Семья моего мужа против развода (СИ)
- Нынешней формой правления является абсолютная монархия, которой сопутствует многолетняя борьба с дворянской олигархией. Вы предлагаете ограничить монарха и создать не что иное как реально имеющий власть парламент с представителями от всех сословий? – вздергивает бровь Мелвин и скрещивает руки на груди, и тут же продолжает, словно провоцируя: - Не слишком ли самонадеянно?
- Сейчас парламент не более чем ширма, и реальной власти не имеет. Его давно пора отреставрировать. Его величество пытался, только никакой поддержки не получил, потому что хотел пустить туда представителей от народа. Начинать с таких перемен, неудивительно, что против него заточили зуб! Можно же сначала попробовать засунуть туда нетитулованных аристократов, таких много, и представителей от купцов и буржуазии, общественных деятелей… Династия должна стать символом и гордостью империи, новатором идей, а не пережитком прошлого и бременем, к какому будущему она сейчас и катится, - твердо уверен в своих словах супруг.
Браво, выдержка отменная у герцога Эккарта!
Бизнес-партнер, однако, качает головой.
- Я знаю, что многие среди промышленников вас бы поддержали, но сейчас…в Кармии начинается гражданская война, время не совсем подходящее.
- Наоборот. Время как нельзя подходящее, - вставляю я слово. – Они наши ближайшие соседи, на восточной границе уже неспокойно. Император тоже это понимает.
Эти слова заставляют их задуматься.
Вспоминаю чаепитие императрицы. Ну не просто так ведь планируют отправить войска в ту часть страны! Превентивные меры? Как легко перекидывается пламя с одного пораженного дерева на другое, так и сейчас ситуация в империи легко может перенять радикальные настроения восточного соседа. Только восстанет уже сам народ.
Раскол в обществе давно уже произошел. Часть дворянства стала заниматься предпринимательством, получая свой основной доход не с феодальной земли, а за счет собственного риска и таланта. Старое же дворянство, которое и было той силой, что хотела сместить императора, продолжало традиционно жить на арендную плату со своих крестьян, эксплуатируя их и постоянно увеличивая показатели сборов. Рассредоточены их земли в основном на юге и востоке, где почва есть плодородная почва и угодья.
Даже если императрица благополучно родит, разве их ребенок окажется вне опасности? Его величество и сам понимает, что никакого выхода не видно. В нынешних условиях. Главное, найти правильные слова и тогда, я уверена, Доминик поддержит эту идею. Кажется, что ему самому власть скорее бремя, нежеланный груз.
Двигают мной отнюдь не благие для всего народа намерения. Прежде всего мысли занимают размышления о том, как уберечь свою собственную судьбу. Но последнее чего бы я хотела – это чтобы пострадали невинные люди. А такие бунты обречены на разгон гвардией и вряд ли из этого выйдет что-то хорошее.
Рейнард кивает:
- Когда Доминик только продвигал свои идеи, то поддержки не получил, а мысли-то были здравыми, просто пять лет назад общество еще не было готово к таким переменам, он опережал время и слишком провоцировал консерваторов. Но сейчас дела обстоят иначе. С распространением дирижабельных перевозок, запуском артефактов связи, пусть пока и на не очень длинные расстояния, все сферы промышленности и производства получили бешеный толчок к развитию. За этот год, что меня не было, прогресс стремительный. Люди готовы, разговоры уже начинаются. И пока возникший экономический рост не уперся в потолок консерватизма и политической ограниченности, не приведя в результате к жестким противоречиям, нужно что-то делать.
Я замираю. Не думала, что он размышлял над этим делом так серьезно. В груди разливается приятное тепло. Вообще необычно, что мы работаем вдвоем на одной стороне. Раньше я всегда была одна и защищала собственные интересы, преодолевая невзгоды, самостоятельно.
После слов Рейнарда Мелвин хмурится и поджимает губы, серьезно размышляя над сказанным. Сейчас и не скажешь, что в личной жизни у них с герцогом есть несведенные счеты.
- Юнис, может быть, чаю? У меня есть твое любимое печенье, я запомнил с прошлого раза. Нам предстоит долгая беседа, - Мелвин вдруг расцветает улыбкой.
Кошу взгляд в сторону мужа. Рано я обрадовалась. У него на челюсти выступили желваки, но в остальном Рей держит себя в руках. Дразнить его еще больше не хочется, так что предложение хозяина кабинета вежливо отклоняется.
Мир стремительно движется вперед. Молодое поколение находит несправедливым нынешнее перераспределение благ, свою ограниченность из-за рождения в семье, которую они не выбирали. Они смотрят на дворян, которым все преподносится на серебряной ложечке и негодуют, но сдерживают недовольство. Так и копится народный гнев.
Отчего-то мне вспоминается Нейт. Он был тем еще подонком, но какая-то доля правды была в его речах. Через несколько лет таких как он будет становится только больше. Обозленных на аристократов, их предводителя- императора, и решивших, что им терять уже нечего.
Школы для всех, университеты, программы по поддержке выходцев из народа и малообеспеченных, равные права, отмена льгот для дворянства, одинаковая налоговая ставка для всех и прочее, прочее…Этот мир еще подобного не видел.
Возможно, что Рей прав и сам Доминик хотел для своих подданых блага, но встретил сильное сопротивление, вдобавок, пострадала его семья и император отказался от подобных мыслей, пытаясь хоть немного сдержать дворянство и этим же вызывая только большее его негодование.
Мужу как истинному герою и коренному жителю этой реальности виднее, какое будущее будет лучше для страны и ее населения. Привычные для меня основы демократии здесь только на стадии зародыша. И я не считала себя той, кто должна спасти всех и что-то изменить, просто приспособилась под условия новой жизни, понимая, что не мне здесь менять государственный строй. Ни нужных знаний, ни возможностей у меня для этого нет. Да и поддержки тоже.
Не было. До появления его светлости.
После встречи с Мелвином мы возвращаемся в экипаж. Конкретного ничего так и не решили. Я только ощущала напряжение между двумя мужчинами. К счастью, больше Мелвин никак герцога не провоцировал. Это он только наедине может вести себя так раскованно, но когда тема касается дел, то этот молодой человек сама серьезность. Однако даже так, все прошло куда лучше, чем я рассчитывала.
- Мы куда? Это не дорога домой, - выглядываю в окно движущейся кареты и замечаю, что мы движемся вдоль торговой площади. Темнеет, зажигаются фонари и вообще атмосфера напоминает воодушевленное настроение приближающихся праздников.
- Да, - Рейнард потирает шею и отводит взгляд. – Эм, Юнис, ты не голодна? Мы могли бы поужинать в одной ресторации, я хорошо знаком с их кухней…
- Зачем? Мы же возвращаемся в поместье.
Я хмурюсь. Чего это на него нашло? У нас тоже повар не абы какой, готовит прекрасно, жалоб не поступало, да и Фелисия экспериментирует и результаты более чем успешные.
- Если ты так хочешь, то ладно.
Кажется, до меня постепенно доходит, что подразумевается под этим приглашением. Это…неужели свидание? Какой-то у нас неправильный порядок. Сначала была свадьба, потом первая встреча, потом поцелуй и теперь вот свидание.
Герцог кивает, пытаясь сдержать довольную улыбку, и отворачивается к окну. Я вижу, как подрагивают уголки его губ.
Как только карета тормозит, его светлость порывается с места и открывает передо мной снаружи дверь, подает руку, чтобы я вышла и поправляет заботливо капюшон, снег продолжает заметать столицу.
Дверь ресторана перед нами распахивает швейцар, обо всех организационных моментах Рейнард заботится сам. Мы занимаем столик у окна вдали от остальных гостей. Беру себя в руки, чтобы возвести хоть какую-то преграду от этого обжигающего янтарного взгляда.
- Это было любимым местом моей матери. Ей нравились здешние десерты, как и ты, она была той еще сладкоежкой. Джаред унаследовал эту черту от нее, - Рей улыбается, вспоминая прошлое.