Странные люди (СИ)
Слабость отступала.
Нехорошо вышло. Некрасиво. Елизар шмыгнул носом. Потом сжал в кулаке салфетки с кровью и направил силу. Не хватало разбрасываться. Пепел он аккуратно стряхнул в мусорное ведро. Меж тем Лялечкин подвинул кружку. И чай заварил крепкий.
Толковый паренек.
Хоть и художник.
- Что здесь вообще делают?
- Так-то считается, что здесь неплохо развита медицина. Именно практическая часть, - Лялечкин аккуратно примостился на краешек стула. – Есть много интересных направлений… сюда и старшие ходят практиковаться, и даже в ординатуру… это звание местных. Главное, что сам мир – условно безопасный, с низким уровням внутренних конфликтов.
Это да.
Это важно…
- Но историческое прошлое бурное. Отсюда и массовые захоронения. И эпидемии были. И даже некроочаги… так в сопровождающей листовке писали.
Надо будет почитать на досуге. Листовку Елизару тоже сунули, вместе с прочей шелухой, в которой тоже стоило бы разобраться. И он бы разобрался, не будь так зол.
И разберется.
Головная боль отступала, а вот слабость никуда не делась. Надо и вправду полежать.
- Целители… - уцепился Елизар за мысль.
С целителями некроманты исторически не ладили.
- Обижают?
По тому, как дернулся Лялечкин, понял – угадал.
- Мы… пытаемся достичь… взаимопонимания, - выдавил парень, а потом добавил обиженно: - Я думал, что целители добрые!
Ага. Все так думают. Ну, кому не приходится общаться с ними на постоянной основе.
- Ладно, - Елизар допил чай, не обращая внимание на то, что тот и не остыл толком. – Я… действительно полежу. А ты иди готовься. Не хватало еще некроманту перед целителями опозориться…
- Я же не некромант!
- По документам значишься… - Елизар с трудом подавил зевок, слабость обычно сменилась сонливостью. – Значит, сделаем…
Мизигин выловил Елену у кафедры. А она уж понадеялась, что хотя бы один день обойдется без встречи с высоким начальством. В жизни, правда, начальство было низким и пухлым, но все одно умудрялось смотреть на Елену сверху вниз, не скрывая своей неприязни.
Происходила она из близкой дружбы с Федюней.
Ну и в целом…
- Елена Петровна! – а голос у Мизигина была гулким, басовитым. – Зайдите на минуточку…
Спасительная дверь, за которой шумел третий курс, дожидаясь интереснейшей лекции по панатомии, была рядом, но…
- У меня лекция.
- На минуточку, - Мизигин сдвинул брови.
Ну да, а потом сам станет говорить, что она на лекции опаздывает. Сволочь. И Федюня тоже. Но о нем Елена себе думать запретила во избежание перегрузки нервной системы.
- На вас жалуются! – Мизигин потряс бумажками. – Посмотрите!
- На что?
- На жалобы! Вы… позволяете себе быть нетактичной! Вы грубы. Постоянно придираетесь к студентам…
- Уж не тем ли, которые считают, что блуждающий нерв постоянно меняет свое местоположение и потому так назван? Или к тем, что искренне думают, что от перестановки ребер форма грудной клетки не изменится?
- Это… мелочи.
- Ну да. Наверное… но мы врачей учим!
- Именно! Мы воспитываем будущих врачей! Мы должны прививать им уверенность в себе! Чувство собственного достоинства…
- А знания? – не удержалась Елена. – Знания мы прививать не должны?!
- Должны! Но почему-то у других получается прививать знания без этого вот! – Мизигин сунул пучок листочков под нос. – Они находят способы! Методы! Они заинтересовывают студентов! А вы…
- А я требую учиться.
Выживет.
Он давно еще выживал, но раньше как-то… тихо, исподволь гадил. А как пост получил, так и развернулся. И сейчас вперился глазенками своими, сопит, краснеет…
Уволиться что ли самой?
Вот прямо сейчас, благо, конец года. И практики полторы недели осталось… а потом что? Ладно, раньше у неё имелись запасы денежные, но переезд с ремонтом их сожрали. И смена обстановки, хоть частичная, потому что дача давно уже не использовалась для жизни.
- Первый курс, - выдавил сквозь зубы Мизигин. – Спецгруппа…
- Поганцы, - Елена поморщилась. – И ощущение такое, что они вообще в первый раз про анатомию слышат.
- Это не имеет значение!
- А что имеет?
- Финансирование! Эта группа получает особое финансирование. По спецдоговору! – последнее Мизигин произнес с придыханием. – И мы обязаны обеспечить студентам лучшие условия… а вы… я посмотрел журнал! Исключительно неудовлетворительные оценки.
- Есть и удовлетворительные.
- А должны быть отличные! Елена Петровна… за такие деньги, которые они платят мы обязаны оправдать высочайшее доверие. И если… - Мизигин выдохнул. – Если вы не войдете в положение… если вы со своей глупой принципиальностью и дальше будете портить статистику, я вынужден буду поставить вопрос о служебном несоответствии!
Вот…
Скотина.
- Ставьте, - хмуро ответила Елена Петровна. – А я поставлю вопрос о комиссии… и найду, кого на неё пригласить. И тогда будет ясно, что мы там студентам прививаем… хотите?
Не зря ей Федюня снился.
Определенно, не зря.
Елизар заснул.
Давно с ним не случалось засыпать в малознакомых местах. А тут просто раз и все. И главное, сны были спокойными, даже умиротворяющими. И потому голоса, которые эти сны прервали, сразу показались неприятными.
Он открыл глаза, осознавая себя.
И то, что сила успокоилась. Да и в целом чувствовал себя Елизар очень неплохо. Голова слегка ныла, но не так, чтобы критично.
- …таким образом мы видим что? – Елена была рядом, за стеной. И сколько прошло времени?
- Труп? – ответили ей.
И загоготали.
- А помимо трупа, Афанасенко?
- Блюющего Лялечкина?
- Помнится, в первый раз и вы изволили явить всем свой глубокий внутренний мир…
Елизар сел. Склонил голову налево. И направо, убеждаясь, что боль сосредоточилась в затылке, да и та затухала. Он огляделся. Хмыкнул, заметив, что ему оставили чай в кружке с котиками, пирожок и записку, из которой следовало, что завоза в столовой пока не было и пирожок – это все, что нашлось.
Хороший мальчик.
Хоть с чем-то Елизару повезло.
- Прошу вас сосредоточиться…
Голоса звучали совсем рядом. Стало быть, в морге идут занятия. Елизар подвинул к себе пирожок и, вздохнув, вцепился в коричневый его бок. Судя по твердости шкуры, пирожок был матёрым, пережившим не один день в студенческой столовой. Но… случалось Елизару едать и более странные вещи.
А остывший чай он подогрел малым импульсом.
Вышло весьма даже…
- …таким образом изменения окраса кожных покровов…
Елену снова перебил взрыв смеха.
Доводят, значит…
Елизар проглотил остатки пирожка, торопливо запил чаем. Надо будет кружку помыть, а то совсем нехорошо… и ботинки надел.
Пригладил волосы, мысленно матюкнувшись. Вид у него сейчас не самый… впечатляющий. Хотя… он приоткрыл дверь.
Морг.
Стол.
Тело на столе. Вскрытие началось, вот только студентов, кажется, оно нисколько не интересовало. Во всяком случае рядом со столом застыл лишь бледный Лялечкин, который старался смотреть, борясь с приступами тошноты. Но все же хоть смотрел. В отличие от парочки девиц, наклонившихся над светящимся экраном телефона. Да, надо будет купить, к слову, чтоб не отличаться от местных. Кто-то бродил по моргу, кто-то демонстративно скучал… зевал..
А рыжий парень, пристроившись за спиной Елены, корчил рожи на радость однокурсникам. Потом и вовсе неприличный жест показал, чем вызвал взрыв хохота. Елена разогнулась, оглянулась, но рыжий сделал вид, что всецело сосредоточен на процессе.
Вот… поганцы.
Интересно, куратор их в курсе происходящего? Вряд ли…
- Погожин, - Елена протянула скальпель рыжему. – Возможно, вы сами продолжите?
- Почему бы и нет, Елена Петровна… - скальпель тот принял с ухмылочкой, покрутил в руках и подошел к столу, чтобы потыкать в тело. – Только смысл-то… пациент уже того…