Болотная бусинка

Паша дождался, пока дед и бабушка, тихо переговариваясь, разошлись по своим лежанкам, дождался, пока захрапел дед, потом засопела бабушка, и осторожно поднялся с кровати. Он не задумывался, почему вдруг посреди ночи, не дожидаясь утра, он решил направиться на болото. Так надо было кому-то, и он не в силах был сопротивляться этому.
Рюкзак деда лежал на веранде, он его даже не стал его распаковывать, и Паша достал из него фонарик. Он снова надел сапоги, которые оказались внутри всё ещё мокрыми, но он не стал искать в сарае другие. На небе блестела луна, такая яркая, и была так близко, что Паша различал на ней кратеры. Звёзды, высыпанные на небосклон чьей-то щедрой рукой, тихо перемигивались между собой. Паша уверенно шёл к Волчьим скалам, и на душе его было легко и спокойно, он даже фонарик не зажигал. Тьма преображает привычные предметы вокруг, делая их таинственными и необыкновенными, и Паше казалось, что он попал в совершенно другой мир, и этот мир его ждал.
Сразу же за скалами он пошёл краем болота, откуда начиналась та незаметная тропа, которая и должна была его привести в сердце болота, где его ждали ответы на вопросы, которым они не находили объяснения. И сегодня он их получит. Смелости его немного поубавилось, когда под ногами у него, вместо твёрдой почвы, стал мягко пружинить травяной слой, и зачавкала вода. Пройдя по тропе несколько шагов, Паша заметил, что всё болото словно ожило, расцветившись слабыми молочными огоньками, которые, то вспыхивали между кочек, то снова погружались в тёмную воду. Он не прощупывал перед собой дорогу, как делали они это днём, у него появилось ощущение дороги, он знал, куда надо ставить ногу, и на какую кочку можно было опереться. Усталости тоже не было.
Когда он успел пройти корягу, которая должна была показать ему дальнейший путь, он так не понял. Он просто шёл и шёл вперёд, и огляделся вокруг только тогда, когда снова послышался серебряный звон ручейка. В этот раз его уже там ждали. И под лунным светом больше не было обманчивых образов. Ветряки предстали перед ним в своём истинном образе. Словно ожившие коряги, чёрные силуэты их были покрыты накидками из сухой травы, а чёрные, сияющие глаза, блестели в ночи так, будто внутри них пылал живой огонь.
Паша остановился перед ручьём и налетевший ветер несколько раз закружился вокруг него, заставив склонить голову. Раздался голос ветряка, который стоял ближе всех к Паше и был самым высоким, и перед глазами Паши сразу поплыли образы, навеянные его рассказом:
— Бусина, которая есть у каждого ветряка, это не просто дар нашей прародительницы, который помогает нам выжить и скрывает нас от чужих глаз. Это ещё и ключ, который открывает дверь в мир, который ждёт каждого из нас в конце пути. Очень давно, в начале времён, мир был поделён между теми, кто пришёл первыми на землю. Они помогали вечному создавать этот мир с безграничной любовью и со справедливостью. Сначала все обитатели его были бесплотны. Духи стихий и до сих пор бесплотны. Они давно ушли в свой удел, следя оттуда за тем, чтобы равновесие верхнего и нижнего миров не было нарушено. Они не могут выходить в верхний мир людей, их мир — это покой, гармония и порядок. Их память хранит ростки всего живого, что они сотворили по воле пославшего их. Но потом из тёмной бездны пришли те, кто вероломно задумал овладеть этим миром, установить в нём свои мерзкие законы. Произошла первая битва, и извергов запечатали словом. Их закрыли в подземных чертогах, в которые никогда не проникает свет нашей звезды. Но они оставили на земле свои гнилые ростки, которые заражают мерзостью того, кто слаб духом. Наш народ не нарушает законов, которые оставлены нам Духами творения, но нам был отпущен срок, по истечении которого мы должны были покинуть наземный мир и присоединиться к нашим предкам. Теперь этот мир уже не наш, и мы здесь не хозяева. Это закон природы. Все существа, рано или поздно, покидают свой гостеприимный дом и отправляются в далёкий вечный мир покоя, оставив здесь свои ошибки, радости, горести, привязанности и заботы. Мы должны уступить место тем, кто идёт за нами, кто ждёт своей очереди, чтобы тоже пройти весь этот путь от своего рассвета до неизбежного заката. И нельзя нарушить этот порядок. Тот, кто нарушает его, становится изгоем. Но есть те, кого задел тлен разложения извергов, они пошли против нерушимых законов, и они знают, что их ждёт там, где уже никто не может хитрить и ловчить, где свет разбивает всё ненастоящее и оставляет только истину. Но так уж устроено любое существо, перешагнувшее хоть раз через закон, что оно всегда будет надеяться перехитрить того, для которого нет тайн. Поэтому они готовы идти на любые преступления, лишь бы не понести заслуженного наказания. К сожалению, мы сразу не распознали в похитителе бусины именно то изначальное зло, которое, чувствуя конец своему существованию, замыслило свой хитроумный план, от которого пострадали не только мы, но и люди. И в этом есть наша вина. Горе и скорбь ослепили нас, и мы приняли вас за своих обидчиков. Сейчас, когда ещё один наш брат пал от рук того, кто был истинным виновником всех этих несчастий, мы призываем вас объединиться с нами, чтобы навсегда изгнать из мира живых этого полумертвеца, высасывающего жизнь из всего, к чему он прикасается. Он жил среди людей, губя их души, чтобы продлить ещё хоть ненадолго свою никчёмную жизнь. Там, куда приведёт бусина, ему нет места, и он это знает. Но он надеется с помощью её остаться незамеченным в долине Медленных Теней, где запечатан вход в подземный мир, чтобы открыть его и присоединиться к тёмным порождениям, чтобы и дальше творить свои чёрные дела. Если он распечатает этот вход, нечисть из нижнего мира хлынет на землю, куда всегда стремится попасть с начала сотворения.
 
— Он человек? — Спросил Паша.
— Когда-то был им. Но своими мерзкими ритуалами он превратил себя в чудовище, которое ползает, как червь, под солнцем, оставляя после себя кровавый след страшных жертвоприношений. Чёрное клеймо поставлено на его сердце, в которое он пустил многоголовую мерзкую гидру. Это его дочь взяла бусину у Ватаги, но не отдала ему, а оставила у себя. Но эта вещь не для людей. Она разрушает любого, кто носит её, рвёт его на части, стараясь быстрее избавиться от него.
— Так значит колдун, Никанор Стошник, которого все считали добрым, и который лечил людей, и был тем чудовищем?
— Когда-то его звали Ки́пел. Но потом он принял имя Велифер, в честь демона лжи Велиара, который покровительствует ему. Только Велифер больше не может надолго принять человеческий облик, и не может выходить из своего логова днём. Никакие жертвоприношения уже не могут вернуть его жизненные силы. И только Велиар, ради своей цели, поддерживает в нём остатки его жизни. Кто-то из людей, может, даже не осознавая, насколько он помог нам, нашёл логово Велифера и взял несколько костей его. И спрятал их в заговорённую от нечисти землю. Я так думаю, этот человек потребовал что-то от Велифера взамен на возвращение его костей. Но, судя по всему, сделка не состоялась, раз кости так и не вернулись к Велиферу. Слуги Велиара ищут пропавшие кости Велифера, но заговорённая земля надёжно укрыла от них пропажу. Бусины при Велифере нет. Сам он никогда её не наденет, он даже побоится хранить её рядом с собой. Он знает, что бусина будет его терзать, а он и так сейчас слаб. Бусину он схоронил на спящем, запечатал его кровью, и только кровь сможет снова пробудить спящего. И если Велифер получит назад свои кости, он разбудит спящего, и проследует с ним в долину Медленных Теней. Этого нельзя допустить.
— Но как тогда Велифер смог убить вашего брата, если он только ночью выползает? — Спросил Паша.
— Есть те, кто служит ему. Логово Велифера охраняют слуги Велиара. Если бы Велиар сам мог взять в руки бусину Велепы, он давно бы это сделал. Но он не всесилен, а дар нашей прародительницы может испепелить любого демона, который только покусится на него.
— Но почему тогда бусина не испепелила Велифера?
— Он не брал никогда в руки бусину, и он не демон. Он всё проделал чужими руками. Он — чёрный колдун. Обманывать людей — его призвание.