Пленница по имени Никто (СИ)

Все это знали. Часто маги брали с собой тех, кто задолжал им за помощь, или за магом шли те, кто был ему благодарен. Но всегда это была временная служба. У неё был срок службы. Рабством её никто не называл. Гарро, изучая меня взглядом, кивнул и задрал рукав, обнажая метку на запястье. Это было изображение светящегося синим пера.
- Теперь ты весь мой, - мерзким тоном произнёс Лука, обнимая Гарро.
Эльфу пригрозили острой вилкой, а потом эффект усилил Фхаса, чей кулак пугал многих страшнее ножа или топора.
- Шутка, - буркнул Лука, - уже и пошутить нельзя. Где б вы были без меня?
- Ты герой, - улыбнулась я и потрепала друга по коленке.
- Одна ты меня ценишь, рыбка, - вздохнул Лука, - никому тебя не отдам. Кто ж ещё мной восхищаться будет, кроме тебя?!
Как хорошо, что мы все снова вместе. Я не могла надеяться на это, но судьба снова подарила мне чудо. Я снова глянула на графа, сидевшего у дальней стены комнаты. Тень наползала на его лицо, скрывая черты. Но я знала, что он смотрел на меня, время от времени поднося к губам бокал с вином. Он мог убить ребят, мог наказать меня куда сильнее, чем обозвать «идиоткой» или шлёпнуть по мягкому месту. Он мог наплевать на мои мольбы, а он... отступил в схватке, где бы точно победил. И мне захотелось хоть как-то высказать графу свою благодарность. «Спасибо» прошептала я одними губами и улыбнулась.
Никогда не думала, что лицо человека может перемениться так резко. Недоверие, удивление, смятение, они на краткий миг отразились на бесстрастном лице графа, а потом уступили место едва заметной усмешке. Скорее, даже улыбке, которая у графа оказалась на удивление приятной. Я осторожно приподняла свой бокал с вином, будто в молчаливом тосте, и Шантарро ответил мне тем же.
Сейчас, в компании шумных друзей, сидя друг от друга на приличном расстоянии, мы заключили мир. Скорее, даже пакт о содействии. У нас с графом и вправду одна цель. Один путь. Что будет дальше, я не знаю, но идти дальше по следам злоумышленников мне хотелось с другом, а не врагом. Мне не хотелось воевать с Роаном Шантарро, магом, который так отчаянно скрывал свою человечность.
  
Глава 20
 
Звон клинков врезался в каменные стены и осыпался на пол вместе с высеченными из мечей искрами. Зиф двигался плавно, скользил из стороны в сторону. С ним Роан любил тренироваться больше чем с Олигером или Пиросом. Звон бубенцов в волосах элементаля успокаивал нервы. А это тоже было нелишним.
- Значит, она просто пленница? - манерно заявил Зиф, одновременно уходя от удара. -Жаль. Очень жаль.
Пирос и Олли тоже были здесь, в подвале. Сидели у стены на низкой скамеечке и играли в кости. Пирос пыхтел и дымился, Олли только смеялся при каждом выигрыше, отчего с потолка осыпалась штукатурка.
- Да, именно так, - буркнул Роан, перекладывая меч из правой в левую руку.
Вчера, после импровизированного чаепития, Роан ушёл спать, но четвёрка элементалей явилась ему среди ночи, словно скорбные духи, и потребовала объяснений. Нахальные создание уже давно не боялись гнева Роана и его магии. А Роан уже давно устал бороться с их любопытством. И вот теперь расхлёбывал последствия своих ночных откровений. Хотя в молчании четвёрки он не сомневался. А их помощь была бы нелишней. И не только в расследовании.
- А мне не жаль! - хихикнул из своего закутка Пирос, - такой цветочек без тепла увянет.
- Я тебе фитилёк вырву, и ты увянешь первым, - беззлобно произнёс Олли, глядя на поле для игры.
Роан промолчал, усилием воли, сдерживая злую ремарку в адрес Пироса. Его слова задели. Ковырнули где-то под рёбрами, отзываясь ноющей болью в душе. Нужно было признать, что вчера у Роана чуть не остановилось сердце, когда в набитой существами комнате Майри шептала ему «спасибо». Такая лучистая и светлая, будто костёр посреди снега. Роан ещё долго отходил от этого видения, пытаясь заснуть. Спал плохо. В голову лезли всякие мысли, они путались, завязывались в узлы и совершенно мешали концентрации. Майри просачивалась в сознание, будто яд, путала мысли, пробуждала непонятные эмоции. Будоражила и душу и тело, лишая покоя. Отравляла собой, заставляла ощущать себя больным, будто в горячке. Она вела себя иначе. Там, где другие пугались, - она отважно шла напролом. Любой другой на месте Майри спасал бы свою жизнь, а она осталась и пыталась спасти Роана... Того, кто лишил её свободы... От этих мыслей становилось совсем невыносимо, и чувства смешивались ещё больше.
 
- Ронни тебе сейчас тоже наваляет, - хихикнул Зиф и отскочил от удара мечом, - это его девочка. Он просто ещё не нашёл к ней подход.
- Дожился! Меня учит жизни сквозняк! - закатил глаза маг, - и с чего ты решил, что к ней нужен подход?
- Ко всем нужен! - пробасил Олли, - а у тебя глаза из орбит выпадают, когда ты на неё смотришь, и вид, как у голодной псины.
Олли всегда был откровенным. Непробиваемо искренним, убийственно правдивым и невыносимо прямым. Роан даже споткнулся, услышав такую фразу элементаля.
- Я понимаю, Зиф, - огрызнулся Роан, - у него в голове ветер. Но ты! Ты же каменный и стойкий, Олли, откуда у тебя взялся этот бред?
Олигер только плечами пожал и улыбнулся. Зря Роан затеял эту утреннюю тренировку и зря разоткровенничался с элементалями. Всё зря. Чем меньше окружающие знают о твоих болевых точках, тем лучше.
- Если вам нечего делать, идите собирать слухи по Варагоссе, - прорычал Роан, - я никогда не любил пустую болтовню и менять привычки не хочу.
Собственные мысли и чувства Роана пугали. Он не знал, может он доверять Майри или нет. Не был уверен, что она не выкрутилась, сказав, что бежать не хотела. Не был уверен он и в том, что Майри не попробует сбежать чуть позже. И эти мысли разрывали душу на куски.
Он считал её вещью, относился как к вещи. Он жил как привык, но теперь все его жизненные устои летели в бездну. Теперь было очевидно и понятно, что его эмоции совсем не плод скуки или голода. Да, уже очевидно, что именно тогда на площади, во время танца, яд по имени Майри, начал отравлять графа Шантарро. Как бы Роан ни отрицал этот факт, как бы ни злился и ни скрывался, но правда во всей своей неприглядности, стала очевидна именно в эту ночь. Но никто не мог заметить, какие ураганы разрывают его душу в клочья. Или Роан только думал, что хорошо прикидывается чурбаном?
- Нам она нравится, - пожал плечами Пирос.
Зиф белозубо улыбнулся, Олли только хмыкнул и снова принялся за игру в кости.
- Какой-то мор в мире элементалей? Поголовный бред? - оскалился граф, - я не страдаю этой романтической чушью.
Олли выпрямился и нахмурил густые, похожие на зелёный мох брови.
- Ничто не вечно, мой мальчик, даже горы и реки, - усмехнулся он Роану, - любовь -прекрасное чувство. Стыдиться его неправильно, избегать глупо, отрицать - бесполезно.
Клинок со звоном упал на пол, а потом Роан со злостью пнул его к стене. Шутка переставала раздражать и начинала походить на издёвку.
- Мне напомнить, чем такие суждения закончились для моей семьи? - ехидно уточнил граф Шантарро, - что-то я не наблюдаю счастливых домочадцев этого дома! А? Олли?! Кого любовь в этой семье сделала счастливым? Тебя? Меня? Может быть, деда или моих родителей?
Олли по своему обыкновению с ледяным спокойствием выдержал слова Роана. Грубость он ему прощал, злобу не замечал, на вспыльчивый нрав графа уже давно махнул рукой.
- Они сделали свой выбор, - глядя в глаза Роана, произнёс элементаль, - это был их путь. У тебя свой. Нет ничего ужаснее, чем добровольное одиночество.
 
Хохот сам вырвался из груди Роана и раскатился по подвалу. Он смеялся зло, дико, с надрывом. Злили не слова элементаля, злило то, что этот зеленоволосый дух был прав. Дразнил тем, что Роан поклялся никогда не испытывать. Он и так ощущал себя больным и наполовину безумным. А теперь ещё и этот философский диспут...
- То есть «добровольным одиночеством» ты называешь то, что я изгой? - уточнил граф. -Да? Я сам выбрал себе путь родиться уродом и отпугивать всех вкруг себя?