Большие планы маэстрины (СИ)
— Ой, да бросьте, ваше сиятельство, — отмахнулась я. — И попридержите эмоции. На прислугу свою будете кричать или на вассалов. А на меня не надо. Кофе хотите?
— Какая невероятнейшая наглость! — озадачился дед Софи. — Хочу.
— Придется подождать пять минут, сейчас сварю.
Глава 24
Я встала и подошла к шкафчику, в котором под стазисом хранились продукты и напитки. Там же турка и небольшой запас посуды. Быстро засыпала все, поставила напиток на огонь и повернулась к маркизу. Он сканировал взглядом меня, даже не посмотрев на внучку.
— Я так понимаю, вы приехали мне угрожать? — полюбопытствовала я. — Чем именно, если не секрет? — Аристократ хмыкнул, но промолчал. А я продолжила: — Давайте я сразу обозначу свою позицию, пока мы с вами не поссорились.
— Ну-ну…
— Вы нам с Софи не нужны.
— Ее зовут Софи?
— Да. Ее зовут Софи Монкар. У нее моя фамилия. Она счастливый ребенок, которого все любят и который ни в чем не нуждается. Ни вы, ни ваш титул, ни ваши деньги, ни ваш замок или что там у вас есть еще — нам с ней не интересны.
— Вам я ничего и не предлагаю, Монкар.
— Будете называть меня просто по фамилии, я стану к вам обращаться так же, Нобль.
— В таком случае вам выпишут штраф за оскорбление аристократа.
— Вот уж нет. Не выдавайте желаемое за действительное. Обращаться к кому-то по фамилии не есть оскорбление, даже если этот кто-то маркиз. Законы едины для всех, и каждому стоит их знать.
У маркиза дернулось веко, но он промолчал.
— Допустим, маузель Монкар. Что вы хотите, чтобы отдать мне мою внучку?
— Ваше сиятельство, вы не хотите меня услышать. Ничего. Потому что я вам ее не отдам. Кофе… — Я налила в чашечку кофе, добавила сливки. Почему-то мне показалось, что он любит именно так, крепкий, со сливками, но без сахара. Передала ему чашечку на блюдце.
— Она нужна мне. И я заберу свою внучку так или иначе.
— Вам нужна не она. Не внучка. Вы всего лишь хотите заполучить носителя вашей крови, чтобы не отдавать титул и состояние дальней родне или короне, — парировала я. Налила кофе и себе, вернулась на стул напротив маркиза.
— Называйте, как вам угодно, маузель Монкар. Но если вы мне не отдадите дочь Маркуса, я вас уничтожу, — отпил он кофе.
— Вы можете думать что угодно, месье Нобль, но забрать Софи я вам не позволю. Вынудите — и я уничтожу не вас, но ваши имя и репутацию. Все королевство будет в курсе прелестных забав гнусного подонка Маркуса Нобля. И того, как он развлекался на досуге. А возможно и того, как богатенький титулованный папочка покрывал его игрища и убийства девушек. Уж поверьте, в Одимене не останется ни одного обученного грамоте человека, который не будет знать детали этой дивной истории. А неграмотным расскажут.
— Маузель, вы в своем уме? — усмехнулся он.
— Я — да. А вы? — Я посмотрела в глаза аристократу и без тени издевки или улыбки продолжила: — Серьезно думаете, что я отдам невинное дитя человеку, воспитавшему чудовище, насильника и убийцу? И не нужно мне говорить, что вы не знали. Монстрами за один день не становятся. Более чем уверена, ваш славный мальчуган Маркус, такой красивенький, такой очаровательный, обожал с раннего детства отрывать лапки и крылышки насекомым, мучить животных, пинать котят, избивать собак и лошадей. Это же так весело, издеваться над слабым. Да? А любящие родители, или уж скорее, сильно занятые собой и светской жизнью, закрывали на это глаза. Ведь их сыночек самый лучший, самый умный, самый одаренный. И да, такой богатый, что можно заплатить изнасилованной избитой горничной, чтобы она заткнулась и не болтала. И закопать кошку, с которой милашка Маркус заживо снял шкуру. Не так ли?
Я говорила спокойно, не повышая голоса. И была абсолютно уверена, что примерно так все и происходило. По воспоминаниям Мариэллы, которые я разложила по полочкам и тщательно осмыслила, была в отце Софи некая безуминка. Желание причинять боль. И полная уверенность в безнаказанности.
— Маркус не убийца. И вы ничего не докажете, — процедил маркиз.
— Маркус как раз убийца. И вы это знаете. А я докажу. Скольких девушек похоронили по вашему распоряжению? Вы лично покрывали его делишки? Или приставили к нему аморального слугу, который прибирался за юным маньяком?
— Я не причастен к этому! Вы не смеете… Это ложь! Маркус был хорошим мальчиком!
— Ой, ваше сиятельство, перестаньте! — отмахнулась я. — Уж мне-то можете не рассказывать, каким он был. Я больше не та доверчивая девочка Мариэлла, что имела неосторожность влюбиться в Маркуса Нобля. Та Мариэлла неделю провела у него в плену. А ваш чудесный добрый сыночек избивал ее день за днем, каждый свой визит. Часами бил, пинал, щипал. Ведь это так весело. Забивал, пока она не теряла сознание, и насиловал. И резал. Он ведь весьма ловко умел обращаться с кинжалом. Не так ли? Помните, как чудесно он крутил его между пальцев, словно молнию? Так вот, резал он так же быстро. И ему очень нравилось слизывать кровь.
— Это ложь… — Задрожали руки у мужчины.
— Ни слова неправды. Чем угодно поклянусь, хоть силой, хоть кровью, хоть жизнью. Хоть перед королем, хоть перед судом, хоть перед богами. И вы знаете, что я говорю истину. Ведь наверняка Мариэлла Монкар, несчастная однокурсница Маркуса, была не первой. Кто был раньше? Служанки? Шлюхи в борделе?
— Вы не посмеете об этом рассказать! Иначе я сотру вас в пыль!
— Еще как посмею, — ровно ответила я. — Не стоит пытаться меня запугивать, маркиз. Как я уже сказала, милой, доброй, скромной дворянки Мариэллы Монкар больше не существует. Ее нет, она исчезла. Растворилась в том ужасе, что творил Маркус. Теперь есть я. И я глотку перегрызу, фигурально выражаясь, за себя и своего ребенка. Если потребуется уничтожить род Нобль в глазах общества, я сделаю это, не раздумывая ни мгновения.
— Вы мне угрожаете?
— Нет, что вы. Объясняю свою позицию. Ведь это вы ко мне пришли, а не я к вам. Нам с Софи от вас ничего не нужно. Не трогайте нас, и тогда мне не придется доставлять неприятности вам.
— Маузель, вы в курсе, что закон на моей стороне? Ваша дочь — бастард моего сына. И единственная наследница моего рода. К ней перейдут титул, состояние, майорат.
— Я знаю законы, маркиз. Но если вы меня вынудите дойти до суда, то я приду туда к тому моменту, когда от репутации и имени рода Нобль останутся ошметки. Зато появится репутация убийц и моральных уродов.
— Вы же понимаете, что мне проще уничтожить вас? — криво усмехнулся старый аристократ.
— Понимаю. Но вы же осознаете, что я подготовилась? — повторила я его интонацию. — Допустим даже, что вы наймете кого-то и меня прирежут. Завершите начатое вашим сыном, так сказать. Это ничего не изменит. Лишь ускорит крах Ноблей. Видите ли, нынешняя Мариэлла, та, что сейчас перед вами, очень не любит ваше семейство. Имеет основания, согласитесь. И в нескольких разных местах и городах лежат папочки с точным полным описанием всего, что творил Маркус. Все это заверено моей магией и кровью. Каждая из копий. И имеются распоряжения предать общественности и опубликовать эти истории, если вдруг со мной внезапно что-то случится. Ну а любопытные журналисты побегут еще и дальше копать. Вы ведь знаете эту братию. А тут такая сенсация. Еще кофе? — добавила любезно.
— Нет. И все же вы решили мне угрожать…
— Ни в коем случае, месье. Не передергивайте. Я просто ввела вас в курс дела. Вы мне вообще не интересны. Есть вы, нет вас, нам с Софи ни жарко ни холодно. У нас своя жизнь, свои заботы, свои проблемы.
— И все же…
— Месье Нобль, давайте я повторю. А то вы, кажется, никак не хотите меня услышать. Если вы решите доставить мне неприятности… Мы с вами просто активируем полное взаимоуничтожение. Решите меня растоптать — я потяну вас за собой. Вместе на дне в грязи барахтаться будем. Только я буду в глазах общества — невинная жертва. А вы — отец убийцы, человек, который покрывал его и прятал от правосудия.