Шаг во Тьму. Том 8 (СИ)

«Не мешай, — прозвучал колокольчиком тихий смех у меня в голове. — Всему своё время, Первожрец».
Взглянув на Борзуна, я с удивлением понял, что кроме тщательно скрываемого беспокойства, в его эмоциях присутствует готовность, собранность… и страх. Маленький комочек липкого страха, который часто может перерасти в панику, а следом и в истерику.
— Приветствую, Тиамат, — уважительно поклонился Борзун, впрочем, не делая попытки подняться со стула, что я бы истолковал, как неуважение.
Но Тиамат, воплощением которой я сейчас являлся, было плевать на знаки внимания смертных. Той, которая видела саму Суть, не нужны лишние подтверждения.
— Мне повторить вопрос? — со смешком сказал я, заставив Борзуна слегка спасть с лица.
Кстати, его фигура в магическом зрении отличалась от наших — плотно окутанных Мглой. Она светилась ярким ровным светом, но в нескольких местах я рассмотрел серые проплешины, будто маленькие спруты, оплетающие липкими щупальцами сияющую ауру, забираясь всё глубже и глубже внутрь тела.
«Всё-таки заметил, — довольно прошептал голос в голове. — Догадываешься, что это?».
Точного ответа я не знал, но с большой долей вероятности можно утверждать, что ничего хорошего эти странные образования не несут. Слишком разительным был контраст между ровным сиянием ауры Эмиссара и этими серыми паразитами.
«Ты прав. Это его убивает. Медленно, незаметно, но неотвратимо.
— Миардель?
— И её божественная сила, — подтвердила мои подозрения Тиамат. — Тело простого смертного никогда не сможет вынести и малой части мощи Бога. Противостоять этому могут только такие как ты».
Она не сказала слова «Первожрецы», но это было и так понятно, поскольку на своём астральном теле я не увидел никаких инородных вкраплений. Только непроницаемый покров Мглы, делающий меня похожим на тень в жаркий солнечный полдень.
Примечательно, что все те, кто входил в состав «Мастеров Мглы», отличались лишь плотностью мглистой дымки. Все, кроме Ньютона, который по её плотности мог посоревноваться разве что только со мной.
«Это мой дар ему. Он сделал для Сердца Хаоса практически невозможное. Он заслужил».
Я еще даже не успел задать вопрос, как мгновенно пришёл ответ, что с Сердцем Хаоса, без Её ведома никогда ничего не случится, несмотря на наложенные ракшасом Печати, так что мне больше не стоит переживать по этому поводу.
«Ну хоть с этим разобрались».
Весь разговор с Тиамат занял не более одного мига.
Принципа того, как она это делает, я не знал, но подозревал, что это какие-то фокусы с течением времени, или с разгоном сознания, когда замедляется не время, а наоборот — мозговая активность возрастает настолько, что вокруг проходят лишь доли секунды, в то время, как по ощущениям, прошло значительно больше.
— Не нужно повторять, — «отмер» Борзун. — Я не могу ответить на твой вопрос. Никто не может проникнуть в божественные помыслы, чтобы знать наверняка.
— Неправда, — последовал ответ. — И сейчас ты врёшь мне, Эмиссар. Вот мой Первожрец прекрасно знает, насколько дорог мне. Пусть он сам скажет.
И это было правдой.
Сейчас я это знал наверняка. Чувства Тиамат больше не являлись для меня закрытыми. Можно было подвергнуть сомнению их искренность, представив, что они наведённые, или выставлены для меня напоказ, но — нет.
То, что открылось мне — было истиной. Каждой частицей Мглы я отныне чувствовал это. Наваждение внезапно схлынуло, и ко мне вернулась возможность говорить.
— Я знаю точно, что моя Богиня дорожит мной, насколько может дорожить мать своим ребёнком, — сейчас мой голос излучал непоколебимую уверенность. — А вот ты этого сказать не можешь. Почему?
Настороженность из глаз Борзуна никуда не делась, но и возражать он не стал, ожидая следующих слов. И на мой вопрос он тоже не ответил.
— Ты же знаешь, что умираешь? — властно спросила Тиамат, вновь «перехватив» управление. — И жизненный путь Эмиссара не так уж и долог, как тебе бы этого хотелось. Так что, прежде, чем начать мне возражать, советую просто вспомнить свои ощущения, когда ты говоришь с Ней, когда ты используешь то, что сейчас покоится в твоей сумке. Всё чаще и чаще. И, наконец, когда ты пользуешься силой, которую она тебе щедро предоставляет. Вспомни и задумайся, Эмиссар. Для себя, ведь мне твой ответ не требуется, я и так всё знаю.
 
Он вздрогнул. Во взгляде на миг промелькнула паника, но он сумел взять себя в руки. Решительно тряхнув головой, Борзун нахмурился.
— Моя жизнь в Её руках. И если так будет угодно, я отдам её во Имя Её.
«Фанатик. Долбанный фанатик, которого ничем не прошибить».
— Что ты хотел мне сказать? — продолжила Тиамат. — Ты ведь явился с посланием ко мне, а не к нему? Верно?
— Да. Я пришёл донести слова Миардель, через твоего Первожреца, — глухо ответил Борзун, впервые отведя глаза. На принесённый Ставром, исходящий пряным запахом варенного мяса, заказ он даже не глянул.
— Говори, — холод в моём голосе понизился ещё на несколько градусов, а языки Мглы на миг вспыхнули и обволокли меня и Борзуна, сформировав непроницаемый кокон. — Говори же, у тебя осталось не так много времени.
— Миардель предлагает сделку, — костяшки пальцев его, охватывающих потёртые ножны, заметно побелели. — Полноценный союз с ней, если ты отвергнешь предложение Ллос.
— Вот как? — на миг задумалась Тиамат. — А в чём тогда моя выгода?
— Взамен она согласна отдать тебе один из своих Алтарей.
Сказанное меня не удивило — оно повергло меня в шок. Чтобы Миардель добровольно согласилась отдать часть могущества той, приходу которой она всеми силами желала воспрепятствовать? Этого слишком фантастически звучит и просто не может быть правдой.
— Только союз? — я почувствовал, как мои губы разъезжаются в зловещей улыбке. — Ей только это нужно?
— Нет. Ей нужен он. Он должен сделать для неё кое-что.
— И почему я не удивлена, — я-Тиамат рассмеялась. — Передай Миардель, что я жду её ровно через три дня у Сердца Хаоса. Если твоя хозяйка не появится, это будет означать, что нашего разговора не было.
— Я передам, — Борзун медленно поднялся со своего места и протянул руку к висящему плащу.
— Ты ничего не забыл? — сейчас голос Тиамат звучал насмешливо.
— Прошу прощения, — его рука скользнула во внутренний карман куртки, выудив оттуда крохотный свёрток, завёрнутый в тряпицу. — В знак своего расположения, она просила передать это твоему Первожрецу.
Свёрток с глухим стуком лёг на столешницу, но мне даже не нужно было его разворачивать, ведь я и так знал, что там находится. И я знал, что именно мне предстоит сделать. И это был первый раз, когда я с радостью возьмусь за божественное поручение.
— Тебе пора, Эмиссар!
Перед входом в сотворённый Тиамат портал, он на миг замешкался, будто решая, стоит ли туда идти. Затем, напоследок, одарив меня странным взглядом, решительно сделал шаг в антрацитовое марево.
Небрежным движением развеяв купол, я почувствовал, что Она также ушла из моего сознания, с последним клочком родной Мглы, зарядившей меня ощутимым зарядом бодрости и душевного спокойствия.
Сейчас я знал: всё, что мной задумано на ближайшие два дня — по плечу мне и моей верной команде.
— А где… этот? — удивлённо протянула Пандорра. — Он же только что… Это как вообще?
— Да передумал он есть, — небрежным движением руки я смахнул со стола оставленный свёрток. Забросив его в инвентарь, решительно пододвинул к себе тарелку Борзуна. — Говорит, сытый мол, пойду я, не буду мешать вам отдыхать.
— Может хватит дурака валять, Вова? — хмыкнул Кастет. — Рассказывай давай, что это было. Потом поешь!
— Ну что за люди, — возмутился я, когда тарелка с остывающим мясом перекочевала на другой конец стола, а мне был настойчиво пододвинут заказанный морс. — Даже пожрать не дадут спокойно! Никуда ж не спешим.
— Рассказывай давай, во что мы снова вляпались, — не чинясь, тролль зацепил своей лапищей самый большой аппетитный кус и ловко отправил его в рот. Послышался хруст костей, которые дядя даже не удосужился отделить от мякоти. Ну понятно, такой пастью можно камни дробить. — И ради всех богов, постарайся ничего не упустить.