Жестокие игры мажора (СИ)

На мгновение я позволяю себе ощутить странную смесь эмоций. В его взгляде – жгучий коктейль из возбуждения напополам с ненавистью и, черт, кажется, это заразно. Это превращает меня в какого-то глупого смельчака.
— Я откушу твой язык, если ты… — но моя угроза сходит на нет, когда он кусает меня за нижнюю губу и оттягивает на себя, обжигая утробным рычанием.
Это рычание – звук мужского удовольствия.
От него у меня начинает пульсировать между ног. Ну, возможно, еще потому, что край губы горит от укуса и Багиров зализывает его в грубом поцелуе, которого этот мудак не заслужил! 
Я открываю рот, чтобы послать ненормального мажора, но его язык по-хозяйски проскальзывает в мой рот и мешает запротестовать. 
Пятерня Илая перемещается мне на затылок и сгребает волосы в кулак до острого жжения. Боже. Мои веки трепещут, и я ненадолго теряюсь от мурашек, разбежавшихся по коже.
Бороться бесполезно.
Я даже забываю о своей злости, или ее вытесняет что-то более сильное… что-то настолько горячее, что дышать становится больно. Кажется, что воздух вокруг нас оборачивается тяжелым жаром, заставляя кожу гореть вопреки холодным порывам ветра.
Сталкиваясь с ним до клацанья зубов, я пытаюсь себе напомнить, что этот поцелуй затуманил мой разум.
И о том, что я ненавижу Багирова больше, чем это вообще возможно, но есть проблема — я хочу его ровно настолько, насколько ненавижу.
Это сбивает с толку.
А еще – звук наших быстрых вдохов, и его чертовски хороший запах, и то, что на вкус он как мятное безумие. Черт. Все это – одна сплошная ошибка. Я уже почти перестала понимать, кто я такая и какой козел меня целует. А вместе с тем в моем животе нарастает опасное чувство, которому я не собираюсь давать никакого определения.
Я не хочу большего. Нет. У меня есть гордость. И он не лишит меня ее.
И тем не менее этот поцелуй не прекращается, пока Илай первым не прерывает его. 
На секунду, на жалкую секунду, я вижу, как меняется взгляд его обычно холодных глаз. Они становятся мягче. Добрее. Но только на секунду, а потом Багиров возвращается к своему стандартному состоянию мудака. Будто он просто взял и щелкнул в своей груди выключателем, словно его поцелуй не разрушал нас обоих на протяжении долгих нескольких минут.
Я чувствую, как моя грудь вздымается и еще сильнее прижимается к его.
Прикрыв глаза, я выдыхаю и касаюсь тыльной стороной ладони распухших от его грубости губ. Идиотка. После всех своих слов, которые он должен был принять всерьез, я позволила ему целовать себя и превратить в размазню.
Покачав головой, я проглатываю горький смешок.
Я снова разрешила ему поступить со мной, как он обходится с любой другой девчонкой.
И сейчас я избегаю встречаться с ним взглядом, чтобы не ранить еще больше мою уязвленную гордость.
— Возможно, ты не моя фанатка, но тебе нравится, когда я властвую над тобой, — его тяжелое дыхание щекочет мою макушку, и я сжимаю кулаки, ощущая, как дрожь ненависти овладевает мной.
Илай немного отходит, и я с жадностью втягиваю прохладный воздух, прежде чем отталкиваюсь от машины и снова попадаю в хватку его сильных рук.
Издав раздраженное рычание, уворачиваюсь и бью коленом ему между ног, но, промахиваюсь, а потом мой затылок вспыхивает от его хватки в моих волосах и голова откидывается назад.
Мои губы плотно сжаты, а из носа вырывается прерывистое дыхание.
— Но в одном ты права, Ведьма, я не встречал таких девушек, как ты, — он наклоняется и прижимается горячими губами к моему уху: — И я еще не хотел ни одну так, как тебя.
Я дергаюсь, требуя, чтобы он посмотрел мне в глаза.
— Хоти дальше. Это твои личные проблемы.
Багиров вглядывается в мое лицо, будто хочет в нем что-то увидеть, а потом убирает выбившуюся прядь с моего лба.
— Если я попрошу тебя. Нормально, — добавляет он таким тоном, будто это слово ему незнакомо. — Ты поедешь ко мне?
Нет, нет, нет… Я не куплюсь на это!
Дыхание снова становится тяжелым. Мне требуется пространство.
— Для начала отпусти меня, — цежу я сквозь зубы. 
 
Илай обводит меня пристальным взглядом, но все-таки отпускает и медленно вынимает руку из моих волос, оставляя легкое жжение после своего прикосновения.
Я быстро поправляю одежду и волосы, делаю глубокий вдох. Илай стоит неподвижно, но что-то мне подсказывает, если я предприму попытку уйти, его животные замашки тут же вернутся.
— Я не поеду с тобой никуда, пока ты не начнешь относиться ко мне уважительно.
Илай хмурится. Затем проводит ладонью по своим коротким волосам и опускает взгляд, качая головой.
— У меня дерьмовый день, Ведьма. — Его взгляд снова цепляется за мое лицо. — И из меня дерьмовый переговорщик. Но, если ты сядешь в мою машину, я постараюсь контролировать свои манеры.
Я кусаю губу и нервно дергаю ногой, пытаясь разгадать, что в голове у этого парня.
— У нас ничего не будет, — строго выдаю я.
— Я знаю.
— Вообще ничего. Никаких телодвижений.
Илай пожимает плечом.
— Что насчет поцелуев?
Я резко втягиваю в себя воздух, чувствуя, как низ живота предательски наполняется теплом. Но, оставляя вопрос Багирова без ответа, разворачиваюсь и сама сажусь в его машину.
Моя бедная гордость, если ты откажешься от меня, я все пойму…
  
Глава 20
 
Конечно же мы приезжаем в самый дорогой район города, где высотки заканчиваются за облаками. Еще тогда инстинкт самосохранения вопил мне нажать отмену, но я слишком оглушена безрассудным предвкушением, которое сжимает пространство между моих ног, когда мы заходим в зеркальный лифт.
Кровь шумит в моих ушах и дело даже не в том, что мы преодолеваем пятидесятый этаж. Все дело в тишине, что буквально пылает огнем вокруг нас. И тот факт, что Илай абсолютно молчалив — нагнетает еще больше. Но я предпочитаю сосредоточиться на ударах собственного пульса, пока лифт не останавливается.
Двери открываются и тяжелая ладонь ложится на мою поясницу, как бы подталкивая меня вперед.
Я выхожу в длинный коридор и торопливо следую за широкими шагами Илая. Вокруг все из мрамора. Потолок, стены, полы, на фоне которых мои грязные кеды смотрятся так убого, что мне хочется провалиться сквозь землю от стыда, но в этот момент я слышу щелчок замка и резко поднимаю голову.
Илай внимательно смотрит на меня и когда я останавливаюсь рядом с ним, он кивком головы указывает мне в нужную сторону.
Господи, что я творю.
Мы заходим в просторную квартиру и я даже не хочу думать, как я вообще допустила это развитие событий. Также как и не хочу признаваться себе в том, что между нами есть какое-то нездоровое притяжение. Сейчас это уже отрицать, как минимум, глупо.
Боже. Его поцелуй явно заморочил мне голову.
Мои в движения замедляются, пока я снимаю свои кеды прямо у порога, боясь, что-то испачкать и с осторожностью прохожу вглубь. 
Я стараюсь не подавать вида, как меня впечатляет то, что я вижу вокруг, но я бессильна. Все так стильно и… современно. Высокие… слишком высокие потолки. Нереальные люстры в форме геометрических фигур. Огромная гостиная смежная с кухней. В середине комнаты исполинский, цвета индиго, диван в форме буквы П, напротив плазма с размером стены. Даже есть книжная полка, которая полностью заменяет одну из стен.
Я касаюсь разноцветных корешков пальцем и пересчитываю их, пока двигаюсь вперед, восхищаясь такой внушительной домашней библиотекой расположенной в алфавитной порядке. 
Мне хочется подшутить над тем, как комично Илай выглядит в моих фантазиях с книгой в руках, но почему-то этого не делаю. Я так поглощена эмоциями, что даже не думаю о подавляющем присутствии Багирова. Он все еще молчит, позволяя мне освоиться в его роскошной квартире. А потом я поворачиваю за угол и у меня перехватывает дыхание.
Там лестница, которая ведет на второй этаж, но не двухэтажная квартира поражает меня, хотя это безусловно тоже, а стена усыпанная золотыми наградами за спортивные достижения. Их так много, что у меня невольно отвисает нижняя челюсть.