Путешествие на Луну (ЛП)

После того старый учёный, приведя в движение сложный механизм, заставил вращаться все помещение, в котором стоял телескоп. Сделав все это, он дёрнул за проволоку, шедшую к куполу, — и в последнем открылось круглое окно как раз напротив объективного стекла телескопа.
Гонтран не пропустил ни одного из действий профессора; но он настолько владел собой, что не показывал и вида удивления, как будто все эти операции были для него хорошо знакомы.
— Ну, теперь смотрите, — сказал ему Михаил Васильевич, указывая рукой на телескоп.
Молодой человек взглянул в окуляр и попятился назад, поражённый невиданным зрелищем: казалось, он находится всего в нескольких верстах от нового, чудесного мира. Высокие горы поднимали пред его глазами свои гордые вершины, бросая длинные тени на блестящую поверхность равнин. Пики, один выше другого, гигантские кратеры, цирки — все это было видно, как на ладони… Невыразимое волнение охватило Гонтрана при созерцании этого грандиозного, хаотического пейзажа, как будто застывшего в своём грозном, но мёртвом и холодном величии. И граф употреблял все усилия, чтобы скрыть своё чувство от старого учёного.
— Вы без сомнения узнаете, неправда ли, цирк Триснеккера и его окрестности, расположенные в экваториальном поясе Луны? — спросил последний.
— О, да, конечно, — ответил Гонтран. Тогда Михаил Васильевич стал вращать трубу телескопа, и вся поверхность Луны, точно волшебная панорама, стала медленно проходить пред глазами очарованного зрителя. Наконец показался и край диска. Тут изумленный крик вырвался из груди молодого человека.
— Что там такое? — спросил его старый ученый.
— Звезда! — воскликнул Фламмарион, — звезда, которая, по-видимому, хочет пройти сзади Луны.
— Это не звезда, это планета Марс, — поправил Михаил Васильевич.
Потом, ухватив за руку молодого человека, он с заметным волнением проговорил:
— Смотрите дальше, смотрите внимательнее и говорите мне, что увидите.
— Конечно! — наивно вскричал молодой дипломат, не отрывая глаз от окуляра. — Сейчас я вижу небольшой красноватый кружок, который медленно подвигается вперед и который можно прекрасно разглядеть… Ах, что это?.. Он немного побледнел!.. Но я все-таки вижу его очень хорошо…
Профессор, всё время смотревший на звездные часы и считавший про себя секунды, живо заметил:
— Ну, нет, уже пятнадцать секунд, как он скрылся за Луну, а это просто его отражение.
— Да, — согласился Гонтран, — теперь его совсем не видно. — С этими словами граф отошел было от телескопа, но старый учёный, схватив его за руку, потащил назад.
— На место, на место! — вскричал он, слегка поворачивая трубу, — продолжайте наблюдать, не переставая!
Жених Леночки повиновался.
— Ах, вот любопытно! — сказал он через некоторое время, — я опять вижу планету, но по другую, конечно, сторону Луны.
— И, однако она еще не показалась на горизонте, — заметил ученый, смотря на часы. Несколько секунд оба молчали.
— Вот… вот, — повторил Гонтран, — она видима на две трети… Но что это? Край Луны стал совершенно темным с той стороны, откуда выходит планета.
Без сомнения, этого только и дожидался старый учёный. Он испустил крик, но крик радости, крик торжества, и, отрывая Гонтрана от телескопа, воскликнул, ликуя:
— Вы видели?.. Хорошо видели?! Браво!..
С этими словами Михаил Васильевич вперил в молодого человека пристальный взгляд, в котором горел странный огонь. Затем, пригласив графа сесть, он проговорил тихо:
— Благословен случай, позволивший мне доставить вам возможность наблюдать это сегодня.
Ничего не понимая, граф Фламмарион с удивлением смотрел на старого учёного, который продолжал:
— Сейчас вы видели своими глазами ясное доказательство того, что считающие Луну мертвой звездою, необитаемой и неспособной к обитанию, — жестоко заблуждаются. Эти господа утверждают, что Луна не имеет атмосферы! На чем они основывают такой вывод, позвольте спросить? — На том якобы, что поверхность лунного диска никогда не представляет и следов облачности и всегда кажется нам в одном и том-же виде. На том, далее, что при атмосфере на Луне непременно были бы сумерки, между тем как на самом деле освещенная и темная часть нашего спутника всегда бывают резко, без всяких переходов, разграничены. Некоторые в доказательство отсутствия атмосферы на Луне ссылаются также на тот факт, что, наблюдая прохождение звезд позади Луны, мы не замечаем никакого изменения в цвете звездных лучей… Наконец последние указывают на данные спектрального анализа: так как, — говорят они, — лунные лучи суть ничто иное, как отраженные солнечные лучи, то, при условии существования па Луне атмосферы, спектр ее равнялся бы спектру солнца плюс лучи поглощения… Между тем спектр лунных лучей ничем не отличается от спектра солнечного, значит Луна отражает солнечные лучи лишь как зеркало, нисколько не изменяя последних посредством своей атмосферы, — ergo на Луне атмосферы нет.
 
Михаил Васильевич сделал небольшую паузу и потом продолжал, пожав плечами:
— Все это правдоподобно, но… неправдиво. Вы сами, граф, видели доказательства противного: думаете ли вы, например, что могли бы видеть планету Марс даже и тогда, когда она скрылась за луною, если бы лучи ее не преломлялись? А если они преломлялись, то в какой же среде, позвольте узнать, кроме лунной атмосферы? Достаточно ли вам этого неопровержимого доказательства?!
Гонтран с жаром заявил, что существование атмосферы на Луне, по его мнению, также несомненно, как дважды два — четыре.
— Что касается сумерек, — продолжал старый учёный с возрастающим одушевлением, — то ведь не дурак же был Шретер, а он не только указал на существование их, но и определил, что дуга их, измеряемая по направлению касательных солнечных лучей, равняется 2 градусам и 34 минутам, а слои атмосферы, которые освещают конечную точку этой дуги, должны иметь 352 метра высоты. Далее, Эри, на основании 295 прохождений, — двухсот девяноста пяти! — это немало, — нашел, что лунный полудиаметр бывает уменьшен на 2" при скрытии звезд за неосвещенною стороною Луны и на 2.4", — при их появлении оттуда. Что же, я вас спрашиваю, может обусловить такое уменьшение, как не горизонтальная рефракция лунной атмосферы!
— О, конечно, — серьезным тоном подтвердил граф.
— Вообще, — продолжал Михаил Васильевич, — если бы я стал перечислять все разнообразные доказательства, какие приводились учёными разных эпох в пользу существования на Луне атмосферы, то на подобное перечисление потребовалось бы по меньшей мере несколько часов… Что касается лично меня, то я не могу себе иначе объяснить явлений, имеющих место при прохождении некоторых звезд, иначе, как только присутствием атмосферы на той стороне Луны, которую мы не видим, — атмосферы, которая время от времени, вследствие движения Луны вокруг своей оси, приближается к ее краю.
Говоря это, ученый взглянул на Гонтрана, ожидая его мнения. Молодой человек поспешил согласиться.
— Разумеется, таково и мое мнение… то есть, лучше сказать, мнение моего знаменитого однофамильца.
Отец Леночки изобразил на своем лице полнейшее самодовольство.
— Впрочем, — прибавил Гонтран с видом знатока, — очень может быть, что лунная атмосфера несколько отличается от нашей.
Михаил Васильевич с чувством пожал руку своего собеседника.
— Ах! — сказал он, — сразу видно, что вы, граф, близко знакомы с воззрениями автора "Небесных миров", который именно и полагает, что лунная атмосфера не только заключает в себе кислород и азот в иной пропорции, чем наша, но что она содержит еще и другие газы…
— А хотя бы и так, — воскликнул молодой дипломат, — не всё ли равно, какой состав атмосферы на Луне, лишь бы только она там существовала.