Связанные вечностью (ЛП)

— У неё было видение обо мне, — напомнила Ниам.
— Она сказала, что у неё было видение. Нет доказательств, что оно было о том, как ты переходишь к ней и открываешь врата. Ты знаешь, что это? Она пытается управлять тобой. Или ты не помнишь, как она вложила видения в твою голову?
Стыд пропал, и по нему ударил сильный поток нежности.
— Ты такой мудрый, — сказала она и приподнялась, чтобы задеть его губы своими. — С тобой мне всегда становится лучше, Кийо-чан.
Он улыбнулся от её нежного обращения и быстро поцеловал в губы, а потом отодвинулся. Если он задержится, они снова окажутся в отеле. Они продолжили идти на север к храму Мейдзи. Ниам хотела увидеть храм синто и сады, и без особых указаний Кийо не видел повода не полюбоваться городом, наслаждаясь обществом друг друга, пока могли. Ниам окружила их комнату барьером, который мешал другим входить. Такое лишило сил годы назад, но она с каждым днём, казалось, становилась сильнее. Теперь они оказались снаружи, и Кийо охранял её, понимая, что враги могли появиться в любой миг.
Когда Ниам взяла его за руку, пока они шли, Кийо сразу захотелось убрать руку. Он не из тех, кто любил держаться за руки. Но, когда Ниам ощутила это и ослабила хватку, Кийо крепко сжал её ладонь. Она с пониманием улыбнулась.
— Всё хорошо. Я понимаю. — Она потянула за его ладонь.
Он не отпустил. Если его пара хотела держать его за руку, он переступит через себя и будет держать её за руку. Его лицо, похоже, передало эти чувства, потому что Ниам счастливо улыбнулась. Её счастье того стоило.
Фионн прав.
Он стал подкаблучником.
Через пятнадцать минут они были в пяти минутах от парка Йойоги, когда Ниам вдруг взмахнула рукой и остановилась. Её лицо было напряжённым. И он понял её без слов.
— Видение? — Он схватил её и притянул к каменной стене, которая тянулась вдоль тротуара. Людей было мало, но машины шумели. Он накрыл Ниам своим телом, пытаясь скрыть…
Ниам содрогнулась в объятиях, и он скрипнул зубами, прижав ладонь к её шее, чтобы голова не ударилась о камень. Её веки быстро трепетали, и бессилие заполнило его. Ему не нравилось видеть её такой.
Боль, словно он ударился лбом об камень, вызвала яркие огни перед глазами. Картинки затопили разум. Ниам. Он. Роза. Астра. Элайджа. Стоячие камни. Четверо. Сады. Токио. Сады. Нефритовый кулон. Они врезались в Кийо друг за другом, по кругу. А потом, так же резко пропали.
Кийо открыл глаза.
Он и Ниам сжимались на земле. Она была у его груди, как ребёнок.
— Ниам?
Она подняла голову, посмотрела за него.
Он проследил за её взглядом, увидел двух юношей, с интересом глядящих на них, проходя мимо. Кийо пронзил их мрачным взглядом, и они поспешили прочь.
Как только они поднялись, Кийо крепко обнял Ниам и опустил подбородок на её голову.
— Ты в порядке?
Она кивнула, обнимая в ответ.
— То же, что и до этого. Ничего нового.
— Не совсем.
Ниам чуть отодвинулась, чтобы посмотреть на него.
— О чём ты?
— Я знаю, где те сады. И нефритовый кулон был новым.
Ниам нахмурилась.
— Нет, он всегда был в видениях.
Кийо покачал головой.
— Не в том, которое я видел в прошлый раз.
Она обдумала это.
— Думаю, ты прав. Но он был в первом видении. Что он означает?
— Сады принадлежат дому, который я снимал в Осаке в 1800-х, когда мстил насильникам матери. Меня прокляли в тех садах. — Он невольно сжал Ниам крепче, пока вспоминал. — Нефритовый кулон принадлежал Мизуки Накамуре. Мико, проклявшей меня.
Ниам отодвинулась от него.
— Тогда нам нужно в Осаку. Кийо… тот кулон.
Что-то, похожее на панику, впилось в его живот от осознания.
— Это талисман.
«Могу поспорить на свою вечность, что в нём твоё проклятие. Если его уничтожить…» — Она сжала его, страх лился от неё.
— В лучшем случае, я стану смертным. В худшем… умру.
Этого и хотела Астра.
Ярость охватила Ниам с такой силой, что глаза стали золотыми, а пряди волос приподнялись сами. Электричество трещало вокруг.
— Это не произойдёт, — поклялась она, её голос звучал иначе.
 
— Комореби… — Он протянул руки, его тон был успокаивающим. — Это возбуждает, но не обязательно. Мы найдём кулон.
И энергия вокруг угасла, её глаза снова стали аквамариновыми. Она удивлённо посмотрела на него.
— Как ты меня назвал?
— Нам нужно в отель. Ты можешь сделать свой трюк, пока никто не смотрит?
— Сначала ответь на мой вопрос.
— Я назвал тебя Комореби, — нетерпеливо ответил он. — Теперь мы можем идти?
Ниам шагнула в его ждущие объятия и улыбнулась, словно он дал ей мир.
— Ты говорил, что Комореби означает красивый лес, в котором солнце проникает сквозь листья деревьев. И ты думаешь об этом слове каждый раз, когда бежишь по лесу.
— Да, — пробормотал он, ощущая многое. Слишком много, чтобы было уютно.
Она обняла его за шею.
— Только ты, мой милый ворчливый волк, можешь дать женщине самое романтическое прозвище на планете.
Он сжал её крепче, но только хмыкнул в ответ.
Ниам приподнялась и прошептала в его губы:
— Не переживай, твоя тайна в сохранности со мной. — Она прижалась ртом к его рту, он ощутил странное смятение. А когда открыл глаза, они стояли посреди их номера в отеле.
  
ГЛАВА 31
 
— Наконец-то! — завопила Ниам. Она подняла голову над планшетом, который они одолжили у работников отеля. — Я нашла что-то подходящее.
Полчаса назад она стала искать в Гугле Осаку и Мизуки Накамуру. Если учесть, что Мизуки была старушкой, когда прокляла Кийо в 1898, он не надеялся, что они что-то отыщут. Пока Ниам искала, в нём кипел беспокойный гнев из-за мысли, что Мизуки с помощью человеческой жертвы прокляла его. Она привела с собой девушку в сады в ту ночь. Мизуки сказала, что она была самой талантливой мико из всех, кого она встречала за годы. Он и девушка были уверены, что она поможет Мизуки разобраться с ним. Вместо этого она убила девушку, забрав её энергию, чтобы проклясть Кийо. Утром, когда он проснулся, сады, в которых он лежал, начали умирать. Это указывало на то, что Мизуки направляла силу через природу. Он и не думал, что она использовала сильный талисман, чтобы хранить заклинания и проклятия долгой жизни.
Ощущая нетерпение из-за злости на себя, он прошёл по комнате, и Ниам вручила ему планшет.
— Это запись в блоге от путешественника из США.
Не понимая значимость, Кийо прочёл абзац, на который указывала Ниам.
«Конечно, я не могу написать пост об Осаке, не упомянув об атмосферной и жуткой таверне, в которой мы с сестрой побывали в последнюю ночь. В районе Сакаи у порта бухты Осаки — дом САМОГО СТРАННОГО опыта для нас с Люси в Японии. Мы говорили с местной девочкой о том, как нас восхищает культура мико. Для тех, кто пропустил мой пост об этом, мико — жрицы храма. Или женщины-шаманы, для нас с вами. Их уважают в Японии, и мы с Люси обожаем всё, связанное со сверхъестественным или оккультным. В общем, наша новая подруга сказала, что известная семья мико жила в Сакаи, и последнее поколение владело таверной.
Нам нужно было пойти, да?! И мы нашли вход в таверну дальше по узкому переулку между зданиями. Мы не нашли бы вход, если бы наша новая подруга не сказала нам».
Кийо нетерпеливо вздохнул.
— Она скоро дойдёт до нужной темы?
— Да, читай.
«Как только мы прошли внутрь, в тёмном маленьком месте будто трещало электричество. Сложно описать. Я могу лишь сказать, что бармены были наименее дружелюбными из всех, кого мы встречали в Японии. Они словно не хотели, чтобы мы тут были!!! И клиенты… ЖУТКИЕ. Вся атмосфера была мистической и мурашечной».
— Мурашечной? Серьёзно?
Ниам рассмеялась.
— Да, она не Шекспир. Читай дальше.
«Когда мы спросили у леди-бармена о так называемом наследии семьи, она сказала, что, если мы не уйдём, она ПРОКЛЯНЕТ нас! Мы с Люси хотели остаться, чтобы понять, что случится, но, серьёзно, мы поверили ей. Зовите нас безумными, но вы поймёте, о чём мы, когда побываете тем. И, чтобы увидеть мистическую древнюю Японию, вы ДОЛЖНЫ посетить Накамура Изакая в Сакаи, посмотреть на потомков очень знаменитой Мизуки Накамуры, самой сильной мико в истории Японии!»