Откуда взялся этот Клемент?

Клемент прислоняется к стене и сокрушенно качает головой. Потом матерится себе под нос. Меня его экспрессия совершенно не трогает. Ни в жизнь не поведусь на эту безумную затею.
Ситуация патовая, и мы стоим и молча сверлим друг друга взглядами. Я уже собираюсь предложить вернуться после того, как церковь откроется, когда вдруг тишину нарушает чей-то раскатистый голос:
— Эй, вы! Вы что здесь делаете?
Я разворачиваюсь в сторону пришельца.
К нам уверенно направляется какой-то мужчина. К некоторому моему облегчению, облачен он не в полицейскую форму, а в твидовый пиджак и коричневые брюки.
С расстояния трех метров он вновь рокочет:
— Я спрашиваю, что вы здесь делаете?
— Ссоримся, — невозмутимо бросает Клемент.
Уж не знаю, какой черт дернул Клемента ляпнуть это, однако такой ответ все лучше никакого, коли сама я как воды в рот набрала.
Тем не менее столь краткое объяснение явно сбивает мужчину с толку, и он замирает как вкопанный. Мы втроем стоим, переглядываясь. Пришелец низкорослый и коренастый, физиономия у него что высушенный чернослив. Возраста он, должно быть, предпенсионного, и уж какой-какой, а физической угрозы собой точно не представляет. Впрочем, Клемента такие вещи не волнуют.
— Вы для ссоры другого места не нашли? — наконец интересуется старик.
— Да она разозлилась и побежала, — живописует Клемент подробности вымышленного раздора. — Ну, я за ней, чтоб попытаться как-то урезонить. Сами знаете, как с ними бывает.
Он шагает к мужчине и протягивает ему руку.
— Меня зовут Клемент, а это моя вторая половина, Бет, только ей еще нужно пару минут, чтобы успокоиться.
Старик смотрит на меня, а затем, едва ли не с выражением сочувствия, пожимает руку Клементу.
— Хм, да… Просто сюда посторонним нельзя. Я преподобный Норрис, кстати.
— О, здорово! Вообще-то, мы к вам и шли, преподобный, только вот у Бет истерика приключилась.
— И что же вас привело ко мне? — подхватывает священник.
Клемент выдает уже привычную ложь:
— Мы хотим обвенчаться, преподобный. Надеялись, вы сможете нам помочь.
Старик пытается скрыть свое удивление, однако получается у него это плохо.
— Ах, вот как? Свадьба, знаете ли, дело серьезное. Осмелюсь заметить, ко мне обычно не приходят сразу после ссоры.
— Ну что я могу сказать, преподобный? Я всего лишь козел отпущения.
— Хм, ладно, у меня есть свободные пять минут, так что можем пройти внутрь и назначить дату церемонии. Нельзя же просто так явиться и обвенчаться.
— Разумеется, преподобный! Спасибо!
Затем Клемент обращается ко мне.
— Бет, извинись перед преподобным Норрисом за устроенную сцену.
— Что?!
Я перевожу взгляд на священника, который выжидательно смотрит на меня. Краешком глаза замечаю выражение самодовольства на физиономии Клемента. Вот уже в третий раз он ставит меня в неловкое положение, и у меня закрадывается подозрение, что подобные ситуации доставляют ему какое-то извращенное удовольствие. С другой стороны, не могу не отказать ему в потрясающей способности к импровизации.
— Простите, преподобный, — бурчу я.
— Все в порядке, юная леди. Идемте со мной.
Мы следуем за преподобным Норрисом вдоль заднего фасада церкви к лакированной синей двери под известняковой балкой.
— Здесь ризница, — поясняет священник, открывая дверь.
Помещение поразительно напоминает комнатушку того же назначения в церкви Всех Святых. Ключевое отличие, впрочем, заключается в наличии здоровенного монитора, громоздящегося на столе. Системный блок стоит рядом на полу, причем на нем красуется логотип «Windows ХР». Если придется ждать, пока священник загрузит этого динозавра, парой минут дело не обойдется.
Преподобный Норрис предлагает нам сесть. К счастью, он не включает компьютер, а открывает ежедневник и принимается листать страницы.
— Простите, преподобный, — хрипит вдруг Клемент. — Что-то у меня живот прихватило. Нельзя ли воспользоваться вашим туалетом?
Вот оно. Три церкви впустую, но наконец-то мы приступаем к осуществлению задуманного плана.
 
Священник отрывается от расписания, даже не пытаясь скрыть досады.
— Раз уж вправду так необходимо… Только, пожалуйста, побыстрее. — Он неохотно встает из-за стола и подходит к двери. — Я покажу.
Клемент живо вскакивает и, подмигнув мне, направляется за преподобным. Топот его ботинок и голоса стихают за дверью. Спустя полминуты священник возвращается и плюхается за стол.
— Что ж, в отсутствие вашего жениха не будем терять времени, — щурится он на записи.
Настал мой черед применять тактику затягивания.
— Как долго вы здесь служите, преподобный?
Вопрос беспроигрышной категории, задай я его даже самой себе. А стоит мне спросить о прошлом у мамы, и она насчет одной только даты спорит сама с собой целых пять минут.
— Пожалуй, слишком долго, — только и отвечает старик.
«Черт!»
— Э-э… А вы женаты?
Это уже вопрос послабее. Кстати, священникам вообще можно жениться? Понятия не имею.
Он копается в ящике стола, вероятно, в поисках ручки. Не поднимая глаз, бурчит:
— Нет.
«Черт, черт!»
— Выезжали куда-нибудь на выходные?
«Ты это серьезно?»
Вообще ноль реакции, только хмуро просматривает страницы журнала.
— У меня есть свободное время на следующий вторник, в пять часов.
Может, у него просто день не задался. Уж лучше не давить на него подобными вопросами.
— Пожалуй, да, нам обоим будет удобно.
Священник щелкает ручкой и наконец удостаивает меня взглядом.
— Ваши полные имена, пожалуйста.
«Ой, мамочки!»
— Э-э… Бетани Луиза… Смит!
Он заносит мое имя в журнал.
— Ваш жених?
— Клемент.
— Полное имя.
— Хм, Клемент… Джонс!
Снова мелькание ручки, и затем преподобный смотрит на часы.
— Что-то долго ваш жених.
— Да уж, простите. Вчера у нас на ужин были креветки с карри, боюсь, это из-за них.
Я остаюсь очень довольна своим импровизированным ответом.
Преподобный Норрис откидывается на стуле и пару раз щелкает ручкой. Кажется, мы испытываем его терпение.
Пока я пытаюсь придумать, о чем бы еще таком спросить, старик меня опережает:
— Насколько понимаю, вы живете в Кентиш-Тауне?
— Да, так.
— И где именно?
«Ох, черт!»
Я лихорадочно пытаюсь припомнить название одной из улиц, по которым мы только что проходили. При этом отдаю себе отчет, что каждое пролетающее мгновение заминки делает мой ответ все менее правдоподобным — ну кто же ломает голову над собственным адресом! Мне приходится что-то да ляпнуть.
— На Хай-стрит.
— Хай-стрит? В Кентиш-Тауне?
— Да-да, дом номер… четырнадцать!
Священник швыряет ручку и снова поднимается из-за стола.
— Подождите здесь, — цедит он и направляется к двери.
А вот это плохо. По моим расчетам, я отвлекала преподобного все-то пару минут, чего Клементу явно недостаточно для обыска колокольни.
Я достаю смартфон с намерением предупредить сообщника. И тут же соображаю, что он, наверное, единственный человек в стране без мобильника.
— Черт!
Вскакиваю и нервно расхаживаю по комнатке. Что же мне делать?
Моя тревога растет с каждой секундой. Что, если священник поймает Клемента на колокольне? И беспокоюсь я не столько за второго, сколько за первого. Вдруг моему самопровозглашенному помощнику придет в голову тем или иным образом заставить старика замолчать?
Внезапно реальность моих отношений с Клементом становится очевидной. Я просто-напросто не знаю Клемента настолько хорошо, чтобы предугадать его реакцию. Однако видела, на что он способен. Приятного в этом мало, но станет ли он причинять вред престарелому священнику?
Ожидание становится невыносимым.
Я вылетаю из ризницы в темный коридор. Открытая дверь справа так и манит меня к себе.
Осторожно перешагиваю порог и оказываюсь в задней части церкви, напротив входных дверей. Тишь да гладь, ни малейших признаков обоих мужчин. Даже не знаю, хорошо это или плохо.