Пленница по имени Никто (СИ)
- Только не читай мне нотации, - отмахнулся от тени граф, - и без тебя тошно.
Науро осторожно поставил бутылку на пол, сокрушённо покачал головой, но больше с расспросами не приставал. Граф Шантарро собирал в кучу своё полусонное сознание. Буквы на бумаге прыгали, расплывались, смысл терялся. Науро изучил взглядом хозяина и указал пальцем на стоявший на столике кувшин.
- Валяй, - кивнул Роан.
Поток воды обжёг прохладой плечи, тонкие струйки сбегали по лицу, заливали глаза. Стало легче. Роан тряхнул головой, стряхивая остатки воды с волос, вытер ладонью лицо. Далее мысли потекли с былой ясностью и чёткостью.
Книга была старинной, местами облезлой. Уголки обтрепались, позолота на вензелях окислилась. Роан удивлённо разглядывал обложку книги, потом раскрыл в отмеченном месте.
- Сказки? - удивлённо произнёс граф, переводя взгляд на Науро, - ты принёс мне книгу сказок?
Науро невозмутимо пожал плечами и снова ткнул пальцем в текст. Итак, текст гласил... Гласил он о набившей оскомину истории войны Света и Тьмы. О разделе мира на осколки,
о том, что таким вот странным образом силы Света смогли оттолкнуть Мрак дальше от себя, но война не завершилась. Только оттянулась. Теперь Мраку сложнее проникнуть в мир людей и приблизится к Свету. На его пути возникло слишком много преград.
В углу книги и вправду изображался странный знак, завитки которого перекрещивались и соединялись между собой, образуя непрерывную линию без начала и конца. Тот знак, что нарисовала Майри. «Мрак не может покинуть свою тюрьму, как и его армия. Мраку нужно открыть не одну дверь и пересечь не один мир. Для этого ему не хватит сил, для нового боя у него нет оружия и доспехов...» - гласили строки книги. Слово «доспехи» неприятно царапнули по сознанию.
- Майри...
Граф Шантарро спешно поднялся с кровати и направился к выходу из комнаты, швырнув на столик ещё золота. Эта истерика, которую он позволил себе во взрослом возрасте, помогла по-новому взглянуть на мир и, что самое главное, заглянуть в самого себя. Бежать от себя было глупо. Лгать себе - тоже. Но теперь у графа Шантарро появилась ещё одна цель. Найти тех, кто отнял у него деда - это была цель первостепенная, но из неё родилась и вторая цель. Не дать отнять у себя Майри и не дать ей навредить - это теперь стало не менее важным. И плевать, кто она и как её создали.
- То есть я - доспехи Мрака,- удивлённо произнесла я, разворачивая книжку к себе.
Было раннее утро, соображалось мне туго. А как могло быть, если я не спала всю ночь, тревожно вслушиваясь в шаги за дверью. Шантарро пришёл домой на рассвете, и это неприятно кольнуло в душу. Я злилась на себя, пыталась заснуть, злилась ещё больше и. так до самого утра.
Хотя что мне за дело, куда он ушёл и где проведет эту ночь? Тогда зачем утром он сделал то, что сделал? Но. что он сделал? Поступил так, как ему этого хотелось в тот миг. Почему в его поступке должен был быть смысл? Откуда у меня взялась бредовая мысль, что поцелуй графа был отражением его чувств?
Сейчас Шантарро выглядел прежним, с таким же холодным равнодушием смотрел на мир. Его лицо снова стало непроницаемой маской, а в глазах мерцала холодом привычная тьма. Только тени под глазами да слишком явный запах спиртного намекали, что ночью граф не скучал. Что же, он имеет на это право. Не его же держат на поводке, решая, когда гулять, а когда чахнуть взаперти.
- Придётся работать с информацией, которую мы получили, - произнёс граф Шантарро, откидывается на спинку кресла, - Науро нашёл пока только это упоминание знака, про который говорила Майри.
- И он в книге сказок, - недоверчиво вздохнул господин Ригарро.
И целитель тоже с любопытством принялся разглядывать картинку в книге. Привычный кабинет графа, с сине-зелёными бликами, расползшимися по полу. Наша привычная троица, которая делала вид, будто нашла зацепку в расследуемом деле. А в реальности только больше запутывалась в фактах. Господин Ригарро со вкусом зевнул и потянулся к чашке с чаем.
- Мы можем допустить, что из Майри планировали сделать доспехи или сосуд, чтобы принести силу тьмы в мир света, - пожал плечами Шантарро, - из видения Майри, можно допустить, что был некий культ, который уже однажды сделал такую попытку.
- И был уничтожен, - робко напомнила я, - если верить моему сну. Но это тоже допущение...
Граф Шантарро кивнул, даже не подняв на меня взгляд. Он вообще избегал смотреть на меня, а если и бросал взгляд в мою сторону, то в нём читалась лишь усталость и задумчивость.
- Может, Кейдар Россо знает про этот культ? - задумчиво произнёс Ригарро.
- Скорее всего - знает, - кивнул граф, - только ещё в начале, когда я землю носом рыл после похорон, он явно дал понять, что подсказывать не станет. Не знаю, что там за культ, но Россо меня в курс дела вводить явно не собирается.
- Так, может, и не стоит туда лезть? - вздохнул Россо, - один из рода Шантарро уже поплатился за любопытство.
Граф угрюмо взглянул на друга, но промолчал. Ригарро взгляд чернокнижника выдержал стойко.
- Ты всегда можешь отказаться, - шепнул другу граф, - память к Майри явно начала возвращаться, так что.
- Ага, - широко улыбнулся целитель, - ты предлагаешь мне опять засесть в подвале с мензурками, когда тут такое!
В дверь кабинета тихо поскреблись. Потом постучали. Шантарро щёлкнул пальцами, заставляя дверь распахнуться. Милиса покорно ждала на пороге, сложив руки перед собой и опустив взгляд. И как она умудряется прикидываться такой вот овечкой? Ещё утром сверлила меня злющим взглядом и всем своим видом выражала неприязнь. А сейчас.
- Завтрак на столе, - делая лёгкий книксен, проблеяла девица.
Ригарро тут же оживился и радостно хлопнул в ладоши. Его тоже выдернули из постели в самую рань, когда только начинали просыпаться птицы. Целитель резво пошагал к двери, я осторожно поднялась со своего стула и тоже направилась к выходу.
- Почему ты так одета? - прозвучал за спиной усталый голос графа.
Я медленно развернулась, поправляя складки на юбке. Я принципиально натянула на себя ту одежду, в которой приехала в Гриммо. Моё алое платье вычистили, выгладили, и в нём я ощущала себя спокойнее, не такой зависимой от чужой воли. И не такой обязанной чужой милости.
- Вы не запрещали надевать это платье, - как можно спокойнее произнесла я.
Старалась стоять прямо и не отводить взгляд от чёрных, словно прожигающих до костей, глаз графа. Сейчас он опять психанет, шлёпнет меня одной из тех плетей, что он создает из тьмы, и останется от меня только кучка алого тряпья.
Граф лениво махнул рукой, и двери с грохотом захлопнулись. Я неосознанно отступила назад, уткнувшись спиной в стену. Вот и всё. Никаких плетей. Меня банально уничтожать каким-то ручным методом... Придушит? Граф и вправду поднялся из-за стола, медленно сделал шаг ко мне. Я ещё сильнее вжалась в стену, робко надеясь, что граф передумает и пошагает утолять голод телесный завтраком, а не мной.
Ещё шаг. Надежда таяла медленно, но уверенно. Я активно прилипала к стене спиной, но продолжала делать вид, что мне не страшно.
- Зачем ты дразнишь меня, Майри? - вкрадчиво произнёс граф, - это ты так мстишь?
Да! Это была истинная правда. Я со злым умыслом натянула на себя обтрёпанное платьице, желая уязвить графа. Только вот понять, за что я так хотела ему насолить? За поцелуй? Или.
- Нет! - гордо соврала я, вздёрнув нос, - я просто люблю этот фасон. И цвет мне к лицу!
Ещё шаг. Он замер, почти вплотную подойдя ко мне. Ещё и смотрел так пристально, будто мог разглядеть что-то по моему каменному (я надеюсь) выражению лица. Становилось тяжело дышать, и щёки начинало неприятно жечь. Зачем он стоит так близко?
- Ты злишься? - удивлённо шепнул граф.
- Нет! - вместо ответа получился мерзкий писк, - я есть хочу, давайте пойдём? Завтрак стынет!
И я даже попыталась отскочить к двери. Шантарро опять проявил свою поразительную реакцию и выставил вперёд руку, упираясь ею в стену. Проскочить я не успела. Вторая рука упёрлась по другую сторону от меня. Всё, Майри, добегалась ты. Ещё никогда в своей жизни я не испытывала такого сильного желания исчезнуть. Провалиться сквозь землю. Сейчас, когда Шантарро нависал надо мной и так отчаянно нагло разглядывал, мне хотелось сбежать. От него, от себя, от стыда, который жёг щёки, и от воспоминаний о прошлом утре.