Договор дороже крови (СИ)

Мысли вернулись к отцу, и Каллист неспешно побрел по знакомым с самого детства уличкам. Вернуться было даже приятно. Еще бы проблемы решить. Отец… Он был зол, когда Каллист появился на пороге его кабинета. Слишком уж задержался наследник в вынужденной ссылке. С другой стороны, Каллист никогда раньше не расставался со своим камнем и при должном желании отец всегда мог его найти. Значит, не так уж был нужен, а журит, чтобы не расслаблялся. А может и отыгрывается. Отец давно хочет на покой, а вот сыновья все как один к власти не стремятся. И князю бы радоваться и править. Но нет. Устал. Да и с представлением Сафиры ко двору отец отчего-то советует подождать. Надеется, что поиграет и согласиться на кандидатуру мачехи? Зря. Эта женщина будет последней, чье мнение он спросит. Не простил. Ни ее, ни отца. Жаль спросить и убедиться в правильности собственных выводов он не успел.
Охрана подняла панику, когда служанка, принесшая ранний ужин, не обнаружила дорогую гостью. Знала бы Сафира, что было с Каллистом, когда он ощутил угасающий запах ее крови — непременно порадовалась бы, что легко отделалась. Даже отец не рискнул связываться, молча отдав драгоценный камень. Мало кто знает, что камень, являющийся атрибутом правящей семьи, не только защищает право крови, но и имеет брата-близнеца. Древние любили перестраховываться.
Снова вспыхнула злость на самого себя. Каллист раздраженно ускорил шаг. Вспомнил, как тряслись руки, когда активировал второй рубин кровью, как сбилось дыхание из-за долгого ожидания ответа, и как чуть не убил стражу, стоящую на входе в замок. Каллист до сих пор не мог понять, как она сбежала в город, если из комнаты не выходила. Тайные ходы? Без проводника или карты — гиблое дело. Кто-то помог? Но кто? Братья отрицают, отец с мачехой познакомиться с Сафирой не успели. Он даже прокрутил мысль в голове, что мачеха кого-то наняла, дала карту потайных ходов… Но все не то. Пусть она и пытается подсунуть под него нужную вампиршу, плетет интриги, чтобы родной сын занял место возле трона отца. На этом ее «подвиги» заканчиваются. Как бы ни хотелось признавать, но Изабелла ни разу не причиняла физический вред и категорически высказывалась против насилия. Да она по сравнению с ним посланник небес! Какого же было удивления Каллиста, когда рубин привел его в город.
Сафира. Покупала. Тряпки!
Ручка сумки жалобно треснула в сжавшемся кулаке, и вампир крепко стиснул зубы, глубоко дыша. Хорошо еще, что самоубийц в городе не имелось и его, застывшего посреди дороги, не только обходили стороной, в его сторону боялись дышать. Самоконтроль трещал по швам, и это было худшим в сложившейся ситуации. Крутанул сумку в руке и усмехнулся.
Сумасшедший. И ничего исправить не получается. Похоже, стоит все-таки признаться отцу. А сначала…
Напряженное тело расслабилось, ухмылка исчезла. Теперь уголки губ, так и стремились растянуться в улыбке, стоило вспомнить непонимание в глазах Сафиры. Каллист даже не знал над кем смеяться — над ней или над ним, решившим поступить как несдержанный юнец. Но не наказывать же ее, в самом деле! В конце концов, он знал, что маленькая леди обязательно что-нибудь учудит. Лишь не ожидал, что так скоро. А вот оставлять нижнее белье себе нельзя. Слишком большое искушение поддаться. Стоило вспомнить, как Сафира, краснея, примеряла белье и в паху потяжелело. Он даже не стал досматривать, что именно девушка выбрала, вовремя успел сдержаться и на время уйти в тень. Все же на корабле с задранной юбкой вверх она была не менее желанна. Каллист, погруженный в мысли, и не заметил, как ноги привели его к знакомому дому.
— Ваша Светлость! — после короткого стука дверь распахнулась, явив хозяйку.
Высокая даже по меркам вампиров эффектная брюнетка радушно улыбнулась Каллисту, предвкушая хорошую выручку за эту ночь. Горячий темперамент наследника князя был хорошо известен в узких кругах. Он мог за ночь выбрать от трех до пяти девушек, при этом уделив особое внимание каждой. Ее девочки старались из платьев выскочить, лишь бы наследник обратил на них внимание. К тому же Вирсавия прекрасно умела держать происходящее в доме увеселений под контролем и сплетни никогда не выходили за периметр дома. Поэтому она нисколько не удивилась, обнаружив во всех смыслах дорого гостя на своем пороге. Лишь старательно прокручивала в голове имена всех новых девочек, появившихся во время отсутствия наследника.
 
Каллист не спешил заходить внутрь, что несколько озадачило хозяйку.
— Ваша Светлость, — в голосе Вирсавии проскользнули нотки растерянности, — вы позволите вас сопроводить? У нас появились отличные новенькие девочки, и я покажу…
— Не стоит, Вирсавия, — мягко отказался Каллист, перебив. — Я на минуту. Поздороваться и… — он замолчал, обдумывая, как лучше сказать.
Хозяйка дома увеселений терпеливо ждала, тщательно скрывая разочарование и медленно подступающую панику. Неужели ее Сиятельство смогла настоять, и его Светлость пришел лично объявить ей по старой дружбе о закрытии?
Когда пауза затянулась, Каллист решил сказать, как есть. Все-таки шел он сюда с одной определенной целью.
— Подарок. Твоим девочкам.
— Подарок? — от удивления брови Вирсавии поползли вверх. За все время их знакомства конкретно этот вампир не приносил подарков ни разу, предпочитая расплачиваться золотом сразу и забывая имена девочек уже на выходе из дома.
Сунув опешившей женщине сумку в руке, Каллист молча развернулся. Его обуревали смешанные чувства. Хотелось вернуться, пройтись по знакомому холлу, выбрать себе кого-нибудь и наконец-то сбросить напряжение. Только вот он как никто другой знал — бесполезно. Уже пробовал и не раз. С каждым годом взросления Сафиры становилось лишь хуже. Она как яд проникала в него, сливаясь с кровью и лишая права выбора. И если еще год назад он мог расслабиться, закрыв глаза, и выкинуть девчонку из головы хотя бы на полчаса, то сейчас такая возможность отсутствовала. В последний раз, когда она довела его и трусливо сбежала, Каллист схватил первую попавшуюся девушку. Жаль, конечно, что ей оказалась Ариана, постоянно крутившаяся рядом, но на тот момент выбор не имел значения. Только выводы оказались неутешительными. Он хотел именно Сафиру. Секс с другой девушкой стал для Каллиста вроде легкого перекуса в диком лесу, когда понимаешь, что кровь животного тебе необходима, но в тоже время не чувствуешь ни вкуса, ни насыщения. И это раздражало, как и понимание того, что пройдет совсем немного времени, и он сорвется.
Ругнувшись сквозь зубы, Каллист ускорился. Если бы перед своим отъездом ему кто-то сказал, что он добровольно откажется от визитов в дом Вирсавии, он бы посмеялся. Походы в дом увеселений были чуть ли не ежедневным ритуалом. Конечно, можно было поступить намного проще и завести любовницу прямо в замке, но… Вампиры живут долго. Очень. И иметь под одной крышей жену и бывшую любовницу не самый лучший выход. Благодаря отцу Каллист прекрасно знал, насколько последствия таких решений могут быть непредсказуемыми.
Дорога домой запомнилась отрывками. Мысли постоянно перескакивали с одной на другую, то и дело возвращаясь к маленькой леди. Желание увидеть и вдохнуть ее запах настойчиво зудело под кожей. Он даже поймал себя на мысли, что выбрал самую длинную дорогу к кабинету отца, намеренно давая себе время передумать.
Отсутствие стражи удивило. Пусть правящая семья и считается сильнейшими вампирами в клане, но безопасностью никогда не пренебрегает. Слишком долгая жизнь развращает, стирает границы морали, и князь как никто другой знает, что покуситься на власть может даже самый близкий вампир. Да и сколько уже было этих покушений. Каллист настороженно принюхался, стараясь различить запахи за дверью, и очень удивился, обнаружив запах алкоголя. Первая мысль была, что над ним тонко издеваются. Одна сбегает из-под охраны в город, другой пьет, в то время как Каллист лично сообщил о мальчишке-воришке и о том, что вероятность появления полностью осушенной деревни слишком высока. Осталось только обнаружить Давида в постели какой-нибудь девицы, вместо того чтобы временно передавать полномочия начальника службы безопасности своему заму, и Каллист решит, что этот мир сошел с ума. Грустно усмехнулся и решительно толкнул дверь. Если уж кто-то и хочет заразиться сумасшествием, то пусть становится в очередь. За ним.