Бои в застое (СИ)

– Нет, в столовой я действительно опьянел. А как еще прикажите быть после стакана коньяка? А по поводу протрезвления… Это всего лишь особая методика. Я могу вас научить. Только врачам не показывайте, это или вас уволят, или меня сожгут. Методика-то ведьминская.
Интересно было смотреть на лицо. Сначала недоверчивое и даже подозрительное, потом заинтересованное. И, наконец, растерянное, когда услышал о возможных репрессиях.
Конечно, можно было подумать, что экстрасенс пошутил, но слишком уж серьезно он себя вел. Как будто выдавал страшную тайну и передавал с ней часть своей ответственности. Все это было сотруднику девятки хорошо известно и очень неприятно.
– Я подумаю, – выдавил Алексей. И, похоже, сказал так единственно, чтобы не отрезать себе пути отхода. Вздохнул, предложил: – пойдем, не надо заставлять ждать Леонида Ильича.
Действительно, заставлять ждать старика не стоило. Они прошли на третий этаж в апартаменты Брежнева. Генсек ждал их, но не выразил ни слова недовольства. Миша это оценил и не рискуя, постарался перейти к техническим деталям возможного лечения. Ибо чтобы перейти к процедурам, надо добиться одобрения пациента.
Сначала провести легкую водную физиотерапию, а затем точечный массаж.
– Хорошо, – удовлетворенно улыбнулся Брежнев, довольный безболезненным простым лечением, – это можно. А то иной раз такое предложат. Алексей, что там мне предложили эти коновалы с запада?
– По предложению наших медиков несколько лет назад были приглашены немецкие врачи из ФРГ, Владеющие новейшими лечебными методиками, – пояснил Алексей, – но Леониду Ильичу их методы работы не понравились.
– Ты из меня капризную барышню не строй, – недовольно сказал Брежнев, – напридумывали, сволочи. Мало им концентрационных лагерей во время войны, так еще и сейчас надо людьми издеваются. Пиявками лечить.
В молодости меня укусила одна пиявка. Почти четверть метра длиной, с два пальца толщиной. Еле оторвал, а то бы всю кровь высосали. А они еще предлагают мне добровольно их пользовать. Сразу несколько штук. Какое это лечение, смертоубийство сплошное!
Вот у тебя Миша все понятно и совсем мерзостью не отдает. Так, а лекарства какие предложишь? Наши, а можно западные. Тут они кое в чем наших медиков опередили.
– Лекарства? – затруднился Миша, – а зачем они нужны?
Лекарства третьей четверти он изучил подробно, благо часть из них использовалась и в ХХII веке. И общее впечатление – от них скорее умрешь, чем выздоровеешь. Производить препараты узконаправленного действия еще не умели, а их воздействие уже оказалось эффективным. В итоге принимаемые лекарства со всего размаху били по организму. Побочное негативное воздействие было огромным и нередко значительно превышало позитивное. Зачем такие препараты?
Миша вопросительно посмотрел на генсека.
– Ну, – теперь в некотором затруднении оказался Брежнев. Обменявшись взглядами с охранниками, он указал: – с лекарствами лучше. Они эффективные.
С детских лет находясь под влиянием гипотезы о прогрессивном влиянии лекарств, способных укрепить здоровье, а при возможности вылечить от смерти, он даже не пытался подумать об их обратном воздействии.
– Слишком уж эффективны, – подтвердил Миша, – одно лечат, другое калечат. Всегда об этом говорю. Вот анальгин, например. Заболела голова – полтаблетки примешь и через пять минут все пройдет. Дешево и сердито. И в каждой аптеке найдешь.
– Да, очень хорошее лекарство, – подтвердил Брежнев, – сам постоянно пользуюсь.
– Очень эффективное, – еще раз указал Миша, – до того эффективно, что приводит к вредным побочным воздействиям. Пальцев не хватит:
– снижается защита организма. Если раньше большинство болезней могли коснуться пациента легким недомоганием, то теперь серьезно будете болеть даже после легкой простуды;
– проблемы крови;
– недомогания многих внутренних органов вплоть до летальных исходов;
– ухудшения мочеиспускание и т. д.
Лицо Брежнева посерело. Он очень не любил слышать негативную информацию, особенно если она касалось его самого. Сердито выговорил Мише:
 
– Говоришь не медик? Сделаем! В понедельник же потребую от Покровского (министра здравоохранения СССР) выдать тебе диплом любого медуниверситета в стране. Якобы экстерном сдал. Ибо только медики умудряются так прочно испортить настроение на месяц за пару минут. Ты один из них, просто бюрократически не оформился.
Миша только извиняюще улыбнулся. Мол, не я такой, жизнь такая.
– Ладно, – продолжил Брежнев, – обойдемся без обычных лекарств. Но я тебе за это дам очень короткое время – сутки – двое. Не посрамись, Миша!
Экстрасенс не испугался. Мягко улыбнулся:
– Хоть что. Главное, Леонид Ильич, чтобы вам стало лучше.
Такой подход генсека удовлетворил. Он что-то негромко произнес, видимо, для себя, и зашел в спальню в отворенную, как всегда, охранником дверью. Предварительный разговор он посчитал завершенным.
Но при этом, не поворачиваясь, махнул рукой: «Иди за мной, не теряйся!»
Миша понял, что разговор закончился в его пользу. И теперь от слов требовалось перейти к процедурам.
В спальне при помощи двух вездесущих охранников из службы КГБ они провели водные процедуры, периодически меняя прохладную и теплую воду в тазики. Сотрудники безропотно таскали воду, освободив лекаря от физического труда. От Миши только требовалось соблюдать технические элементы. При этом он регулярно проводил точечный массаж, как бы между прочим поглаживая тело.
Процедура эта была не настолько болезненная, как уколы, или, упаси боже, операция, но довольно таки неприятная. И перемена температуры, и касание пяток приводили, особенно поначалу, к нехорошим ощущениям.
Однако, Брежнев все это терпел и даже не озвучивал получаемые неприятные представления. Во-первых, все было не так уж и плохо, во-вторых, была определенная возможность, хотя и не стопроцентная, что экстрасенс сумеет сделать то, что не могут его врачи – вылечить, или, по крайней мере, поддержать здоровье на приемлемом уровне. А то генсек чувствовал, что постепенно его физическое состояние падает.
Через час утомились все: пациент, лекарь, даже охранники, попеременно носившие воду и, как заметил Миша, внимательно приглядывавшие за экстрасенсом.
– И когда я почувствую влияние вашего лечения? – прямо спросил Брежнев, хотя бы давление понизить немного. Большего я пока не требую.
Миша сделал вид, что он раздумывает, хотя на самом деле методика водного контактного массажа разработана в его время так тщательно, что только особенности отдельных организмов приводят к разным итогам. Но обязательно положительным, если к процедуре не был представлен уже старый труп.
Он выбрал наиболее действенный результат и объявил:
– К завтрашнему утру точно будет видно.
Хотя можно было рискнуть и предложить померить давление прямо сегодня – Миша был уверен, что оно уже понизилось. Но тогда этот результат медики спишут на воздействие вечернего приема лекарств. А оно ему надо. А вот утром, по договоренности с пациентом, лекарства не будут использованы. Медсестра, хорошенькая блондинка, сильно рассердилась и даже осмелилась ругаться – красавицам субординация не указ – но Брежнев был тверд и максимум, чего добилась девчонка за свою принципиальность – поощрительный шлепок рукой по мягкому месту. В итоге, результат будет чистый.
Брежнев этого не знал, но для него это было и не надо. И обычные больные не вникают в тонкости лечебного процесса. Он только скупо улыбнулся и поощрительно сказал:
– Ну если так скоро, тогда ничего страшного. Подождем, а уже потом определимся. Место тебе выделили?
 
Миша подтвердил.
– Ну, тогда потом знаешь куда идти. А пока посидим, чай попьем, поговорим. Так время быстрее пройдет. Хоккей сегодня не предвидится, для охоты темно. Послушай-ка вот, как я однажды фазанов в Венгрии стрелял…
  
Глава 16
 
Он проснулся около восьми. И так выспался, почитай с двенадцати оттянулся, организм привел в нужный порядок. С товарищем Брежневым под чай с малиновым вареньем, медом и с ватрушками они говорили по самым разным темам. Благо, взгляды Брежнева по свои служебным требованиям он изучал глубоко, как тематически, так и по хронологическим периодам. Ночью разбуди, спроси, например, тонкости разработки доклада генсека на ХХIV съезде КПСС – не собьется.