждения, артиллерию и пулеметы, «Георгий» и «Апостолы» поддерживают огнем фланги, если турки перейдут в наступление. Я с тремя эскадренными броненосцами перекрываю вход в Дарданеллы, выставляю минные заграждения. Подводные лодки уходят на позиции к Лесбосу южнее, его тоже занимаем.
— На Лемносе ставьте береговые батареи, этот остров важен, он запирает вход в Дарданеллы. Да, вот еще что — два германских броненосца, которые приобрели турки, еле ползают и могут вообще встать — у вас будет возможность захватить трофеи. Так что действуйте решительно и быстро, не топчитесь на месте, прорывайтесь вперед, не взирая на возможные потери. В любом случае они могут быть тут же компенсированы прямо на месте. Более вам о том говорить не имею права — но германскую эскадру, что подойдет к Дарданеллам, пропускайте вперед.
Алексеев остановился, взглянул на болгарский берег, что приближался с каждой минутой — крейсер «Кагул» шел ходко. За ним следовал «Очаков» и три миноносца — генерал-адмирала сопровождали усиленным ордером, хотя нападения турок не опасались. Османы прекрасно знали, что именно Россия сколотила и вооружила против Порты Балканский Союз, который выдвинул ей ультиматум, отвергнутый Диваном. Так что военные действия должна были вскоре грянуть — союзники завершали мобилизацию.