Фатальная ошибка

 Я попытался посмотреть на снимки его опытным взглядом. 
 — И что именно станет ясно? — спросил я. 
 — Что там была драка не на жизнь, а на смерть. 
  
43
 
Открытая дверь
 
Еще во время первого приезда сюда Скотт наметил место, где было удобно ждать.
Понятно, что надо было держаться как можно незаметнее: если бы кто-то увидел его и узнал в нем того господина, который в деловом костюме и при галстуке расхаживал по округе с расспросами, могли возникнуть нежелательные осложнения. Но ему надо было держать под наблюдением дом и особенно подход к нему, не привлекая внимания соседей и местных собак. В результате он выбрал место, находившееся чуть дальше от объекта наблюдения, чем хотелось бы, но зато удовлетворявшее его во всех других отношениях. Полуразвалившийся, никому не нужный сарай с просевшей крышей торчал среди прочих домов, как соринка в глазу. Пристроившись у одного из углов, Скотт мог видеть дом О’Коннела. Он надеялся, что Майкл О’Коннел, гоня на полной скорости, наделает много шума на повороте и при подъезде к дому, что будет отмечено соседями. «Жми на полную катушку, устрой тут дым коромыслом!» — мысленно призывал Скотт О’Коннела, вдыхая холодный воздух.
В окнах соседних домов горел свет, некоторые освещались традиционным мерцанием телевизионных экранов. Иногда за окнами мелькали какие-то фигуры.
Поднеся руку к лицу, Скотт посмотрел, не дрожит ли она, и решил, что дрожит, но не настолько, чтобы принимать меры.
В эту ночь многое должно было определиться. Он получит ответ на возникавшие время от времени вопросы: что он собой представляет, что представляют собой Салли и Хоуп?
При мысли о Хоуп он внезапно встревожился, подумав, что совсем не знает ее, а между тем вся его жизнь зависела в данный момент от того, на что она способна.
Вздохнув, он спросил себя, какая дурь на него нашла, заставив поверить, что их троица может провернуть нечто абсолютно чуждое им во всех отношениях. Но тут его колебания развеял звук быстро приближавшегося автомобиля.
Салли между тем вернулась в Бостон и направилась в модный торговый центр в Бруклине. Остановившись у банкомата напротив одного из магазинов, она сняла с карты сто долларов. Когда машина выплюнула деньги, она не забыла поднять голову, чтобы камера видеонаблюдения запечатлела ее лицо, и, аккуратно сложив квитанцию с указанием времени выдачи денег, сунула ее в карман.
После этого она прошлась по пассажу и задержалась у магазинчика, торгующего дамским бельем. Потолкавшись у вешалок с шелковыми кружевными сорочками, она выбрала одну из молодых продавщиц, на вид не старше Эшли.
— Не могли бы вы помочь мне? — спросила она, подойдя к продавщице.
— Конечно, — отозвалась та. — Что вас интересует?
— Я хотела бы купить что-то для дочери, она примерно вашего роста и комплекции. Что-нибудь особенное, что порадовало бы ее, а то она вот уже две недели ходит расстроенная. Порвала отношения с молодым человеком — вы знаете, как это бывает, — так что мне хочется подарить ей что-то такое, что помогло бы ей вернуть веру в свою соблазнительность и привлекательность, которую поколебал этот кобель. Ну, вы, наверное, понимаете, что я имею в виду.
— Еще бы не понимать! — ответила продавщица. — Вы на редкость внимательны к своей дочери.
— Мать есть мать. И знаете, еще я хотела бы сделать подарок одной близкой подруге, которую недавно обидела. Может быть, шелковую пижаму, как вы думаете?
— Можно и пижаму. Вы знаете ее размер?
— Да, я же говорю, это очень близкая подруга. Мы живем в Западном Массачусетсе, у нас много общего. В последнее время наши отношения немного расклеились, и мне хотелось бы как-то поправить это. Можно было бы купить цветы, но цветы недолговечны, а когда хочешь наладить прочные отношения с человеком, лучше подарить что-нибудь такое, что сохранится надолго, правда ведь?
— Совершенно верно, — улыбнулась девушка.
Салли не случайно упомянула Западный Массачусетс — район, известный тем, что там селились многие лесбийские пары. Это поможет продавщице лучше запомнить ее. Да и все остальное было сказано ею с той же целью. Она подумала, что расплатиться надо кредитной картой, — это тоже привяжет ее к этому упомянутому району. А еще перед уходом можно было поговорить с директором и сделать ей комплимент по поводу удачного подбора персонала. Впоследствии подобный разговор легко будет вспомнить, если понадобится.
 
Салли чувствовала себя как актриса, играющая роль на сцене.
— Вы сделали очень хороший выбор, — сказала продавщица. — Это из лучших наших вещей.
Салли изобразила улыбку опытной покупательницы:
— Да, действительно.
Примерно в то же время Кэтрин и Эшли находились в миле от дома Салли и Хоуп, в супермаркете «Хоул фудз», где продаются свежие фрукты, овощи и всякие «органические» товары. Они в молчании наполнили всякой всячиной целую тележку.
В одном из проходов недалеко от касс Эшли заметила целую пирамиду из свежих тыкв, украшенную сухими кукурузными стеблями. Пирамида была сооружена в честь Дня благодарения. Ее обрамляли ряды грецких орехов и клюквы, а в середине красовалась индейка из бумаги. Эшли толкнула Кэтрин локтем в бок. Та кивнула.
Когда они приблизились со своей тележкой к самому столику, на котором возвышалось произведение искусства, Кэтрин воскликнула:
— Вот черт! Мы забыли соевый соус!
Они стали разворачивать тележку с таким расчетом, чтобы колесо ее зацепилось за ножку стола. Пирамида закачалась, и Эшли с испуганным возгласом наклонилась к ней якобы для того, чтобы предотвратить разрушение, а на самом деле толкнула одну из крупных тыкв, уложенных в основании пирамиды.
Сооружение с грохотом обрушилось. Кукуруза и сушеные бутылочные тыквы рассыпались вокруг стола, а бутылки с фруктовым соком и большие желтые тыквы весело запрыгали по всем направлениям.
— О боже! — громко воскликнула Кэтрин.
Спустя несколько секунд команда юношей-подсобников накинулась вместе с менеджером на порушенную пирамиду и принялась восстанавливать ее. Кэтрин и Эшли рассыпались в извинениях и предложили деньги за нанесенный ущерб. Менеджер отказался от денег, тем не менее Кэтрин вытащила пятидесятидолларовую купюру и стала совать ее менеджеру со словами:
— Тогда, по крайней мере, раздайте их в виде вознаграждения этим замечательным молодым людям, которые исправляют то, что мы с Эшли испортили!
— Нет-нет, мадам, — сопротивлялся менеджер. — Поверьте, это лишнее.
— Я настаиваю, — сказала Кэтрин.
— И я тоже, — присоединилась к ней девушка.
Менеджер, пожав плечами, взял деньги, к большой радости молодых людей.
Кэтрин и Эшли направились к кассам, где Кэтрин расплатилась за покупки кредитной картой. Обе они, как и Салли, постарались, чтобы их лица запечатлелись в камерах видеонаблюдения. Вряд ли можно было сомневаться, что в магазине их запомнят. Последняя инструкция в списке, составленном Салли, гласила: «Обязательно совершите что-нибудь запоминающееся, что подтверждало бы, что вы в это время находились недалеко от дома».
Они справились с этой задачей. Что происходит в других районах штата, они не знали, но подозревали, что нечто не столь безобидное.
Фары автомобиля, на котором прибыл О’Коннел, осветили мрачный фасад его некогда родного дома и отразились от полированного борта отцовской машины. Дверца автомобиля громко хлопнула, и Скотт увидел Майкла О’Коннела, который так молниеносно кинулся к кухонной двери, что, казалось, он оставляет светящийся след в темноте.
«Если О’Коннел в гневе, это хорошо, — подумал Скотт. — Люди в таком состоянии не обращают внимания на многие детали, которые впоследствии могут оказаться очень важными».
Парень схватился за ручку двери и исчез в доме. Скотт видел его всего несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы убедиться: Эшли настроила его правильно.