Соблазнительный маленький воришка (ЛП)
Богатая девушка: Должна ли я уловить намек на интеллект за таким вопросом?
Черт, она даже пишет сообщения как шикарная сучка.
Я: Когда ты думала обо мне эти последние три ночи. Ты пользовалась вибратором или своими хорошенькими пальчиками?
Улыбка изгибает мои губы, и мне не приходится ждать ответа больше нескольких секунд.
Богатая девушка: Бастиан, не мог бы ты, пожалуйста …
Богатая девушка: Черт.
Богатая девушка: ОТКЛЮЧАЮСЬ.
Мой язык скользит по губе, вращая там серебряное колечко. Мои брови хмурятся, и я засовываю телефон в карман куртки.
Мне не следовало называть ей свое настоящее имя. Я никогда не использую свое настоящее имя. Просто Басс. Иногда Бишоп.
Никогда Бастиан.
Может быть, именно поэтому я дал ей это имя, чтобы она не смогла найти меня, не смогла выведать мои секреты. Когда я переехал в этот город, мне сказали, что мой файл был стерт, что то, что я сделал, исчезло так же, как и я, но я не знаю, означает ли это "полностью". Раньше я спотыкался, ожидая того дня, когда кто-нибудь постучится в двери с блестящими серебряными браслетами и спросит обо мне, будь то копы или даже тот чувак, который высадил меня здесь. Примерно через год я перестал ждать и сказал: к черту все это. Если они придут, то придут.
Потребовалось некоторое время, чтобы проявить себя и начать получать зарплату, но как только я это сделал, я начал экономить. По прошествии добрых шести месяцев я не сдержался и купил в продуктовом магазине одну из тех стодолларовых кредитных карточек с предоплатой. Я нашел сайт, который помогает находить людей, и после гонорара в девяносто девять долларов плюс еще пять месяцев ожидания они нашли кучу дерьма на мою маму.
С тех пор я копнул немного глубже, и все же прошло четыре года, а на карте ни одной гребаной точки. Итак, теперь я задаюсь вопросом, могут ли деньги свернуть горы, и на самом ли деле нет никаких сведений обо мне, которые можно было бы найти точно так же, как нет ничего, что помогло бы мне найти ее.
Насколько я знаю, богатой девушке наплевать, как такой преступник, которому она позволила трахнуть себя, был внутри этого здоровенного, тщательно охраняемого здания. Дважды. Но это наверняка заставит ее колеса вращаться, не так ли? Заставит ее задуматься, кто я такой и откуда взялся?
Я никто, и я вышел из дерьма, но позволила бы она мне поиграть с ее телом, если бы знала, что я с улыбкой стоял над телом моего отца?
Держу пари, что, черт возьми, нет.
С другой стороны, она не та, за кого себя выдает, так что, возможно, так оно и было бы. Может быть… она стояла бы рядом со мной, точно так же скривив губы.
Тихий смех покидает меня, и я качаю головой. Да, чертовски верно.
Хейз подкатывает к остановке за аптекой, и мы вместе вылезаем. Я задвигаю все мысли на задворки своего сознания и позволяю ему оцепенеть. У меня есть список дел, которые нужно сделать этим прекрасным утром понедельника, и длинноногой блондинки с умным ртом в нем нет.
Роклин
— Должен ли я попросить Сэйлор принести свежий капучино и теплое одеяло в вашу комнату, мисс Ревено? — Спрашивает Джаспер, когда я встаю из уголка для завтрака на заднем дворике.
— С чего ты взял, что я планирую подняться прямо в свою комнату, запереться изнутри и сидеть на балконе?
Джаспер борется с улыбкой, ерзая на стуле, с которого я соскользнула.
— Точно так же я знаю, что ты возьмешь с собой книгу, которая не будет развлекательным чтением, и не двинешься с места, пока часы не пробьют восемь утра.
— Серьезно? — Игриво удивляюсь я.
— Да.
Складывая руки перед собой, я позволяю своим губам приподняться, когда наклоняю голову.
— Как ты думаешь, чем я согрею свою душу в это великолепное субботнее утро?
Он передает мне мой телефон, прежде чем выпрямиться и сцепить руки за спиной.
— Немного легкого чтения, конечно. Возможно, управление инвестициями и фидуциарные услуги?
— Неужели я настолько предсказуема?
— Серьезна, но непредсказуема.
Тихий смех покидает меня.
— Что ж, хорошая догадка, но этим утром я окунусь в жизнь одной чрезвычайно избалованной особы королевской крови.
— Ах да, приглашения в академию рассылаются через несколько коротких месяцев. Узнай их лучше, чем они сами себя знают.
— Именно так.
Его губы изгибаются в ответ, и он слегка кланяется, когда мы расстаемся. Я с улыбкой направляюсь к своему крылу.
Когда меня впервые высадили на территории поместья Грейсон, я подумала, что это место слишком большое, комнаты и другие девушки слишком далеко, но отдельное крыло для Грейсонов было единственным решением, которое смог придумать его куратор, чтобы представлять равное командование, что-то вроде создания у Грейсонов времени иллюзии контроля, создавая кардинальную систему, компасную розу, и дающему каждому из них свое собственное мини-королевство, в виде особняка, столь же изысканного, каким может казаться наш, и позволяя им править им, предлагая комнаты в своих секциях тем, кто им нравится, и не допуская тех, кто им не нравится.
Я имею ввиду, что им повезло, что это не обернулось против их задниц десятикратно.
Только мужчина мог бы предположить, что создание дистанции между теми, кто должен работать в команде, было хорошей идеей, что их личные покои исключат ревность или потребность в том, чтобы один занимал более высокое положение, чем другой. Этого не произошло, и все те, кто был до нас, доказали это.
Только когда Дельта, Бронкс и я вошли в наши роли, все изменилось. Мы первое поколение наследниц женского пола, которым суждено править, а это значит, что ни у кого из нас нет братьев, которые могли бы занять позиции нашей семьи в Союзе Грейсон.
Наследников нет, только наследницы. Мы — это будущее.
Мой отец самый могущественный, и одного его имени достаточно, чтобы заставить человека помочиться там, где он стоит, идентифицировать себя как Грейсон, значит дать другим понять, что обидеть одного, значит обидеть всех. Так что, если кто-то захочет пустить стрелу мне в сердце, это будут не только Ревено, которые вырвут их из моей груди, но и семьи моих девочек. Это, так сказать, мера предосторожности. Нерушимый союз, о котором знает каждая мелкая рыбешка в криминальном мире. Если бы Дельта, Бронкс и я не были такими тугими, как наши корсеты на торжественных вечерах, мы были бы тем поколением, которое подорвало фундамент, на котором держится идеал. В книгах нет ни одного рекорда, который кто-либо из нас не побил бы или не создал новый за наши первые два года здесь, в Элитной академии Грейсон.
Они не зря называют нас вундеркиндами, но, когда рядом никого нет, чтобы это услышать, некоторые действительно называют нас слабаками. Чрезмерно амбициозные придурки, стремящиеся занять место наших семей, верят, что влияние, которым обладают наши фамилии, умрет вместе с людьми, стоящими у власти сегодня, если оставить это на усмотрение нашего ордена.
Они ошибаются.
Моя сестра, возможно, и не справилась с ролью, которую дал ей мой отец, из-за своей последней чуши, не то, чтобы это было большим шоком, учитывая обстоятельства, но я этого не сделаю. Когда моей семье понадобится лидер, который высоко поднимет имя Ревено, я выступлю с гордостью… и полуприцепом, набитым всевозможными боеприпасами. Особенно теми, что носят секретный характер. К счастью, мы с девочками ничего не скрываем друг от друга, причина номер один, по которой жить с ними здесь, в поместье, так хорошо, как получается.
— Грейсонская принцесса, не одетая и не отглаженная до рассвета. Я не знала, что такое разрешено. Думаю, за три месяца многое могло измениться.
Лед, твердый и увесистый, наполняет мои вены, сковывая позвоночник и впивается в кожу тысячами крошечных иголок, самая большая и острая из которых вонзается прямо мне в спину.
Заговори о дьяволе, и она появится …
Мой мозг посылает ощущение моему телу, заставляя его дрожать, но я гребаный гений, и этот жалкий рефлекс прекращается, не успев начаться.