Вуаль (ЛП)

Кэннон закрывает и запирает дверь, и пока он отключает сигнализацию, я прохожу по маленькой гостиной. В углу стоит кожаное кресло в современном стиле. Рядом с ним консольный столик, сверху несколько рамок для фотографий и серебряная чаша в форме раковины моллюска.
Я беру одну из фотографий в рамке. На ней дата, и я предполагаю, что молодая пара его родители, а маленький мальчик на бедре женщины Кэннон.
Кэннон бросает свои ключи в декоративную вазочку, затем изучает изображение через мое плечо. Его взгляд смягчается, и он улыбается.
— Мне было интересно узнать о твоей матери, но я не хотела совать нос не в свое дело, — признаюсь я.
— Моя мать живет в Бока, — говорит он мне. — Мои родители развелись сразу после того, как я окончил колледж. Они отдалились друг от друга, так что развод был мирным. Два года спустя мой отец женился на матери Хизер, Джули.
— Вы с ней ладили? — Спросила я.
— Я любил Джулию. Она сделала моего отца счастливым, и она была хорошей матерью не только для Хизер, но и для меня. Хизер было всего девять, когда они поженились, а мне было двадцать четыре, так что у нас было не так уж много общего. Нам потребовалось пару лет, чтобы потеплеть друг к другу. Когда они умерли, она цеплялась за меня, как за свой единственный спасательный круг.
Я ставлю рамку на стол и поворачиваюсь к нему лицом.
— Хизер на самом деле не рассказывает о своей семье.
— Потому что у нее не так уж много семьи. Ее отец умер, когда она была совсем маленькой. Ее бабушка и дедушка на самом деле не прилагают никаких усилий, чтобы повидаться с ней. — Он пожимает плечами. — Я это почти все, что у нее есть. Она довольно хорошо ладит с моей мамой, а еще есть мой двоюродный брат Райан и его дочь.
Я обвиваю руками его шею, и он дергает головой в сторону, когда мой браслет чуть не бьет его по лицу.
— Прости. — Смеюсь я, прежде чем запечатлеть целомудренный поцелуй на его губах.
Он легонько хлопает меня по заднице.
— Давай я покажу тебе все вокруг.
Дом был полностью реконструирован. Мы проходим через современную кухню с темно-синими шкафчиками, столешницами из белого мрамора и приборами из нержавеющей стали, которые выглядят так, словно он ими никогда не пользовался. В уютной гостиной установлен темно-синий диван и акцентное кресло кремового цвета. Над камином, расположенным в центре стены, висит плоский экран, а по бокам от него расположены книжные полки с еще большим количеством рамок.
— Мне нравится, что у тебя повсюду фотографии твоей семьи, — говорю я, уделяя несколько мгновений взгляду на фотографии в рамках.
— У меня много хороших воспоминаний.
Мы продолжаем экскурсию, проходя мимо столовой, кабинета и ванной комнаты на втором этаже, где находятся спальни и дополнительные ванные комнаты. Главная спальня напоминает мне нашу комнату в Вуаль, только менее гостиничную. Стены и мебель черные, постельное белье черно-белое с подушкой с монограммой в центре. На стенах аккуратно расставлены черно-белые фотографии в серебряных рамках. Это стильно, как что-то из рекламы Ralph Lauren.
Я не могу не задаться вопросом, сколько времени Дезире провела в этой постели. Черт возьми.
Между нами возникает неловкое напряжение. Я знаю, он ждет, что я обращусь к слонихе, которая умудрилась втиснуть свою красивую задницу в это маленькое пространство, между нами. Я не уверена, что я чувствую по этому поводу и действительно ли я вообще хочу поднимать эту тему. Не раньше, чем у меня будет время осознать, что именно я чувствую. Я что, злюсь, что он был с ней столько лет? Конечно нет. Ему тридцать семь. Я знаю, что у него была своя жизнь до меня. Я бы даже не сказала, что я ревную. До Кэннона я никогда по-настоящему не была ревнивой. Это что-то другое. Я чувствую себя собственницей. Может быть, немного неуверенной в себе? Виктор изменял мне с ней, потому что она позволяла ему трахать себя так, как я не могла.
Зная, что делают в Вуаль, я на самом деле не могу держать на нее зла. Мне действительно интересно, проделывал ли Кэннон все это и с ней. Мой желудок сжимается, когда я представляю, какими они были вместе, и мне ненавистно, что она знает его так близко. Его вкус. Его запах. Что он чувствует, его губы, его язык, его руки, его член. Надоем ли я ему, и в конце концов он вернется к ней?
 
— Это было давно, — говорит он, вырывая меня из моих мыслей.
Я думаю, он хочет поговорить об этом. Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Я не сержусь из-за того, что у тебя были с ней отношения.
— Я планировал рассказать тебе. Я просто не хотел вываливать на тебя все сразу.
— Не странно ли, что меня меньше беспокоит тот факт, что она трахалась с Виктором за моей спиной в течение нескольких месяцев, чем ее предыдущие отношения с тобой?
— Дезире не трахалась с Виктором за твоей спиной, — огрызается он, защищаясь, и я вижу, что он тут же сожалеет об этом. — Виктор трахал Дезире за твоей спиной, — поясняет он.
Сжав губы, я киваю, немного раздраженная.
— Спасибо за разъяснение.
Я поворачиваюсь к двери, но он захлопывает ее. Обхватив меня рукой за талию, он разворачивает меня и прижимает к себе. — Мне жаль. Я не хотел, чтобы все вышло именно так.
— Мне ненавистна мысль о том, что ты с ней. — Я не могу поверить, что сказала это вслух.
— Я не с ней, — отвечает он, целуя мои щеки, подбородок и шею. — Я с тобой.
Мои руки начинают возиться с его ремнем, затем расстегивают его брюки. Он дергает за пояс на моей талии, и мое платье распахивается, соскальзывая с рук и собираясь у моих ног. Он скользит одной рукой вниз по задней поверхности моего бедра, поднимая мою ногу так, чтобы она обвилась вокруг его талии. Как будто он не может ждать больше ни секунды, он отодвигает мои трусики в сторону и входит в меня. Его рот накрывает мой, заглушая мои стоны, пока он трахает меня без извинений. Заявляя, что я принадлежу ему, но взамен доказывая, что он мой.
— Кэннон, — выдыхаю я ему в рот.
Отвернув нас от двери, он укладывает меня на кровать, прежде чем потянуть так, чтобы моя задница свисала с края, затем сильно врезается в меня, когда я вцепляюсь в него, срывая с него одежду. Мое горло охрипло от крика, вырывающегося с каждым толчком. Он входит в меня снова и снова, ударяя в то идеальное место, пока раскаленное добела удовольствие не поднимается по моему позвоночнику и не распространяется по конечностям. Звезды танцуют в уголках моего зрения, и, клянусь, я на секунду теряю сознание.
Хватка Кэннона на моих бедрах усиливается, и он стонет:
— Блядь, Макайла, — прежде чем кончить глубоко в меня. — Как же мне хорошо.
Он перекатывается на спину, мы оба тяжело дышим, пытаясь отдышаться.
— Дезире не представляет для тебя угрозы. Ты единственная женщина, которую я хочу.
***
— Знала ли Дезире обо мне до того, как я пришла в Вуаль? Не как подруга Хизер.
— Нет, пока я ей не сказал. — Он вздыхает, слегка проводя пальцами по моей спине. — Личная жизнь членов Вуаль не мое дело. При условии, что их прошлое, и деньги чисты.
— Как они познакомились? — Спрашиваю я.
Его пальцы замирают.
— Он пришел в качестве гостя одной из наших участниц. — Значит, он изменял мне с кем-то до Дезире? — Через несколько дней он вернулся и встретился с Дезире. Она провела для него экскурсию и объяснила правила точно так же, как сделала это с тобой. В то время у нее были какие-то личные дела, и Виктор застал ее в уязвимом состоянии. Есть двухлетний список ожидания, но она все равно дала ему членство. У меня есть строгое правило не связываться с участниками или потенциальными участниками, и она нарушила его с одним мудаком, которого я ненавижу больше всего.
Я поднимаю голову и кладу подбородок ему на грудь.
— Ты владелец. Почему ты просто не уволил ее и не выгнал Виктора из клуба?
Его голова слегка откидывается назад с выражением, которое говорит: «Ты что, с ума сошла?»