Твоя на одну ночь (СИ)

– Они восхитительны! – королева София провела рукой по гладкой поверхности верхнего рулона и одарила меня благожелательной улыбкой. – Не сомневаюсь, камрийские дамы будут счастливы. Я уже велела позвать мою дочь, чтобы она тоже на них полюбовалась.
Ее величество удалилась, а ей на смену пришла королева Лилиан. От нее я получила новую порцию восторгов. И хотя я понимала, что дареному коню в зубы не смотрят, и они похвалили бы любую ткань, что я привезла, мне было приятно.
– У нас в Камрии много превосходных товаров местного производства – из металла, стекла, кожи. Но у нас почти нет плодородных земель, на которых можно было бы выращивать лён.
Она говорила об этом с сожалением, и мне захотелось ее подбодрить:
– Зато, говорят, у вас много гор с залежами драгоценных камней и золота.
– Да, вы правы, ваша светлость, – улыбнулась она. – Вы бывали когда-нибудь в Камрии? Нет? Вы непременно должны к нам приехать! Я буду очень рада! Я слышала, у вас есть сын примерно того же возраста, что и наш Эдмон. Мы пробудем в Луизане еще несколько дней, я буду счастлива, если вы в следующий раз приедете во дворец вместе с ним. Эдмон не очень общителен, а я так хотела бы, чтобы у него появились друзья. Мы могли бы устроить для детей маленький праздник. Я велю поварам приготовить много сладостей.
Я посмотрела на нее с подозрением. Но нет – кажется, она говорила искренне. Она на самом деле хотела обрести во мне подругу. Глупейшая ситуация! Нет, я отнюдь не испытывала к королеве неприязни – напротив, по-человечески она нравилась мне, и мне было ее немного жаль, но заводить с ней дружбу и, тем более, знакомить наших детей я была не намерена.
Я испытала облегчение, когда ее величество отвлекла пришедшая камеристка.  Отошла к окну, давая им возможность поговорить, и попыталась привести в порядок свои мысли.
Но возглас отчаяния, сорвавшийся с уст королевы, заставил меня посмотреть на нее. Лилиан сильно побледнела, и я поняла, что служанка принесла не очень хорошую весть.
– Ваше величество, что-то случилось?
– О, ваша светлость, я пока не уверена в этом. Эжени только что услышала, как мадемуазель Лурье сообщили, что мой брат ждет ее в беседке фей на Лебяжьем пруду. Это место находится в самом дальнем конце дворцового парка, там обычно уединяются влюбленные, которые не хотят, чтобы их кто-то увидел.
Я нашла это вполне романтичным и не поняла, почему ее величество это так взволновало. Совсем недавно она говорила, что ей нравится Эдит Лурье, и она будет рада, если та станет женой принца Эмильена.
– Ах, ваша светлость, всё дело в том, что моего брата сейчас нет во дворце! Он уехал в наше загородное имение, чтобы привезти мне оттуда шкатулку с драгоценностями, которые я носила в юности и которые хотела бы забрать с собой в Камрию. И раз Эмильен сейчас не здесь, то…
– То кто-то другой позвал мадемуазель Лурье в беседку, – продолжила я ее мысль, – чтобы ее скомпрометировать.
– Боюсь, что так! – королева вцепилась в подлокотник кресла так, что костяшки ее пальцев стали белыми. – Если Эдит застанут в беседке с мужчиной, это нанесет непоправимый ущерб ее репутации, и отец никогда не позволит Эмильену на ней жениться.
Она сходила с ума от беспокойства, но ничего не предпринимала. Она по-прежнему сидела в кресле и, кажется, собиралась расплакаться.
– Ваше величество, мы должны немедленно отправиться туда!
В ее взгляде отразилось страдание.
– Я не могу, ваша светлость! Ах, вы не понимаете, это – большая политика и даже ради счастья брата я не решусь в нее вмешаться!
Я ничего не понимала. Она – королева! Одного ее появления в беседке будет достаточно, чтобы уберечь Эдит Лурье от необоснованных обвинений. Так почему же она медлит?
– Вы боитесь за свою репутацию, ваше величество? – предположила я. – Но мы же отправимся туда вдвоем, и там будет мадемуазель Лурье. Не думаю, что ваш супруг подумает, что вы пошли на свидание в столь многочисленном сопровождении.
Она всхлипнула:
– Нет, ваша светлость, дело вовсе не в этом. Боюсь, что именно мой супруг мог приложить к этому руку. Вы удивлены? Герцог Лурье десять лет назад был одним из самых яростных противников заключения мира с Камрией, и эти воинственные настроения остались у него до сих пор. Он не теряет надежды вернуть Эльзарии Анжерон, Тильзир и Монглод, и если мой брат женится на Эдит, то влияние его светлости при дворе только усилится. Этот брак не в интересах Камрии, и если я вмешаюсь сейчас, мой муж не простит мне этого.
 
Она взывала к моему сочувствию, но ее бездействие вызвало у меня лишь раздражение.
– Подумайте о бедной девушке, ваше величество! Ее скомпрометируют, обесчестят в глазах всего двора. Что ей после этого останется делать? Утопиться в том самом пруду?
– О, нет! – испуганно возразила королева. – Уверена, что Алан подумал об этом. И человек, в связи с которым обвинят мадемуазель Лурье, будет обязан на ней жениться.
Я заскрежетала зубами. Только недавно она со слезами на глазах рассказывала мне о том, что такое брак без любви, а теперь того же желает ни в чём не повинной девушке и даже собственному брату!
Она была королевой, и я не могла высказать ей то, что я думаю о ней. Но я-то королевой не была, и я могла позволить себе действовать так, как подсказывала мне совесть.
Я никогда не была в той беседке, но знала, где находится Лебяжий пруд. Я не была уверена, что смогу добраться туда раньше, чем те, кто был замешан в этой бесчестной истории, но я собиралась хотя бы попытаться это сделать.
Наверняка Эдит Лурье не бросилась в парк, как только ей сообщили о приглашении принца. Ей сообщили об этом шепотом, и она понимала, что эта встреча с Эмильеном для всех прочих должна была оставаться тайной. А значит, она должна была как минимум подготовить пути для отхода. Обменяться несколькими фразами с дамами, которые находились в той же гостиной, заявить о своем желании подышать свежим воздухом, гуляя в парке. В се это должно было занять хотя бы несколько минут.
И чтобы не привлекать внимания, по парку она должна была идти медленно, я же могла позволить себе чуть более быстрый шаг.
Я не знала, что я скажу или сделаю, когда окажусь в беседке. И я отнюдь не была подругой мадемуазель Лурье – возможно, она сама посчитает мое вмешательство недопустимым. Но я решила действовать по ситуации. В конце концов, я тоже могла прийти туда просто на свидание. Если мадемуазель Лурье не будет нуждаться в моей помощи, то я извинюсь и удалюсь.
Вряд ли уличать Эдит в дурном поведении был намерен сам Алан (я до сих пор не могла поверить, что он мог придумать столь ужасный план) – нет, им нужны были свидетели из числа здешних сановников и придворных дам. А тех еще нужно было каким-то образом привести в эту часть парка, не вызвав подозрений. Всё это требовало времени.
Уже сворачивая к Лебяжьему пруду, я заметила, как от дворца в эту же сторону направляются несколько дам и кавалеров. Уверена, именно им была отведена роль тех, кто уличит мадемуазель Лурье в прелюбодеянии.
Издалека беседка казалась тихой и пустой, но приблизившись к ней, я услышала голоса. Женский поначалу был слишком тих, чтобы я могла разобрать слова, а вот мужчина говорил громче.
– Вы можете доверять мне, мадемуазель! Я очарован вами с первой нашей встречи! Я не могу представить, что уеду из Луизаны и никогда более не увижу вас.
Находившаяся в беседке девушка вскрикнула, и я ускорила шаг.
– Прошу вас, сударь, я не имею права вас даже слушать. Я уже сказала вам, что мои чувства принадлежат другому, и я не могу ответить на ваши. Я признательна вам за ту честь, что вы оказали мне своим предложением, но…
Мужчина не дал ей договорить:
– Кто он, мой соперник? Поверьте, ни с кем вы не будете столь счастливы, как со мной.
Процессия дам и кавалеров вот-вот уже должна была вывернуть из-за поворота, и медлить дальше было нельзя. Я кашлянула, обозначая свое присутствие, и девушка вскрикнула еще раз.