Шаг во Тьму. Том 8 (СИ)

Гарконская пустошь. Пасть Леты. Стан гоблинов.
План по постановке на гоблинское довольствие Клео ещё только созревал, когда мы переместились на снежное плато, где раскинулся стана имени Ориха. Даже не успел как следует осмотреться, когда внезапно нас оглушил истерический вопль. Слава Богам, успел вцепиться в локоть дёрнувшейся Клео, которая то ли намеревалась сбежать, то ли просто испугалась.
Путаясь в длинных полах мехового одеяния, перепуганный гоблин, на башку которого мы чуть не свалились, как снег с ветки, ломанулся в сторону видневшегося стана, но слегка не рассчитал особенностей своей одежды, надеть которую побрезговал бы любой уважающий себя бомж.
Нелепо взмахнув руками, бедняга выронил какую-то котомку и, словно полярная лиса во время охоты на мелких грызунов, воткнулся носом в снег, где и остался лежать, дрыгая ногами.
— Ничего не меняется. Каждый раз одно и то же, — покачал головой я, когда виртуальное сердце перестало выпрыгивать из груди. — Поможешь парню?
— Что? — ошарашенная внезапной сменой обстановки, она сначала не поняла, что я ей говорю. — Какому парню? Где мы?
— Вон тому, — указал я на затихшего гоблина, который прекратив орать, старался незаметно закопаться в сугроб, считая, что если на него не напали сразу, значит — не заметили. — Или ты всё-таки не любишь гоблинов? — с подозрением осведомился я, старательно пряча улыбку.
— Ты куда меня притащил? — повысила тон Клео, как только её взгляд расфокусировался.
Вероятно, ей весьма не понравился «туман войны» на карте, так что причина возмущения Клео была мне ясна. Если даже ей и удастся сбежать, искать дорогу придётся долго. Более того, я окончательно убедился, что всё сделал правильно. Тифлингесса также сделала свои выводы, поняв, что её пламенная речь и обещания всевозможных кар на мою седую голову я банально пропустил мимо ушей, продолжая смотреть туда, где раскинулись юрты гоблинов.
— Ну раз не любишь гоблинов, тогда пойдём, — скованные за спиной руки Клео напрочь лишали её возможности сопротивляться.
Оставив встреченного впечатлительного беднягу самостоятельно разбираться со своими проблемами, я сосредоточился на конвоировании, по другому это было не назвать, тифлингессы.
Признаю, это было делом нелёгким, поскольку боль даме причинять не хотелось. Но и терпеть её попытки саботажа тоже не было никакого желания.
Сначала она в красочных выражениях рассказала, что думает обо мне, и демонстративно поджав ноги, плюхнулась прямо в снег.
— Не пойду никуда. Тебе надо — ты и тащи. Только знай, что я этого так не оставлю. Ты пожалеешь, что вообще когда-то вошёл в «Даяну»…
Цветистых оборотов, местоимений и других частей речи было множество, как и ненормативной лексики, коей она сначала обложила меня до седьмого колена, потом унизила гоблинов, прошлась по местности и закончила их жилищами и невыносимой вонью. К её чести, вонь здесь и правда стояла непередаваемая, причём я заблаговременно выстраивал наш маршрут, старательно обходя подозрительные пятна на снегу, хоть как-то отличавшихся от белого цвета.
— Я могу тебя сопроводить, но тебе это вряд-ли понравится, — покачал головой я. — Давай сама, ножками.
— Пошёл на хер! — буквально выплюнула Клео, которая завелась уже не на шутку.
— Ну как знаешь, — вздохнул я, резким движением просовывая руку между её руками и спиной, одновременно приседая.
То, что произошло дальше, заставило её в сердцах заорать от боли и попытаться меня укусить за руку, чего я ей естественно не позволил.
Моя ладонь легла ей на плечо, полусогнутая рука подпёрла её локоть снизу, а соединённые конечности тифлингессы не дали ей возможность вывернуться. И когда я медленно поднялся, усиливая рычаг давления, Клео закричала.
Вторая моя рука схватила её за подбородок и вывернула так, что девушка могла смотреть только вбок и себе под ноги. Застывшие в «полу ласточке» руки Клео отсекали ей возможность снова упасть на задницу, иначе она бы просто повисла в воздухе, ещё больше выворачивая конечности из плечевых суставов.
 
Из яростного хрипа, мне удалось установить, что меня считают самкой собаки, причём не в лучшей её форме, но мне уже откровенно было наплевать: на носочках, с руганью, но Клео шагала самостоятельно, да так, что мне пришлось несколько раз её одёргивать.
Её хватило метров на пятьдесят, после чего она просипела.
— Пусти! Я сама! Не нужно! Да стой же…
— Успокоилась? — напустив на себя безразличный вид отъявленного мерзавца, я старался отыскать на лице девушки признаки паники или истерики. Признаю, с этим я всегда не знал, что делать, хотя несколько раз такие ситуации удавалось решить. Не зря же говорят, что слёзы — самое действенное оружие женщины.
Но ничего, кроме красного лица и полыхающих яростью глаз, я не обнаружил, что заставило меня облегчённо вздохнуть и действительно зауважать Клео. Кремень-девка, только жалко, что мы с ней на разных сторонах баррикады.
Угроз больше не последовало, как и попыток что-нибудь отчебучить, так что под непрекращающийся гвалт гоблинов, мы преспокойно дошагали до шатра Ориха, где он уже нас встречал самолично.
— Светлых дней, Орих, — слегка поклонился я старому шаману, чем вызвал презрительный взгляд Клео. — Я к тебе по делу. По нашему делу, — произнёс я так, чтобы он понял истинную причину моего появления.
— Да уже ясно, что не трубку покурить, — фыркнул гоблин, выразительно кивнув. — Ты зачем сюда это отродье притащил? Или не знаешь, что мы их не жалуем? — голос Ориха построжел.
— Да вот вышло, что и я их теперь не особо жалую, — вздохнул я. — Сможешь спрятать её, на несколько дней, чтобы не сбежала?
Старый шаман не отвечал долго, что-то прокручивая у себя в голове, отчего морщины на покатом лбу стали ещё глубже. Наконец, он отмер, несколько раз обошёл Клео, зачем-то отпустил щелбан по удерживающим её браслетам и ни слова не говоря ушёл в шатёр.
— Если ты меня здесь оставишь, я клянусь всем на свете, что злейшего врага у тебя не будет ни там ни здесь! — прошипела тифлингесса. — Давай всё решим миром?
— Поздно, — я увидел, как полог юрты снова откинулся, выпуская нахмуренного шамана. — Я предлагал. Теперь — не обижайся.
— Пей! — не терпящим возражений тоном приказал Орих, откупорив замусоленную флягу и протянув её Клео.
— Пф-ф, — фыркнула тифлингесса. — Я ваше непонятное дерьмо пить не собираюсь.
Я хотел ответить, но Орих поднял указательный палец, заставив меня замолчать на полуслове.
Наблюдая за старым гоблином, понял, что мне ещё учиться и учиться разговаривать с людьми. Спокойный тон, слушая который, хочется верить обладателю этого голоса, ненавязчивые увещевания, будто он говорит с неразумным ребёнком, но в то же время не заставляет почувствовать это своей собеседнице. Шаман спокойно убеждал внимательно слушающую девушку, и я наивно подумал, что всё закончится миром.
-… я тебе даю своё слово, — закончил Орих. — Выпей, — снова протянул он фляжку.
— Мегавайт, ты сейчас серьёзно? — расхохоталась Клео. — Психи долбанные! Ты приволок меня к этому вонючему пеньку, который имеет первую ступень владения Магией Очарования, чтобы он заставил меня выпить какую-то непонятную блевотину с его замызганной посуди… А-а-а-а-а! — внезапно дёрнулась тифлингесса, застыв с открытым ртом. — А-а-а-а-а-а!!!!
Мои глаза сейчас выглядели не меньшего размера, чем глаза Клео, ибо я не понимал, что происходит. Тело девушки снова дёрнулось, а потом воспарило над землёй, одновременно принимая горизонтальное положение. Когда орущая первую букву алфавита она подплыла к Ориху, тот наконец отмер и ловким движением влил некоторое количество бурой жидкости ей в рот, после чего рот Клео захлопнулся, а шаман сжал её нос сухими пальцами.
И только после того, как ей пришлось проглотить эту непонятную бурду, гоблин бережно закрутил флягу и отдал её подбежавшему гоблину.
— Два раза в сутки по три глотка, — приказал он. — Отвечаешь головой за неё до моего появления!