Охота на ведьму (СИ)

Я ползла, пока не упёрлась спиной в стену.
То, что всего несколько секунд назад было нападавшими, чернело, распадалось на глазах с жутким шипением. Над бесформенными кучами клубился чёрный дым. Воздух сгустился, в ноздри врезался едкий запах серы и гари.
Клубящийся чёрный дым скользил холодными щупальцами по лицу, норовя забиться в глаза, в уши, в нос и рот.
Я закашлялась, чувствуя, как едкая, отвратительно воняющая гарь раздирает лёгкие изнутри.
Щёку мотнуло от похлопывания чьей-то ладони, и я часто заморгала, увидев над собой нахмуренное лицо Ралфи. А терранавт что тут делает?
Собиралась спросить его об этом, но горячая ладонь вдруг легла мне на рот, не позволяя разжать губы.
— Молчи, — быстро и очень сердито проговорил Ралфи. — И так уже надышалась…
  
Глава 48
 
Я завертела головой в поисках Каспера.
— Всё в порядке с твоей живностью, — бросил Ралфи, правильно истолковав мой взгляд. — Оклемается. Молчи! — повторил он.
Затем протянул руку в сторону, и чёрный рукав куртки окутало белое облако. Туманная струйка скрылась в кармане куртки. Ралфи просто взял и одним движением мысли перевёл фамильяра в териоморфное состояние! И не просто в териоморфное! В промежуточное!!!
Сообразив, что Касперский в безопасности, я облегчённо выдохнула, но вместе с выдохом из груди снова вырвался обжигающий гортань хриплый, надрывный кашель.
Картинка перед глазами померкла, я ощутила, что падаю, проваливаюсь в пропасть.
Машу руками и ногами, но здесь, в этой темноте, совершенно не за что ухватиться!
И вдруг меня ловят чьи-то сильные руки, голова безвольно запрокидывается назад.
Голову приподнимают, поддерживая за затылок, а потом чьи-то горячие и подозрительно знакомые губы накрывают мои.
Мир покачивается, и я не сразу понимаю, что это потому, что я пытаюсь вырваться. Довольно вяло, кстати. Но поцелуй тем не менее прерывается.
— Не дёргайся, — раздаётся злое, и Ралфи целует снова.
С удивлением понимаю, что больше не задыхаюсь, а горло не дерёт от дыма.
Поцелуй становится всё более жарким, раздразнивающим. Губы сами приоткрываются навстречу, и тело пронзает крошечными молниями. Внизу живота свивается тугая пружина, а по венам бежит сладкая лёгкость. Тело медленно, но верно наполняет магия, бежит тоненькой струйкой, разливается, щекочет, обволакивает изнутри томной, пронзительной нежностью.
С изумлением ощущаю жёсткие волосы под своими пальцами и с запозданием понимаю, что обвиваю шею Ралфи руками.
Не успеваю даже осмыслить происходящее, как вдруг пружинящим толчком снизу оказываюсь в воздухе. Тело наполняет звонкая, пронзительная лёгкость полёта…
А в следующий миг оказываюсь перекинутой лицом вниз через плечо Ралфи!
Мир снова качается, но на этот раз понимаю, что это оттого, что ведьмак спускается по ступеням. При этом его рука меня самым бесцеремонным образом придерживает … хм, ладно, пусть будет за бедро!
Я уже собиралась возмутиться по этому поводу, сообщить, что прекрасно могу идти сама, как в ноздри снова ударяет эта едкая гарь. И пусть на этот раз попавший внутрь дым уже не так раздирает гортань, но я снова захлёбываюсь кашлем. И кашляю долго, надрывно, содрогаясь и подпрыгивая на каждой ступеньке. Вскоре замечаю, что становится ощутимо легче. Но висеть перекинутой через плечо Ралфи, с его обжигающе горячей ладонью на ягодицах, по-прежнему… хм, как минимум, неловко!
Вдруг ведьмак остановился. Я почувствовала, как напряглись его мышцы.
Пространство заморгало, и по неоновым вспышкам и толчкам, отдающимся под рёбрами, я понимаю, что он снова стреляет. Так и есть — следом раздаются хлюпающие, чавкающие звуки, шипение, а затем в ноздри снова ударяет едкий чёрный дым. Задерживаю дыхание, чтобы не наглотаться этой гадости снова.
— Кажется, последние, — резюмирует Ралфи и успокаивающе хлопает меня ладонью по… по тому самому месту!
— Пустите! — вырывается хриплое.
Но Ралфи и не думает отпускать! Вместо это поглаживает, на ходу, машинально, а затем сжимает пальцы! Тело окатывает горячая волна, а ладонь ведьмака вдруг замирает, при этом он по-прежнему не разжимает пальцев!
 
Несмотря на пережитый ужас, чувствую, как щёки начинают пылать.
— Да уберите вы руку! — наконец-то справляюсь с собой, рычу и чувствую, что сейчас сгорю от стыда.
И на этот раз ведьмак всё-таки слушается. Его твёрдая, горячая ладонь скользит вниз. Медленно. Слишком медленно, тьма его побери! Сползая, она оглаживает бедро, щекочет подколенную ямку; и всё тело так и прошивает каким-то жгучим, постыдным откликом, стремительно перерастающим в желание.
Раздаётся звук открываемой двери, лицо умывает ночная свежесть, и я понимаю: мы покинули наконец эту страшную лестницу, чуть не ставшую мне могилой.
А в следующий миг пространство пронзает вой сирен и вспышки мигалок.
По звукам узнаю и Скорую полуночную помощь, и Полуночный дозор!
— Последние десять, — небрежно бросил кому-то Ралфи, и я, понимая, в каком ракурсе предстаю прямо сейчас перед собеседником ведьмака, думаю, что сегодняшний день, то есть ночь, войдёт в мою собственную книгу рекордов по величине испытанного стыда и пережитого позора. — Теперь всё чисто. Гарантирую.
В ответ раздаётся смущённое покашливание.
— Благодарю за сотрудничество, господин Ралфи, а… это…
— Ах, это! — меня самым наглыми образом снова… похлопывают. По мягкому и бесстыдно пылающему месту. — Не берите в голову, майор. Девчонка не справилась с управлением воздушного средства, сами видите…
С этими словами ведьмак щёлкнул пальцами — и «щётка»-предательница, всё это время следующая за нами, причём кочевряжилась она чуть не на каждой ступеньке, отыгрываясь за использование себя в качестве дубинки, одним плавным и даже подобострастным движением скользнула в ладонь Ралфи.
— Зарядка кончилась, — с готовностью подтвердил невидимый майор.
— Ага, — беспечно согласился Ралфи. — Нашёл на крыше. Дурочка крепко головой приложилась, как шею ещё себе не свернула, — в голосе ведьмака послышались сердитые нотки.
— Значит, она видела… — осторожно начал собеседник.
— Без сознания валялась, — перебил собеседника ведьмак. — А они до крыши не дошли, я проверил. Так что, — снова это унизительное похлопывание, но сейчас мне не то что возмущаться перехотелось — вообще подавать признаки жизни. — Пусть живёт.
Что?! Как это — пусть живёт?! Что здесь, тьма побери, происходит?!
И почему занудный и дотошный визитатор АНИ, припёршийся с проверкой аккурат на мою кафедру и весь день разглядывающий наших питомцев и лабораторные реактивы, ночью становится охотником на неизвестных магических мутантов, а Полуночный Дозор стоит перед ним навытяжку и чуть ли не в рот заглядывает?!
— Ну, если вы, господин Ралфи, ручаетесь…
— Если бы было хоть малейшее подозрение, — в голосе Ралфи зазвенела сталь.
— Понимаю, — поспешил согласиться невидимый майор.
— Как у вас говорят — везёт дуракам и пьяницам, — оптимистично подтвердил этот гад.
— Вождение в нетрезвом виде? — тут же насторожился полуночник.
— Да кто ж её знает, — даже не подумал вставать на мою защиту Ралфи.
— Хм… Может, в скорую? Заодно с парнем…
Я насторожилась. Что ещё за «парень»?!
— Сам думал, — ответил Ралфи. — Вот только докторам работы сейчас хватает. Сами понимаете, симпатика высшего уровня… А девчонку я осмотрел — ничего серьёзного, лёгкий обморок.
— Понимаю, — тут же согласился представитель Полуночного Дозора. И с готовностью предложил: — Тогда в участок?
Я чуть в голос не застонала от досады. Вот ведь настырный!
 
— А вы знаете, давайте, — огорошил меня предатель Ралфи. — Оформите протокол, оповестите родственников, сообщите по месту работы или учёбы. Рапорт тогда мне по почте, со всеми подписями и печатями. Сами понимаете, я, как обнаруживший, несу ответственность…
От мысли о том, что придётся провести ночь в участке, куда вызовут тёток и Индиру, я чуть было действительно не потеряла сознание. Стоило представить «семейный совет» и головомойку, которую устроит мне ректоресса… и приключение с неведомыми тварями вмиг перестало нести в себе такой уж драматичный характер.