Соблазнительный маленький воришка (ЛП)

Я открываю рот, чтобы заговорить, но Джаспер появляется раньше, чем я успеваю, отвешивая небольшой поклон.
— В подвале возникла проблема.
— Который сейчас час? — Бронкс делает глоток своего коктейля с капучино, пытаясь заглушить вино и сосредоточиться.
— На тридцать минут раньше запланированного, — отвечает за нее Дельта, глядя на меня.
Восемь часов вечера. Я пожимаю плечами, собирая стопку бумаг, которая пока ни к чему нас не привела, и засовываю ее под подушки.
— Мы импровизируем.
Наши улыбки становятся шире в унисон, и глаза Джаспера чуть-чуть расширяются. Мы втроем поднимаемся на ноги, надеваем тапочки и направляемся на самый нижний уровень Грейсон-Мэнор, в подвальные студии. Хотя подвал, это общий термин, и он не очень подходит для описания этого района. Это такое же изысканное место, как и любое другое в поместье, разве что немного меньше, чем верхние этажи, в том смысле, что у них нет собственного балкона или персонала.
Когда мы доходим до конца лестницы, Кайло хватает Кенекса за горло, его кулак опускается на челюсть брата, но Кенекс только ухмыляется, его правый хук так же быстро разворачивается и попадает Кайло в нос. Мгновенно начинает литься кровь, и братья валят друг друга с ног, размахиваясь и борясь, ударяя друг друга по голове и используя удушающие приемы, пока оба чуть не задыхаются. Только тогда они наконец отпускают друг друга, плюхаясь на спину на мраморный пол.
— Что ж, Коко Рокко, может быть, твой отец все-таки был прав. — Дельта склоняет голову набок. — Они дегенераты, которым нельзя доверять. — Ее тон наполняется весельем при последних словах, и она протягивает ладонь.
Я хлопаю по ней своей, склонив голову набок, ожидая, когда они поймут, что у них есть аудитория. То, что сказала Дельта, правда. Мой отец действительно из кожи вон лез, чтобы втолковать мне, почему им нельзя разрешать переезжать в поместье. Черт возьми, он даже не хотел, чтобы их принимали в школу или вообще на территорию, твердо веря, что достойны только те, у кого знатная кровь, и я не могу сказать, что полностью с этим не согласна. Это рискованно, и у нас есть только слово других, чтобы действовать, но самое трудное для меня это то, что мой отец никогда не ошибается. Его опасения всегда оказываются обоснованными. Каждый раз. Слишком много змей хотят проскользнуть в наше лоно, чтобы слепо доверять им, но, в конце концов, это было не только мое решение.
Проблема заключалась в том, что его коллеги достаточно доверяли им, чтобы выполнять мелкую работу, поэтому остальные не видели причин не предложить им то же самое, конечно, после нескольких раундов тестирования. К которому они перешли, так что я могла сказать, кроме «они не принадлежат» и «вы не можете доверять ничему, что утверждает посторонний», как учил и демонстрировал мой отец как истину. Он был в ярости и несколько месяцев не хотел появляться в поместье, но, когда дело доходит до школьных вопросов и связанных с ними решений, Элитная академия Грейсон находится под нашим контролем.
Все, что выходит за рамки этого? Ну, это зависит от дня.
— Теперь ты можешь выходить, — зовет Бронкс.
Далила, нынешняя карусельщица Греко, выскальзывает из комнаты Кенекса с легким оттенком вины в глазах, но на ее губах играет лукавая улыбка, когда она переступает через дуэт.
Оба мальчика тяжело дышат на месте, хмуро глядя ей в спину, когда она направляется в нашу сторону.
— Джаспер, — зову я. — На счет Далилы нужно сделать банковский перевод.
— Я передам это, мисс Ревено. — Даже он не может скрыть нотки веселья в своем тоне, когда кланяется, извиняясь.
Кайло садится, срывает через голову толстовку с капюшоном и вытирает ею кровь с лица и шеи.
— Эй, что за…
— Что, черт возьми, происходит? — Кенекс заканчивает, его рубашка разорвана до пояса, нетронутым остался только воротничок.
— Что случилось, дорогой Грек? — Дельта наклоняет голову, и в этот самый момент Андер подходит к ней сзади, его руки обвиваются вокруг нее.
Андер ухмыляется.
— Кто-то наткнулся на то, чего у него не должно было быть?
 
— Ты имеешь в виду то, чего не должно было случиться?! — Кайло вскакивает на ноги, свирепо глядя на Далилу, потому что его брат, конечно, безупречен. — Сегодня был мой день. Она была у него вчера.
Но его взгляд быстро становится острым, и та самоуверенность, которая приводит их к неприятностям, берет верх. Он опускает руки, его подбородок приподнимается, а плечи, кажется, расширяются, и Далила невольно делает шаг вперед.
Моя рука вскидывается, останавливая ее продвижение, и глаза Кайло сужаются.
Это наша любимая часть игры, отпускать.
Увольнять.
Когда нарушается правило, то же самое происходит и с девушкой, а правило всегда нарушается.
Они сами разбираются с этим, конечно, всегда по-новому.
Не в этот раз. Возможно, мы повторили Далиле эту часть, а возможно, и нет, но опять же …
— Ты знала условия еще до того, как начала играть с этими щенками. — Я смотрю на нее. — Ты приняла мою сделку, которая положит конец их сделке. Твой маленький контракт теперь недействителен.
Далила снова поворачивается к мальчикам, хмурясь.
— Но он же…
— Но он зовет тебя к себе, не произнеся ни единого слова? Я знаю. — Я отталкиваюсь от стены, направляясь к этой парочке. — Но это потому, что Греки хищники, Далила. Им нравится охотиться, и как только они находят милую, ванильную девушку, которую ищут, они выворачивают ее наизнанку. Заставляют тебя желать того, о существовании чего ты даже не подозревала… прямо перед тем, как уволить тебя. Так что прояви немного милосердия и уходи.
Девушка колеблется, это длится всего мгновение, а потом она уходит.
Я поворачиваюсь к мальчикам, пригвоздив их предупреждающим взглядом.
— Если вы хотите, чтобы мы разрешили вам приносить ваши маленькие игрушки по контракту в это пространство, перестаньте убегать по ночам, если вы не можете появиться на следующий день с ясными глазами и готовыми. Перестаньте издеваться над Сэйлор. Перестаньте пытаться занять Джаспера, чтобы вы могли делать Бог знает что, из-за вас мы рискуем, что кто-то попадет туда, где ему не место, и перестаньте пытаться травмировать Сашу. Последнее, что ей нужно видеть, это мою девочку, стоящую на четвереньках между ее мужчинами. Сделайте это еще раз, и вам больше ничего не будет позволено.
Оба парня коротко кивают, и позади себя я слышу шаги Дельты и Андера, уносящие их прочь.
— Уходи.
Мой взгляд скользит в сторону Бронкс, которая притягивает младшего Греко поближе за порванный воротник.
— Иди, — шепчет она на этот раз. — Я позабочусь об этом.
Кивнув, я смотрю на этих двоих, не в силах сдержать хмурый взгляд.
— Не забывай, Би, это все еще наказание.
Улыбку Бронкс скорее слышно, чем видно.
— О, я в курсе.
Я не задерживаюсь, чтобы посмотреть, что будет дальше, а возвращаюсь в свое крыло, чтобы покончить с ожидающей меня пока бесполезной кучей бумаг.
Бронкс нашла очень мало информации о моем… о Бастиане.
На самом деле так мало, что все, что мы знаем наверняка, это то, что его имя настоящее, его отец мертв, а мать нет. Он сказал, что у него нет родителей, так что здесь может быть повод для беспокойства, но я могу назвать добрую дюжину людей из Грейсонской подготовительной школы, которые утверждают то же самое, даже несмотря на то, что их семьи приходят на большую часть назначенных визитов.
Однако, несмотря на отсутствие на него каких-либо документов, Бронкс решила, что найдет в машине то, что ей нужно, но, конечно, в DMV об этом не было никаких записей. В конце концов, она смогла отследить его машину через спутник, вернувшись в то время и в то место, где, как мы знали, он был, и посмотрев, куда он направился оттуда.
Она узнала, где он живет.
Он останавливается в Брейшо, месте, которое Кэлвин хорошо знает, расположенном почти в двух часах езды к северу отсюда. Это город, в котором наше имя не имеет никакого значения, но даже в этом случае оно не соперничает с нашим собственным. Семья там занимается чем-то вроде сольной деятельности. По сути, они не хотят иметь ничего общего с нашим миром и занимаются своими собственными проблемами.