Тафгай (СИ)

— Привет, — неожиданно рядом со мной присела Яна Снегирёва, с причёской как у Марины Влади из фильма «Колдунья», без всяких «вавилонов» на голове.
— Привет, — удивился я, мгновенно позабыв о хоккее, ведь чего я там не видел? — А как же «Мисс Мира»? Награду пришлют по почте или претит королевской чести участие в балагане с на корню купленным жюри?
— Что? — Брови принцессы изогнулись высокой дугой.
— Я говорю, есть такое предложение организовать на заводе конкурс самых красивых девушек предприятия, — улыбнулся я. — Первый этап на сообразительность: кто лучше знает технику производственной безопасности. Второй, практический: кто быстрее на токарном станке обработает вал до нужных размеров. И наконец, главный конкурс: дефиле в купальных костюмах.
— Это как «А ну-ка, девушки»? — Неожиданно заинтересовалась идеей красавица и комсомолка Снегирёва.
— Точно, снимем всё это на киноплёнку и будем крутить в нашем кинотеатре «Мир». Всё лучше, чем смотреть третьесортное американское кино, — улыбка тут же слетела с моего лица, так как с другой стороны подбежала Нюрка, уселась рядом и взяла меня под руку.
— Чё к нашим парням лезешь? — С пролетарской прямотой ляпнула она, грозно зыркнув глазами на «соперницу».
— Во-первых, не лезу, а разговариваю, — твёрдо произнесла принцесса. — А во-вторых, мы обсуждаем очень перспективное комсомольское мероприятие.
— Знаем мы твои мероприятия, ходишь жопой вертишь перед всем заводом! — Насела на Снегирёву Нюрка.
Принцесса попыталась что-то возразить, но растерявшись от грубого и хамского наезда, просто онемела.
— А если я сейчас кому-то заклею изолентой рот?! — Рыкнул я. — Ты, Нюрка, совсем не вкуриваешь? Не можешь отличить деловой разговор от всякой шуры-муры? Извини Яна, — я встал с деревянной скамейки. — Пойду готовиться к игре.
Я пошагал по бетонному проходу между зрительских ступенчатых рядов в сторону лестницы, которая вела в подтрибунные помещения. Нюра с большими круглыми глазами кинулась следом, не обращая внимания на смешки, что раздались от болельщиков поблизости. Потому что с полуфиналом всё было ясно, а тут такой бесплатный спектакль развернулся.
— Ванечка, Ванечка, прости, прости, — затараторила девушка, пустив несколько крупных слезинок.
— Комсомольская организация простит, — буркнул я остановившись. — Отодрать бы тебя как следует, да уже поздно.
— Почему поздно? — Вмиг заулыбалась Нюрка.
— Взрослая уже, не поймёшь, — махнул рукой я.
В раздевалке я подставил под ноги табурет и, откинувшись в неудобном жестком кресле, попытался хотя бы на пятнадцать минут заснуть. А мужики: Палыч, Данилыч, Петрович и Дмитрий Игоревич, которых вообще не волновало с кем и как играть в финале, весело «забивали козла» в домино.
— Где студенты? — Спросил я игроков в азартную настольную игру.
— К подружкам убежали, — ответил Игоревич, после чего со всей силы звезданул костяшкой из домино по табуретке, и выкрикнул. — Рыба! Давай Данилыч, кукарекай!
— Чео? — Подскочил неугомонный ветеран. — Уговор был, кто пять раз проиграет, тот и кукарекает!
— Три, — почти хором заявили Олег Палыч и Казимир Петрович.
— Пять и не докажете, — гордо отвернулся Данилыч в сторону.
Казимир тут же хитро подмигнул растерявшимся от наглости мужичкам:
— Данилыч, скажи, я тебе на днях в долг три рубля дал или пять?
— Три! — Резко повернулся к мужикам ветеран хоккейного мяча.
— А может пять, и не докажешь? — Заулыбался физорг.
— Давай кукарекай, здесь все свои. Ну, не стесняйся, ку-ка-ре-ку, — подсказал нужные слова Дмитрий Игоревич.
— Паса в игре от меня — не дождётесь! — Обиженно помахал указательным пальцем Данилыч и закукарекал высоким немного хрипловатым голосом.
***
На финальный матч вышли в прекрасном настроении и расположении духа. Физорг Самсонов радовался уже гарантированному второму общекомандному месту в «Спартакиаде». Мужики предстоящему банкету и добавке к зарплате. А студенты ПТУ предвкушали перспективу гульнуть на премию со своими подружками. Лишь Данилыч недовольно кряхтел, что вокруг одни жулики, и даже в домино честности не осталось.
 
— Играть будем так, — сказал я, посмотрев на свою разношёрстную банду перед стартовым вбрасыванием. — Мы им забьем, сколько захотим, а они нам столько, сколько смогут.
— А если они смогут больше, чем мы захотим? — Резонно заметил Казимир Петрович.
— Тогда давайте играть наоборот, — я пожал плечами. — Мы им забьем, сколько сможем, а они пусть сколько захотят. Главное играем с настроением, красиво атакуем, комбинируем, бросаем по воротам, добиваем, в защите гасим всех кто рыпнется. «Канадцы» включайте свой фирменный дриблинг, Палыч впечатывай в борт любого, кто полезет в нашу зону. Валера, а ты стоишь как стена. Ну и…
— Хана, любителям! — Закончил мою пламенную речь ветеран Данилыч. — Не игра нас ждёт сейчас, а просто пир духа!
— Правильно, — сказал я, чуть не заржав. — Игорич и Данилыч пока на замене.
Судья в поле Владимир Кудряшов, удостоверившись, что все готовы, новейшие вратарские шлемы надеты, бросил шайбу и дал стартовый свисток финального матча. И на игровом табло автозаводского стадиона «Торпедо» почти тридцать секунд провисели одни одинокие ноли. Затем Саша Федотов с прострела Алексея Мишина сделал счёт один ноль. Через тридцать секунд Толя Фролов с подачи того же Федотова забил второй гол. И на исходе второй минуты Мишин затолкал шайбу с пятачка после броска защитника Владимира Астафьева.
— Товарищ судья! — Не выдержали мои нервы. — Тайм-аут!
— Чё сдулся Тафгай?! — Гаркнула красная морда с трибуны.
— Завали хлебало! — Ответил я, собрав своих растерянных ребят вместе. — Три шайбы за две минуты — это конечно лучше чем четыре, но хуже чем две. Студенты на лавку, пока от такой игры все ваши подружки не разбежались. В бой идут одни старики! Схема такая: нужно организовать вбрасывание в зоне «Торпедо». А потом вы должны будете просто набросить шайбу на пятак. Кстати, что за парень стоит за управленцев?
— Вовка Минеев, третий вратарь главной команды города, — ответил физорг.
«Значит, против канадцев ещё не играл», — сделал я небольшой для себя вывод, пока катился на вбрасывание в центральный круг. Судья с сочувствием посмотрел на меня, и бросил шайбу на лёд. Саша Федотов чуть зазевался, и резиновый диск отскочил к защитнику Данилычу.
— Спокойно! Верни мне! — Потребовал я, откатившись назад.
Федотов, действуя по игроку, бросился меня опекать, но я перед получением шайбы резко бортанул его плечом. И воспользовавшись свободным пространством, быстро перебирая коньками, полетел в атаку. А перейдя центральную красную линию, я, не мудрствуя лукаво, навесом кинул шайбу прямо во вратаря команды заводоуправления. После чего снова ускорившись, поскользил на добивание. Голкипер Минеев само собой шайбу прижал ко льду. Рефери свистнул вбрасывание в правом круге.
— Мужики сейчас делаем, как договорились, — сказал я своим джигитам, прикрыв по старой хоккейной привычке рот рукой.
— Шайбу! Шайбу! — Дружно закричали девчонки из общаги, к которым присоединился довольный сосед Василий и такая же довольная Танька.
Из чего я сделал вывод, что стыковка кораблей Таня-Союз и Вася-Аполлон произошла успешно. Я первым поставил клюшку на лёд и приготовился. И вдруг внутри меня исчезли все тревоги и сомнения, по всем членам пролетел какой-то неясный холодок. Я почувствовал, что вот она цель чёткая и осязаемая, достаточно протянуть руку, и успех гарантирован. А вот к чему приведёт этот успех — оставалась тайной за семью печатями.
Наконец, судья бросил шайбу, всё перед глазами завертелось, я откинул её куда-то за спину и ломанулся на пятак. Защитники Астафьев и Фёдоров просто разлетелись в стороны, когда я развернулся спиной к воротам. И лишь в последний момент заметил, как Казимир накидывает резиновый диск на высоте бедра прямо в меня. Резкий поворот, мах клюшкой, крюк чётко подправляет шайбу вниз и она по кривой траектории юркает в сетку ворот.