Замуж не Напасть, Но как бы Замужем не пропасть (СИ)

— Но я уже приблизительно понимаю, что именно не так с её сердцем! И поэтому я бы хотела быть на её операции, чтобы консультировать, — возразила Милдред. — Просто консультировать!
— Нет! Категорически нет. И почему нет, не обсуждается! — на сей раз в голосе мужчины отчетливо прозвучала сталь.
— Не обсуждается? — оторопело переспросила Милдред. — Как не обсуждается?! Но это же самодурство! Я вас просто не понимаю! Я никогда не думала, что вы настолько деспот! И тиран! Я ведь всего лишь хотела… 
— Милдред, мой ответ не изменится, — тяжело вздохнув, усталым тоном заверил деспот слеш тиран слеш самодур. — Мартин, организуй доставку пациентки в холл, чтобы не терять зря время. По моим подсчётам, скорая уже через семь-десять минут будет на парковке у центрального входа.
Отдав это распоряжение, богатый и красивый, но несчастный повернулся к детективу Эспинозо и сообщил, что если у того, есть к нему вопросы, то он полностью в его распоряжении. Разумеется, у детектива нашлось пара-тройка неотложных вопросов, чтобы задать их работодателю безвременно погибшей девушки. Кроме того, несмотря на позднее время, чисто из мужской солидарности, детектив решил оказать услугу «несчастному миллиардеру» и задал ещё несколько вопросов, дабы предоставить тому возможность передохнуть от пышущей негодованием стервы-жены. Которая, по его экспертному мнению, относилась к тем эгоцентричным и самовлюбленным натурам, которые считают, что только они всё лучше других знают и лучше всех делают. Консультировать она хотела бы! Мысленно фыркнул детектив Эспинозо, который терпеть не мог тех, кто лез к нему с советами по поводу того, как ему нужно делать его работу. А тут операция на сердце! Он даже вздрогнул, представив себе хирурга, доведенного до белого каления советами этой заносчивой фифочки.
Милдред знала, что без разрешения Сторма её и на пушечный выстрел не подпустят к операционной, поэтому ей ничего другого, кроме как подчиниться, не оставалось. Однако она позаботилась о том, чтобы весь её вид выражал крайнюю степень протеста, связанного с вопиющим попранием, как она считала, её личной самостоятельности и профессионального достоинства.
«Да, что он себе позволяет?! — негодовала доктор Райт. — Самодур! И как я раньше этого не замечала?! Вот, если бы знала раньше, какой он тиран и деспот, то ни за что бы замуж не пошла! Стоп! — встрепенулась она. — Что это я такое несу? Замуж я за него и так не пошла… Хотя, вообще-то, как бы и пошла… Но не потому что хотела за НЕГО замуж, а потому что так получилось. Нет, но ладно бы я предложила сама провести операцию, но я же хотела просто консультировать! Если бы я вернулась в госпиталь, мне не пришлось бы врать Брэду, — с досадой и горечью думала она, перескакивая с мысли на мысль. — А я ведь терпеть ненавижу врать Брэду! Господи! Как же я ненавижу врать Брэду! Нет, но как он может, запрещать мне даже консультировать?! — в очередной раз сменили направление её мысли. — Сначала сказал, что мне нельзя оперировать! А теперь мне, оказывается, и консультировать нельзя! Да это бред! Бред и самодурство! Вот если бы я до сих пор не хотела с ним развода, то теперь точно бы захотела! И поэтому прямо сейчас пойду и скажу, что хочет меня защитить — пусть защищает, но развод пусть обеспечит мне уже завтра утром! Точнее, уже сегодня. И плевать я хотела… 
Однако на что она там хотела плевать, Милдред так и не успела додумать, потому что в её помощи нуждался Бельфегор, который всё никак не мог уговорить сотрудницу отдела клининга Теодору Смит ВРЕМЕННО, Бельфегор особо выделил это слово, причём несколько раз, прилечь на носилки, которые любезно предоставил коронер.
Умирающая же, несмотря на то, что активно умирала — категорически не соглашалась прилечь на, как она их называла, носилки-«трупоноски».
Бельфегор мог бы воспользоваться убеждением, но сразу несколько полицейских с большим интересом следили за ходом этих «переговоров».
«Кроме того, — взыграла в демоне гордость, — гений я или кто? Я буду не я, если не уговорю обычную смертную, пусть и упрямую до идиотизма, лечь на носилки без помощи магии!» — решил он и попытался убедить больную, что конкретно эти носилки ЗАПАСНЫЕ и покойников они, если и носили, то так давно, что уже даже и не помнят об этом.
 
Однако аргумент «запасные» произвело на больную тот же эффект, что и аргумент «временные». То есть, никакого. 
На раздраконенную самодурством временного мужа Милдред самодурство пациентки действовало как красная тряпка на быка. Одного самодура она бы ещё выдержала, но двоих и, причём, подряд — она что святая, что ли? Нет, не святая. И посему после того, как она с тем же успехом, что и Бельфегор привела несколько своих довольно весомых, на её взгляд, доводов, она не сдержалась и высказалась.
— Жизнь ваша, так что решать, нужна она вам или нет, конечно же, вам! Вы, разумеется, можете подождать ещё пятнадцать или двадцать минут носилки, которые принесут с собой санитары скорой помощи, и отправиться на них прямиком… в ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ! — с удовольствием отводя душу, раздраженно гаркнула она. — Или вы можете сейчас ВРЕМЕННО прилечь на ЗАПАСНЫЕ носилки коронера, выиграть при этом те самые пятнадцать или двадцать минут и таки доехать до госпиталя и попасть на операционный стол ЕЩЁ ЖИВОЙ!
Милдред и ранее говорила неразумно суеверной больной, что пятнадцать или двадцать минут, которые выиграют для неё временные носилки-«трупоноски», очень важны для её жизни, поэтому никак не ожидала, что упрямая больная вдруг после её крика души возьмёт и согласится. Причём, согласится сразу на всё и оптом. Больная прямо так и сказала: «Хорошо. Делайте со мной, что хотите! Несите куда хотите и на чём хотите!»
— Док, я рад, что я в вас не ошибся! — отдал ей должное Бельфегор и тут же подозвал одного из офицера, чтобы тот помог ему сначала положить больную на носилки, а потом и отнести её вниз.
— Доктор, а вы? — испуганно позвала больная, умоляюще смотря на Милдред.
— Не волнуйтесь, я иду с вами, — заверила пожилую женщину девушка и последовала следом за носилками. 
— Нет, никуда ты не идёшь! — тут же возразил временный муж, непонятно как оказавшийся прямо у неё на пути.
— Нет, иду! — парировала Милдред, обходя его по дуге.
— Ну что ж, хорошо. Иди, — сквозь зубы процедил раздраженный упрямством девушки вампир, следуя за ней по пятам. — Но в скорой в госпиталь ты не поедешь! Я об этом позабочусь!
— Хорошо, — кивнула она, упорно продолжая идти.
— И в операционную тебя тоже не пустят! — продолжал угрожать Сторм.
— Ну и ладно, — пожала она плечами и продолжила идти.
— Мисс Райт, но вы же ведете себя глупо! Очень глупо! — практически простонал вампир.
— Это вы ведете себя глупо, — возразила Милдред. — А я всего лишь хочу вернуться в лимузин к Кэлвину, потому что здесь мне больше нечего делать.
— Что? — оторопело переспросил мужчина, несмотря на то, что смысл сказанного до него дошёл сразу. — И всё? Но почему же вы сразу не сказали?
— Потому что вы не спросили! — насмешливо бросила ему Милдред и скрылась за дверьми закрывающегося лифта.
— Чёрт! — выругался древний вампир, почёсывая затылок. — Я, кажется, действительно повёл себя глупо. Причём опять и снова! И опять и снова отнюдь не без помощи мисс Райт. Быстро же она освоилась с ролью жены, доводящей мужа до белого каления! Не-эээт, так не годится! — потряс он головой. — Срочно нужен развод!
Мысль о скором разводе отозвалась в его душе привычной грустью, однако и успокоила тоже. Ещё несколько дней и его жизнь вернется в свою привычную колею, пообещал он себе и открыл дверь своей приёмной.
Детектив Эспинозо как раз закончил интервьюировать Люка и решил, что пришло время узнать, что ему может сообщить судмедэксперт. 
— Дерен, что скажешь?
— Предварительно… Могу сказать, что усыпили. Судя по вкусу кофе, морфином…
— Док?! — глаза Эспинозо стали по пять копеек. — Вы, что пробовали на вкус то, что осталось в чашке?!