Театральный маньяк

Кольцов встал из-за стола, набросил на плечи китель.
– Только ты это… Не пиши в своей газетенке, что у нас завелся маньяк. А то знаю я вас, фантазеров хреновых!
3
Через неделю про маньяка писали уже все газеты Москвы. А еще говорили по радио, сюжеты показывали в новостях на ТВ. Немудрено: за семь дней неизвестный стрелок убил девять человек. Трех офисных клерков поздним вечером у метро Таганка, потом подвыпившую парочку возле Чистых прудов и трех прохожих на Арбате. А в довершении – 12-летнего мальчишку, внука генерала контрразведки. Во дворе элитного дома на Ленинградском проспекте. Преступник стрелял с крыш многоэтажек, успевал уйти тихо и незаметно: никаких свидетелей.
Кольцов не спал третьи сутки. Как и еще сотня специалистов полиции и прокуратуры. Ах да, и ФСБ – безутешный дед сначала тряс следователя за грудки, затем долго рыдал на его плече. Потом приказал своим людям найти каждого снайпера, включая тех, что прошли обе чеченских кампании («Слышите, сукины дети? Каж-до-го!»). Узнать, у всех ли есть алиби.
Самое удивительное: алиби было у всех. Допросили бойцов действующей армии и тех, кто давно уволился. Проверили даже винтовки, которые изъяли после штурма Грозного в далеком уже году. Заглянули в каждый ствол – буквально. Ничего.
Никаких зацепок.
Следователь пил «энергетик». Мелкими глотками – ох, какая же мерзость, но сейчас нужно взбодриться. А кофе уже не помогает. Больше всего в данном деле раздражало то, что не понятен мотив преступника. Но ведь это самое важное, как утверждали авторитеты уголовного розыска, у которых он учился.
– И еще Эркюль Пуаро из старых детективов, – дружелюбно подсказал стажер.
Майор понял, что свои последние мысли произнес вслух. Потер виски – голова раскалывалась.
– Почему он выбирает именно этих людей? На Арбате была толпа. Человек тридцать. Убил троих. Что ему в них не понравилось? Носом не вышли?! Яркая одежда привлекла? Что у них общего – не могу понять.
Славка разлиновал лист на квадратики и кропотливо заносил в эту табличку данные жертв. Да уж… Более разных людей собрать вместе трудно. Высокие и низкие. В дизайнерских платьях и майках-алкоголичках. Брюнеты, блондинки и стриженный наголо пацан.
– А вдруг убийца мстит лично генералу? – предположил юноша. – Любимого и единственного внука застрелил. Чтоб дед страдал. А остальных – для отвода глаз.
– Вряд ли. Риск слишком большой. Взяли бы мы его после первых убийств, вот и не смог бы привести свой план в исполнение. Да и губить столько народу ради мести… Сомнительно.
– Если я прав, то стрелять он больше не будет. Кирилл Аркадьевич, я книжку читал про алфавитного убийцу. Там как раз одного завалили с мотивом, а еще три жертвы были дымовой завесой, чтобы запутать следствие.
Опять замаячил призрак смешного усатого сыщика из книг Агаты Кристи. Кольцов покачал головой: молодо-зелено, куда ты лезешь со своими сказками… Нельзя же быть таким наивным. Одиннадцать человек положить для отвлечения внимания – как-то чересчур. К тому же, личных врагов почтенного чекиста проверили вдоль и поперек, в первую очередь. А потом еще и друзей – на всякий случай.
Но сказать ничего не успел – зазвонил телефон. Стажер снял трубку, послушал квакающий голос и как-то сразу сник.
– Еще двое…
На этот раз снайпер занял позицию на крыше гостиницы «Космос». Разглядывал в оптический прицел традиционную вечернюю пробку, на мосту. Выбрал автомобиль, стоящий посреди затора. Двумя выстрелами уложил водителя и сидевшую рядом женщину. А когда люди в соседних машинах начали истошно орать и тыкать дрожащими пальцами в тревожные кнопки на айфонах, тихо скрылся.
– Не понимаю! Мы явно упускаем что-то важное, – и значит, предстоит очередной жесткий разговор в кабинете начальника («Ты даром ешь свой хлеб, Кольцов! Разыщи эту гниду или я тебя… С позором… Лично погоны сорву!»), а так хочется вздремнуть, хотя бы пару часов. – Должно, должно быть у жертв хоть что-то общее!
– Есть одно совпадение, – сказал вдруг Славка из своего угла. – Я изучил даты рождения жертв. Не знаю про двух убитых автомобилистов, но все остальные – огненные знаки по гороскопу. Шесть львов, пять стрельцов, а еще один был овном.
 
– Овном? – переспросил следователь, закипая. – Овном, значит?
Стажер опасности не заметил.
– Ну да! Я и говорю: может, убийца – астролог? Экстрасенс?!
Банка с недопитым «энергетиком» впечаталась в стену. В опасной близости от головы юного знатока Зодиака.
4
Руслан сидел в кабинете шеф-редактора и смотрел на стену. Точнее на обложки за прошедшую неделю, которые висели в специальных зажимах-прищепках. Броское название газеты – «Ничего, кроме правды», давно уже было сокращено до некрупного «НКП» и втиснуто в левый верхний угол. Лишь бы расчистить место для сенсационных заголовков. Аршинные буквы сбивали с ног: «Руслан и Людмила: пуля, укравшая их счастье», «Бесславный ублюдок наносит новый удар», «Кровь и ужас: еще три жертвы таинственного стрелка», «Маньяк-снайпер держит в страхе всю Москву» и далее, в том же духе.
– Мне нужна сенсация! Два часа до подписания номера, а ты сидишь тут и мямлишь, – распекал журналиста Алексей Николаевич, шеф-редактор газеты.
Он был уникальной личностью. В юности писал репортажи с крупных строек СССР, но теперь страшно стеснялся этих заметок. За что и отыгрывался на подчиненных: никогда не ставил статью в номер с первого раза. Заставлял переписывать. А вместо заголовков часто использовал цитаты из песен Высоцкого. Говорил: только здесь настоящие эмоции. Правда жизни! Вот и сейчас написал по диагонали на распечатанном тексте: «Идет охота на людей, идет охота». Немного подумав, добавил три восклицательных знака.
– Но мы же не можем передергивать факты, – начал было журналист.
– Дурак ты, Руслан. И не лечишься, – шеф-редактор приоткрыл огромное окно в своем угловом кабинете и снисходительно закурил.
Он выпускал дым через ноздри, а пепел стряхивал в бутылку из-под минералки. Руслан видел яркую этикетку «Бжни». Вообще-то курение в кабинетах редакции было запрещено, и Алексей Николаевич часто штрафовал нарушителей на половину оклада. Но от пагубной привычки избавляться не планировал. Да и зачем? Сам себя он же штрафовать не станет.
– Смотри, как все хорошо идет, – газетный начальник махнул рукой в сторону обложек. – Мы уже удвоили тираж на этой истории. Ты стал героем, как же – под пулями был, девушку схоронил любимую…
Сказано это было без тени сочувствия, но Руслан давно привык к подобному обращению. Первая СМС от шеф-редактора в день трагедии начиналась со слов: «Между прочим, это не повод опаздывать на работу!»
– Но подтянулись конкуренты, – продолжал Алексей Николаевич. – И нам нужно что-то особенное, уникальное. Мы должны взорвать этот город! А ты говоришь: полиция сама ничего не знает… Бла-бла-бла! Нет информации – придумай. Напишем: по одной из версий маньяк убивает людей, потому что…
Шеф-редактора в коллективе называли Бобром. За спиной, естественно. После обеда он ходил по коридору и грыз зубочистку, предполагая, что выглядит важно и круто. Но журналисты, конечно, посмеивались по углам.
Или, как сейчас, вызывал кого-нибудь к себе в кабинет и грыз, грыз, грыз. А ты себя чувствовал говорящим поленом.
– Нас и так не любят, называют желтой газетой, – канючил Руслан. – Соврем об этой истории, окончательно заклеймят.
Шеф-редактор сплюнул, в большую кадку с фикусом. Цветок стоял здесь еще с тех времен, когда издание было партийным рупором, и считался душой газеты.
– Всегда найдутся люди, которые ненавидят то, что мы пишем. Но газета – только зеркало того мира, того общества в котором мы живем. Нет желтой прессы. Есть страна наша, которая за последнее время изрядно пожелтела и стала совсем попсовой. А иногда сплошной шансон. Тыц-тыц-тыц! – Бобр покрутил перед лицом журналиста классической распальцовкой из девяностых. – Мы именно это и отражаем. Чтобы люди задумались. Чтобы попытались очистить общество от желтизны. Но ты же знаешь, уродам проще пенять на зеркало, хотя у самих рожа кривая… Мы сейчас приукрасим действительность не ради барышей – хотя, куда без них?! Но после этого полиция будет вынуждена делиться информацией, чтобы остановить поток нашей фантазии. А то сделаем обложку: «Генералы МВД крышуют маньяка-убийцу», будут знать!