Расколотый рыцарь (ЛП)

Рождество, как и День Благодарения, было тяжелым без мамы. В то утро я проснулась и плакала в душе. Но Исайя был рядом. Я опиралась на него, его уверенное присутствие никогда не было далеко.
Никто из нас не говорил о Воинах. Никто из нас не упоминал о похищении или убийстве мамы. Мы не говорили о суде над Дрейвеном.
Потому что мы надеялись, что все закончится в нашу пользу.
Ложная надежда.
Для всего мира Дрейвен был виновен. Это был лишь вопрос времени, когда присяжные сделают это официально.
Когда я собирала свои вещи и натягивала пальто и шарф, слезы снова навернулись на глаза. Я порылась на дне сумочки в поисках ключей и телефона. Я набрала имя Исайи, готовая позвонить ему, чтобы он проводил меня домой, но заколебалась. Время было уже близко к закрытию, а он был так занят в гараже. Мне не хотелось беспокоить его, когда я была уверена, что он пытается завершить день.
В мастерской работали над новой машиной, которую Ник привез на Рождество.
У Ника и Эммелин был гараж в Прескотте под названием Slater's Station. В отличие от гаража Дэша здесь, Slater's Station не был единственным магазином в Прескотте. Замена масла и техобслуживание в основном проводились в другом гараже, что означало, что магазин Ника специализировался на индивидуальной работе. Работы, на которые уходили месяцы, а не часы.
Он специализировался на восстановлении автомобилей и мотоциклов, как и Дэш, но из разговоров, которые велись за столом во время рождественского ужина, я поняла, что Ник хорош в своем деле. Действительно хорошо. Поэтому, хотя в гараже Клифтон Фордж нужны были механики вроде Исайи для рутинного обслуживания, Ник специализировался на реставрации.
Дэш развивал и эту сторону своего бизнеса, но из-за постоянных заказов, которые поступали ежедневно, они не могли сосредоточиться только на веселых вещах, как называл их Исайя.
Вот только у Ника было слишком много работы. У Дэша уже была одна реставрация, поэтому, добавив вторую, Исайя смог помочь.
Каждый вечер он возвращался домой с ухмылкой. Ухмылка, которая, казалось, с каждым днем становилась все шире, миллиметр за миллиметром. Исайя даже начал смеяться. Ну, не совсем смеяться. Зубов не было видно. Он не запрокидывал голову назад и не распускал руки. Но в его груди раздавался глубокий, сильный гул. Ухмыляющаяся усмешка.
Возможно, сейчас он наблюдал за Дэшем, Эмметтом и Лео, впитывая все, чему они его учили.
Я не хотела отрывать его от этого, даже на двадцать минут.
Джим мог бы проводить меня до парковки.
Я надела перчатки и выключила свет в своем кабинете. С сумочкой, перекинутой через плечо, я пошла по коридору. — Эй, Джим? Не мог бы ты проводить меня до машины?
Наверное, это странная просьба сотрудницы к своему боссу, но Джим знал, почему мы все осторожничаем. Я не была уверена, как много Дрейвен рассказал ему, но этого было достаточно, чтобы он немедленно покинул свое кресло и надел пальто.
Я не рассказала ему о поросенке. В основном я изо всех сил старалась выбросить этот образ из головы, потому что делать было нечего.
Нам угрожали. Сообщение получено. Мы все были начеку.
— Пока, Гейл. — Я помахала ей рукой, проходя мимо стойки регистрации.
— Пока, — сказала она, прежде чем ответить на звонок. Она произнесла свое обычное приветствие, затем посмотрела на Джима, когда он догнал меня у двери. — О, привет, Коллин. Дай-ка я посмотрю, свободен ли он.
Джим поднял руку. — Я сейчас вернусь.
— Извините, — сказала я, когда мы выскочили за дверь.
— Никаких проблем. Коллин поболтает с Гейл. — Он проводил меня до угла здания. — Увидимся в понедельник.
— Хороших выходных. — Я помахала рукой и поспешила к своей машине, оглянувшись через плечо, чтобы увидеть Джима, ожидающего у здания, пока я открою дверь и закроюсь внутри. Джим повернулся, чтобы войти внутрь.
Я вставила ключ и уже собиралась повернуть его, когда темная фигура появилась у моего окна.
— Ах! — Мой крик оборвался, когда дверь распахнулась.
Я не успела закрыть ее.
Мои руки судорожно дергали за ручку, но он был слишком силен. В один момент я была в машине, а в другой меня вытащили за волосы. — Нет…
 
Он зажал мне рот рукой в перчатке.
Я извивалась и боролась, пытаясь вырваться, но он держал меня в такой ужасающе знакомой хватке, что я не могла дышать.
Только не это. О, Боже, пожалуйста, только не это.
Я выбросила локти, пытаясь попасть ему под ребра. Я позволила своим ногам ослабнуть, заставляя его поправить свою хватку на моих волосах, надеясь, что я выскользну из его хватки. Белые пятна расплылись по моему зрению, когда он поднял меня за корни.
Слезы текли по моим щекам, когда казалось, что мой скальп отделяется от черепа. Я не могла втянуть достаточно воздуха, когда он закрыл мне рот рукой, и в голове у меня помутилось.
Но я боролась.
Со слабыми конечностями и колотящимся сердцем я боролась, надеясь и молясь, чтобы кто-нибудь увидел меня на этот раз. Я была не в тихом отеле после полуночи. Я была средь бела дня, стояла на парковке.
Я изо всех сил мотала головой, когда его рука сжимала мои волосы, отчаянно пытаясь убрать его руку от моего рта.
Один хороший крик. Это было все, что мне нужно. Один хороший крик, и, возможно, я отпугну его.
Я открыла рот, готовая укусить его за ладонь, когда сквозь грохот моего колотящегося сердца прорвался голос.
— Женевьева!
Хватка на моих волосах исчезла. Мои колени рухнули на снег, и я упала вперед, поймав себя пятками рук прямо перед тем, как мое лицо столкнулось с металлической рамой машины.
Я глубоко вдохнула, мои легкие горели, когда кислород просачивался внутрь. Мои ноги были как желе. Мои руки тряслись. У меня не было сил встать и выбраться из снега, но мне и не нужно было этого делать.
Сильная рука Исайи схватила меня за локоть, и он поднял меня на руки. — Ты в порядке?
Я кивнула, слезы текли по моему лицу и попадали в его пальто. — Нет.
— Я держу тебя. — Он поцеловал мои волосы и крепче прижал меня к себе. — Я держу тебя.
Мои глаза зажмурились, и я крепко зажмурилась, давая нервам успокоиться. Потребовалось некоторое время, чтобы взять под контроль дрожь в конечностях, но как только я обрела твердость, я глубоко вздохнула и ослабила свою хватку на Исайе.
Но он не отпустил меня.
— Я в порядке.
Он прижал меня ближе.
— Исайя, я в порядке.
Он в последний раз вдохнул мои волосы, а затем отпустил меня. Не полностью. Достаточно, чтобы откинуться назад и осмотреть меня с ног до головы. — Тебе больно?
— Мои волосы. — Я приложила пальцы к коже головы, уверенная, что найду кровь, когда отдерну их, но они снова оказались сухими. — Голова болит, но это все. — И у меня чуть не случился сердечный приступ.
— Что случилось?
— Ничего. Я не знаю. Я была готова вернуться домой, и Джим проводил меня. Я села в свою машину. Парковка была пуста. А потом он просто… там, дернул мою дверь.
— Черт. Он, должно быть, спрятался.
— Ты видел его?
Исайя кивнул. — Только часть его лица. Но я видел его повязку.
У меня свело живот. — Воины?
— Черт. — Исайя притянул меня к своей груди, снова пробормотав проклятие.
— Женевьева. — Джим появился из-за угла здания. — Ты в порядке? Я слышал, как Исайя кричал.
— Кто-то пришел за ней, — ответил за меня Исайя.
— Что? — Джим бросился к нам. — Ты ранена? Мне вызвать скорую помощь?
— Я в порядке, — задохнулась я, когда его рука легла мне на плечо.
— Я должен был подождать. — Он повесил голову. — Мне так жаль. Ты села в машину, а я…
— Все в порядке, Джим. Это не твоя вина. — Я подняла глаза на Исайю. — Он появился из ниоткуда. Должно быть, он наблюдал и ждал, когда я уйду. Он должен был знать, что ты обычно приходишь и встречаешь меня.
У Исайи защемило челюсть. — Давай уйдем с холода. Поговорим дома.
— Хорошо. — Я кивнула и повернулась. Объятия Джима ждали.