Ангел-мечтатель (СИ)

Я понял, что отныне придется присматриваться к Татьяне особо внимательно. Я ведь сам попросил темного гения, когда меня внештатники с нашими воспоминаниями схватили, установить с ней мысленную связь. Он, конечно, в поисках Всевышнего в бесконечности какое-то время болтаться будет — и желательно, бесконечно долго — но кто знает, каким расстоянием ограничена его гениальность в передаче мыслей?
Как выяснилось, я должен был последовать принятому решению немедленно.
Вот только я совсем немного растерялся, когда она ко мне с извинениями подошла. Я сам готов был начать с ней мириться прямо в тот самый момент — но не в том же месте, в самом деле! Внимания на нас никто, конечно, не обращал — темный гений снисходительно излагал Стасу поминутный план полной капитуляции перед отцами-архангелами, а тот сражался, как лев, за каждый шаг отступления — но раньше Татьяна никогда не позволяла себе такой несдержанности при посторонних.
Соскучилась. До такой степени, что уже не может дождаться, пока мы наедине останемся. Я еще в той заброшенной пустыне был уверен, что мне нужно всего лишь увидеться с ней — и она мне сразу на шею бросится. У нее такой рефлекс на мои отлучки уже давно выработался.
Я почти расчувствовался, но она обхватила меня за искусанную ею же спину, и я с трудом сдержал звуки, которые она вполне могла истолковать, как побуждение к дальнейшим действиям. В смысле, с нее же станется начать рубашку с меня стаскивать, чтобы еще раз полюбоваться следами своих зубов — источником моего легкого дискомфорта.
Я крепко сжал ее вовсе не для того, чтобы на ногах удержаться — чтобы ее удержать от вольностей, о которых она сама потом пожалеет. Как только окончательно в себя придет. Отбросив эту совершенно не типичную для нее настойчивость и решительность, в которых под моим надежным крылом не было у нее ни малейшей надобности.
Причину Татьяниной настойчивости я понял очень скоро.
Когда мы вышли наконец из башни темных, я категорически отказался пешком проходить полосу, окружающую ее и полную смертельных ловушек. Единственный путь через нее знал только темный гений, и это как раз меня и смущало. Одно неловкое движение, один неверный шаг — и я окажусь под распылителем. А он — в одном отделе с Татьяной.
Нет уж, буду, как всегда, рассчитывать только на себя. Этот подход меня еще никогда не подводил.
За время нашего совещания в башне темных я уже, в целом, отдохнул — мне, впрочем, никогда не требовалось много времени на возвращение отличной физической формы — и был уверен, что и мой закон надобности восстановился. Если уж я перенесся с Татьяной через эту полосу после блужданий по заброшенной пустыне, схватки с внештатниками и транспортировки к башне темных той дикой кошки, в которую Татьяна превратилась …
Но все же переносить ее назад первой не стоит. Будь моя воля, я бы с темного гения начал — в случае чего, можно будет заявить, что он пал от своей собственной руки. Которая сконструировала распылитель. А я останусь в одном отделе с Татьяной.
Но темным незачем было покидать свое логово — их ждали переговоры со своим руководством.
Я предложил сделать первую ходку со Стасом. Если не допрыгну — он тяжелее меня, рухнет первым. А меня в этом случае закон надобности вынесет из зоны поражения без какого-либо моего вмешательства.
А вот если мы рухнем с Татьяной, то меня хранительский инстинкт мгновенно вниз утянет — чтобы смягчить ее падение. Погибнем оба — а оставить Игоря наедине со всем ангельским сообществом, не говоря уже о Марине, мне отцовский долг не позволяет.
Придется допрыгнуть. Прямо в лес, столь похожий на земной. В котором мы с Татьяной окажемся наедине. И как только темные скроются в своей башне, а Стас — в прямо противоположном направлении, у нас будет более чем достаточно времени, чтобы найти укромный уголок и помириться, наконец, как следует …
Само собой, Стасу я все эти соображения озвучивать не стал. Я лишь напомнил ему, что лишнее время на организацию нашего триумфального возвращения ему совсем не помешает.
 
Судя по сузившимся глазам и выдвинувшейся вперед челюсти, он также вспомнил, что после возвращения я окажусь в элитном отделе — в полной неприкосновенности и вне пределов его досягаемости.
И решил использовать свой последний шанс погонять меня по полной.
— Сначала Татьяну, — безапелляционно заявил он мне. — Пока ты относительно свежий.
— Татьяной я рисковать не буду, — не менее решительно ответил ему я.
— Не понял, — произнес он по слогам, делая ко мне шаг.
Я уже открыл рот, чтобы предложить ему идти пешком, пока я еще отдохну перед переносом Татьяны, как она все испортила. Мгновенно оказавшись между нами и просительно заглядывая мне в лицо.
— Давай сначала меня, — заворковала она с сияющими глазами и легкой улыбкой на губах. — Я же легче Стаса. Я знаю, что ты сможешь.
И что мне оставалось делать? Насчет легче — после того марш-броска через лес с ней на плече я бы еще мог поспорить, но отказаться после того, как она во всеуслышание заявила, что безгранично верит в меня …
Я молча обнял ее, прижался щекой к ее волосам, закрыл глаза и представил себе лесную чащу, в которой, кроме нас — только птичий щебет, шуршание листьев над головой и пьянящие запахи зелени …
Мы оказались среди них еще до того, как я додумал свое пожелание.
Мелькнула шальная мысль плюнуть на Стаса — пусть его темный гений выводит! — но потом же от него и в инвертации уже не спрячешься.
— Я сейчас вернусь, — пробормотал я, неохотно отпуская Татьяну.
На обратной стороне полосы опять задержка вышла.
Без особых разговоров я двинулся к Стасу, уже разводя на ходу руки.
Он шарахнулся от меня в сторону с выпученными глазами.
— Руки убрал! — прошипел он полузадушенно.
— А как иначе мне тебя перетащить? — развел я руки еще шире — в недоумении.
— Обниматься я с тобой не буду! — Шипение вырывалось из него уже со свистом.
— Макс, да скажи ему! — повернулся я к темным. — Мы же с тобой и с Тошей так с земли переносились, когда я наблюдателя прихлопнул. Чтобы нас не растащили по дороге.
— Ну, не очень-то нам это помогло, — хмыкнул Макс. — Но эту картину я хочу запечатлеть во всех деталях. Подождите, — вдруг добавил он, вытаскивая телефон, — я думаю, еще кое-кому понравится.
Краем глаза я заметил сбоку какое-то движение … но было уже поздно.
В молниеносном броске Стас оказался у меня за спиной и вскочил на нее.
Он действительно был намного тяжелее Татьяны — но рухнул я исключительно от неожиданности.
В стороне послышалось два коротких сдавленных смешка.
— Погнали, — донеслось до меня сверху.
Я представил себе камеру телефона в руках у Макса.
Я представил себе свое приземление в лесу с восседающим на мне Стасом — прямо перед Татьяной.
Я представил себе, как она выглядывает сейчас оттуда — не веря своим глазам и не находя себе места от волнения.
Я представил себе, как Стас пришпоривает меня при переносе и мы вместе падаем — прямо у нее на глазах …
Я встал. Далеко не сразу и не в один заход, но я выпрямился и, сцепив зубы, выжал этот вес.
Макс действительно снимал. Темный гений молча смотрел на меня с каким-то странным выражением.
— Не допрыгну — ляжешь первым, — бросил я себе за спину, рывком расправив плечи.
— Хорош болтать — силы побереги, — буркнул сзади Стас, плотнее обхватывая меня руками и коленями и — заодно — пережав горло.
— Желания — крылья нашей воли, — отчетливо произнес темный гений, все также не отрывая от меня пристального взгляда, — но без нее они мертвы.
Крылья, говоришь? Я отвел чуть вперед локти, чтобы после приземления … любого … въехать ими … успеть въехать ими в Стаса … куда попаду.
У меня было только одно желание — максимально приблизить этот момент …
Он приблизился мгновенно.
Стас тут же спрыгнул, я успел его достать — одним локтем, по касательной — но тут же обнаружил, что Татьяны нигде нет.