Зора (СИ)

Вместе с тем росла и частица тьмы, которую она получила при рождении от луны и от Лукреции. Это укрепляло её сущность и позволяло юной чародейке не страшиться опасностей Шурайского леса. А, собственно, самая великая опасность этого места заключена в самих шурайях. И то, что они считают Алису за свою, вообще позволяет ей не бояться тут никого и ничего. В общем, теперь всё своё время она бродила по разным частям этого огромного леса и пыталась развивать свою силу. Урла теперь уделяла некроманту меньше времени. Ведь она здесь уже давно, и такой острой необходимости в том, чтобы оберегать её или рассказывать о шурайских обычаях, просто-напросто не было. Так что Алиса была предоставлена сама себе. И вот, в очередной раз услышав, как воют шурайи с южного поселения Шу’гурн, она вспомнила, что хотела бы научиться чему-то подобному, а потому, никому ничего не сказав, она взяла курс именно туда.
Несмотря на то, что лес был тёмным, всё же она могла ориентироваться по положению луны. Теперь, когда она ощущает её везде, то могла определить, когда она была ближе всего. И когда расстояние до неё было самым маленьким, она обращала к ней свою силу и, можно сказать, смотрела на весь мир её глазами. Конечно, это весьма образное выражение, однако обращение к силе луны давало ей возможность понимать, где она располагается на сфере мира. И, естественно, она могла выбрать правильный курс. Только лишь одно могло сбить её с пути – незнание места расположения самого поселения. Но у неё впереди – целая вечность. Так что она будет блуждать, пока не обнаружит это поселение. А тьма, которая с каждым новым толнором лишь укоренялась в её душе, порождала в ней целеустремлённость. Точнее же нет, она не позволяла зародиться в ней чувства тщетности своих поисков, того самого чувства, которое овладевает человеком и заставляет его прекратить свои скитания. А во время этих блужданий она не переставала пытаться зажечь в своей ладони зелёное сияние магии смерти. Пока что получалось очень слабо. Но девушка не переставала идти к этому.
Конечно же, она стала задаваться вопросом, что произошло с Лукрецией и Лукасом. Алиса готова была ждать их возвращение целую вечность. Она не стала предполагать, что с ними произошло: ни хорошего, ни плохого. Ведь это бессмысленно. Тем более, со слов Лукреции, им пятерым было предсказано существовать после падения чёрной башни. В любом случае она ничего не сможет изменить. Каждый некромант – это вполне самостоятельное существо. А потому лишь ей выбирать, куда идти, что делать и как устраивать своё не-существование. Сейчас она решила посетить Шу’гурн, и никто не сможет ей что-либо сказать против.
Спустя много времени она с помощью луны поняла, что уже почти вплотную подошла к границе леса. А поселения так и не было видно. Если она так продолжит, то выберется в пустоши Акхалла, куда запрещено ходить ученикам, а иначе она может стать жертвой теней Мората, которые хоть и превратились в зеры, что, по идее, должно сделать их более восприимчивыми к некромантии, однако даже учителя были неспособны покорить их. Тот самый Морат, который породил их, обладал силой, что будет подобна мастерам чёрной башни. Кто он? Союзник чернокнижников? Или враг? Контролирует ли он своих созданий? Или они сами по себе? Откуда он взялся? Он человек? Или какое-то другое существо из другой сферы мира? И под эти самые вопросы Алиса увидела свет, который стал пробиваться через густые кроны, что означает лишь одно – лес редеет, и она приближается к пустошам. Девушка решила поворачивать назад, чтобы продолжить поиски южного шурайского поселения. Однако что-то её остановило. Какая-то сила, какое-то притяжение. Оно звало её туда, дальше, прямиком на пустошь. Такое она ощущала впервые. Но одно можно было сказать наверняка – это как-то было связано с некромантией.
Свет становился всё ярче, так что глаза, которые пока что ещё не обрели совершенства бессмертного существа, начали болеть. Алиса щурилась и укрывалась от него. Однако, когда лес расступился и она покинула его пределы, пришлось их вовсе сомкнуть. Так она не могла взглянуть на то, что безмолвно звало её к себе. Но своим духовным взором, взором, связанным с её тёмной сущностью, она видела этот источник. Точнее же, было четыре таких источника. Один совсем рядом с ней, два других чуть подальше и последний был совсем далеко. Что это было, понять оказалось невозможно. Духовным зрением можно было лишь определить их место положение. Чтобы понять природу этих объектов, нужно было рассмотреть их обычным взглядом. Но он пока что ещё был восприимчив к дневному светилу. И Алиса принялась ожидать того, когда же глаза привыкнут к этому свету. Немного приоткрывая их, она могла видеть только то, что находится у неё прямиком под ногами. Попытки открыть их ещё сильнее приводили к тому, что боль возвращалась, поэтому она стала подходить к тому нечто, силясь взглянуть на это хотя бы уж частичкой своих зрительных возможностей. Так она поняла, что это был мертвец. По чёрной мантии, в которую был облачён истлевший труп, она поняла, что это был некромант. Однако духовный взор замечал не его, а нечто, находящееся чуть выше этого безжизненного тела. Что бы это могло быть? Алиса терялась в догадках, а взглянуть пока что не могла. Она хотела подождать, пока взгляд перестанет испытывать боль от света, однако понимала, что она сейчас находится на пустошах Акхалла, в месте, куда запрещено ступать всем, кроме лишь мастеров. И мёртвый чернокнижник красноречивее всяких слов демонстрировал непреложность этого правила. Она отступила под своды Шурайского леса и заставляла себя привыкать к дневному светилу. Так прошло немного времени, и она уже могла, прищуриваясь, вглядываться вдаль. Из-за этого она увидела, что над телом некроманта парит его душа. И тогда она вспомнила наставления Лукреции о том, что гибель разумного существа означает: во-первых, немедленное уничтожение духа, во-вторых, медленное тление плоти и, в-третьих, вечный плен его души. Да, личность погибшего существа навсегда привязывается к месту его гибели. Она взывает, вопит, умоляет дать ей освобождение, однако никто не способен услышать этот неслышный зов, увидеть эти невидимые терзания, осознать всю непознаваемость такого положения. Никто, кроме некроманта. И вот именно Алиса услышала этот неслышный зов. Придя сюда, она увидела эти невидимые терзания. Но для того, чтобы познать непознаваемость такого положения, ей нужно прикоснуться к душе. Пытаясь всматриваться в округу, она не заметила ничего, кроме лишь ещё трёх душ, томящихся в тисках этого небытия. Никаких теней в округе не было. Значит, она может не опасаться за собственную жизнь. Подойдя к ближайшей душе, она взгляну на этот бесплотный силуэт. Ей тут же вспомнились призраки Заветной поляны. Эти души чем-то напоминали их, только, в отличие от призраков, души были совсем блёклыми. Но в остальном такие же: не имеющие лиц, постоянно испаряющиеся, как вода из кипящего котла, не обращающие никакого внимания на Алису. Девушка протянула руку, но ничего не произошло – конечность некроманта прошла насквозь, не почувствовав ничего, как будто бы это просто безумный морок, будто бы это видение, которое она видит наяву. Некромант стояла так очень долго, пытаясь всё это время как-то взаимодействовать с душой. Воскресить этого юного чернокнижника она не пыталась, потому что она даже пока что ещё не зажгла в руке зелёное пламя смерти. Однако из уроков Лукреции она помнила, что некромант может прикоснуться к душе и разузнать всё о том, кем эта душа была до своей смерти. Именно это сейчас и пыталась делать молодая чародейка. Но безрезультатно. Дневной круг уже начал закатываться, а она всё стояла и пыталась понять, как это делать. Она так бы и стояла, наверное, до самого пришествия Шо’каала, если бы не тень Мората, которая явно приближалась к ней. Девушка сразу же прекратила всякие дела и принялась медленно отступать в сторону леса. Но так получилось, что другая тень оказалась сзади. Тогда она стала медленно отступать в другую сторону – на северо-восток, туда, где располагались руины чёрной башни. Чародейка не паниковала, но постоянно озиралась по сторонам, понимая, что тени возникают то тут, то там. Какие-то из них разлетаются в разные стороны по своим делами. А некоторые увязываются за ней. Она думала, что тьмы в её душе скопилось достаточно для того, чтобы некоторые принимали её за свою, но в то же самое время недостаточно, потому что некоторые всё же преследовали её, как чужака. Она пыталась удерживать скорость своего отступления одинаковой, чтобы с одной стороны не позволить этим творениям Мората догнать её, а с другой – не спровоцировать их пуститься вдогонку. Но то, что преследователей становилось больше, иногда заставляло прибавить шагу, чтобы проскочить мимо них, но шаг становился прежним, когда ей удавалось миновать прикосновения, ведь Лукреция утверждала, будто бы лишь одного касания этого существа будет достаточно, чтобы смерть наступила мгновенно. Алиса не желала обратиться смердящим трупом, который будет ожидать своего воскресителя. А потому боролась, как могла. Пока эта погоня длилась, юная ученица некроманта не бросала попыток покорить зелёное пламя, предполагая, будто бы прорыв, совершённый в магии смерти, усилит тьму в её душе, а из-за этого некоторые перестанут её преследовать. Но пока что ни первого, ни второго не наблюдалось. И девушка продолжала отступать.